Новый год - пора сражений (СИ) - Кузнецов Данил Сергеевич (е книги txt) 📗
Мэр Красноярска, посчитав, что «несколько перестрелок», о которых его известили, могут подождать и до утра, и при этом напившись на новогоднем банкете на своей роскошной даче, ещё в третьем часу лёг спать; губернатор, которому было известно больше, пытался дозвониться до президента, но пока безуспешно — и теперь нервно курил у себя на даче, глядя на вновь пошедший за окном снег.
Экстренный выпуск программы «Вести-Красноярск» не состоялся, так как репортёры, пытавшиеся собрать материал о вторжении, в большинстве своём были убиты, а оставшиеся не настолько были преданы своей работе, чтобы ради удачного сюжета лезть под лучи лазеров.
В общем, в Красноярске бардак всё ещё сохранялся — как и в других городах-миллионерах Сибири и Урала.
Оставалось совсем немного до проникновения «новогодней заразы» в столичный часовой пояс.
* * *
Москва, Россия, Земля.
31 декабря, 23:59 (часовой пояс +3).
Полковник Дьяченко нервничал.
Это было заметно по тому, как подрагивали его руки, когда он чуть ранее расставлял на столе бокалы; как натянуто и надтреснуто звучал его смех над музыкальными номерами из «Новогодней ночи на Втором канале (части первой)»; как он иногда, забыв о том, чтобы скрывать свои эмоции, незаметно для себя подносил ко рту руку и начинал покусывать ноготь большого пальца.
На вопросы жены он отвечал, что, мол, всё в порядке, чего ты беспокоишься… и т. д., и т. п. в таком духе; сыну, кажется, вообще было на это наплевать: тот продолжал сидеть и резаться во что-то по Сети.
А сам Дьяченко, глядя на экран на бормочущего что-то на фоне ночной Москвы президента, надеялся на то, чтобы всё, что он узнал за последние три часа, оказалось страшным сном или хотя бы обошло стороной его город.
Он ошибся.
Беда пришла в полночь — строго по расписанию.
21
Москва, Россия, Земля.
31 декабря, 23:59 (часовой пояс +3).
Красная площадь гуляла.
Веселье было разлито повсюду, словно шампанское из случайно опрокинутого бокала; его пары растекались по воздуху и будоражили толпу, приплясывавшую под раздающуюся из колонок музыку; к ларькам с шаурмой, хот-догами и прочей вкусной отравой выстроились гигантские очереди.
Радостное напряжение двигалось к своему пику; некоторые смотрели на свои кибербраслеты, поставленные в режим часов, отсчитывая про себя последние секунды до полуночи.
Когда раздался первый звук колокола часов на Спасской башне, по площади прокатился общий крик восторга: наступило то, чего все эти люди ждали целых триста шестьдесят пять дней.
Но вместе с тем пришло и то, чего они ну никак не ждали.
Примерно с первым ударом колокола, последовавшим за вступительной мелодией, когда люди начали дружно скандировать: «Раз!..» («Два!» сказать они ещё не успели), — около Главной Ёлки Страны в воздухе протаяла серая овальная дыра трёхметрового диаметра.
Со вторым ударом часов из портала стали выходить люди в костюмах основных новогодних персонажей. Парами: один «дед-мороз» — одна «снегурочка». У мужчин в руках были посохи, у женщин под голубыми шубами что-то еле заметно топорщилось.
Это вызвало тихий шок. Те, кто стоял ближе других к Главной Ёлке и мог это видеть, в изумлении умолкли (некоторые бормотали: «Это ещё что за?..»); остальные же, кто находился подальше, продолжали громко отсчитывать: «…Три! Четыре!..»
На счёт «пять» «пришельцы» начали стрелять.
Возникла и стала быстро распространяться паника; вокруг ёлки началась давка: люди старались убраться прочь от этого страшного абсурда.
А «деды-морозы» и «снегурочки» продолжали выходить из портала.
Полицейские, охранявшие площадь по периметру, ринулись было в атаку на нарушителей правопорядка, но после трёх трупов в синей форме опомнились и, укрывшись от давки и выстрелов за своими машинами, принялись вызывать подкрепление.
Приблизительно через полминуты после того, как куранты отбили двенадцатый удар, нескончаемая колонна по двое закончилась, и из «дыры между мирами» стали появляться флаеры, подниматься вверх и обстреливать всё подряд: исторический музей, ГУМ, храм Василия Блаженного, памятник Минину и Пожарскому, Лобное место, кремлёвскую стену… Один снаряд попал даже в мавзолей Ленина и всё там разворотил.
Первые пять вылетевших машин остались, так сказать, на огневой поддержке, а следующие десять перелетели через красную кирпичную стену, в котором кое-где зияли проломы, и приступили к захвату Кремля.
Вторжение в Москву началось.
* * *
1 января, 00:00.
— …С Новым, две тысячи ****десят *****ым годом! — сказал президент с дисплея технологии «квантум дот», и появилось изображение кремлёвских курантов, отбивающих главную полночь года, — запись, которую уже лет двадцать не переснимали.
— Ура!!! — в семь глоток проревели сотрудники следственной бригады (парой лет ранее название «следственный отдел» было заменено — якобы для того, чтобы избежать тавтологии с расшифровкой аббревиатуры «ОВД») отдела внутренних дел района Мневники, в пароксизме восторга звучно все вместе чокнулись стаканами, в которых у кого было налито шампанское, у кого — водка, у кого — ещё что-нибудь, и залпом выпили.
— Эх, вот и пришёл Новый год… — произнёс начальник следствия майор юстиции Андрей Авдеенко, после того как закусил выпитое и налил себе снова; остальные сотрудники, стоявшие вокруг двух поставленных вместе и накрытых к празднику рабочих столов, сделали то же самое. — Говорят, что, как встретишь этот праздник, так год и проведёшь. Встречаем мы его дружно, в родном отделе, когда в Москве всё спокойно, — значит, весь наступающий год мы также проведём в отделе… нет-нет-нет, мы не будем здесь постоянно жить, — пояснил Авдеенко, заметив ехидные ухмылки на лицах подчинённых — я имел в виду, что мы так же хорошо будем выполнять свою работу и в нашем городе, в нашем районе всё будет, как сейчас, спокойно. Выпьем за это! Ура!
— Ура!!!
Вновь чокнулись, выпили, закусили.
— Я быстро, — сказал вдруг капитан Антошин и, аккуратно обойдя «праздничную площадку», направился к выходу из кабинета, где в обычное время работал вместе с тремя другим следователями.
— Что, закуска не пошла? — с притворным сочувствием спросил начальник.
Все захохотали.
— Очень смешно, — отозвался Антошин и вышел.
Прошагал немного по коридору — но не к туалету.
К подсобке.
Так и было запланировано: он уходит под мнимым предлогом, а затем возвращается — в новом качестве. Даже полушутливый диалог с Авдеенко был отрепетирован.
Но об этом знали только сам капитан и майор.
Для остальных то, что произойдёт чуть позже, должно стать сюрпризом. Причём — полным. Хотя… и для майора, возможно, тоже.
* * *
00:02.
— Что-то Антошин задерживается, — заметил, опустошив четвёртый стакан, старший лейтенант Алексей Агапкин; язык его уже немного заплетался — Может, пойдём поможем ему?..
— Не, скоро вернётся, — ответил Авдеенко, налегая на салат; в это время фоном звучал по «ящику» на маленькой громкости Гимн России.
— А я всё-таки ему помогу… — пробормотал Агапкин, поднимаясь со своего места.
Но тут дверь кабинета распахнулась, и в помещение вошёл Антошин.
В костюме Деда Мороза. Только без накладной бороды.
С большим мешком за спиной и посохом, обвитым фиолетовой змеёй мишуры, в одной руке.
И ещё он улыбался, и зубы его блестели в лучах люминесцентных ламп, светивших с потолка.
— А, так вот в какой туалет ты ходил!.. — сказал Агапкин, подходя к своему коллеге. — Ну, что в мешке? Чем ты нас, Дед Мороз, порадуешь?..
