Бешеный прапорщик. Части 1-20 (СИ) - Зурков Дмитрий (книги регистрация онлайн TXT) 📗
— И его в том числе. Гавриил Васильевич будет заведовать обучающимися в Академии офицерами, и читать им лекции по военному администрированию и статистике. Тактика — не его конек. — Генерал многозначительно улыбается, открывая секрет Полишинеля и пытаясь тем самым убедить в своей откровенности.
— Тем не менее, экзамены придется сдавать и ему в том числе.
— На Вашем месте я бы особенно не переживал. Насколько я понял из сегодняшней игры, по предметам Вы подготовлены хорошо, к тому же у самих «академиков» появилась заинтересованность заполучить Вас в ряды своих слушателей… Тем более, что и мы в некотором роде этому поспособствовали, дав возможность изложить очень интересные мысли в кругу специалистов. Думаю, могу без опаски предложить выпить за Ваше поступление… — Опять многозначительный взгляд и желание «быть родной мамой», как говорил Карлсон.
— Благодарю, Ваш… Николай Михайлович. — Пока мы болтаем, Батюшин «заряжает» рюмки по-новой и дает понять, что не вовремя выпитая вторая — загубленная первая. Лошадей гнать изволите, господа? Хотите посмотреть, насколько я во хмелю буен? Не дождетесь, однако…
— Но мы хотели поговорить немного о другом… Эх, хороша рыбка!.. — Николай Степанович с явным удовольствием поглощает дары моря под соусом «Провансаль».
— Да, согласен, кухня здесь отменная, иным более знаменитым заведениям не уступит. — Потапов следует его примеру, но вдруг впивается в меня пронзительным взглядом и подкидывает провокационный вопросик. — Тут, кстати, в двух шагах от нас ресторация «Пивато», но туда до сих пор не пробиться после убийства Гучкова. Знаете об этом что-нибудь, Денис Анатольевич?..
Рыбка, говорите, хорошая? Обычный лосось с майонезом, не больше, не меньше… Сейчас быстренько дожуем и ответим…
— Конечно, все газеты писали про сие прискорбное событие. Скажу откровенно, сам в некотором роде к этому руку приложил… — Оп-па, а господа генералы с чегой-то вдруг ушки навострили, глазками засверкали. — Помог убедить Великого князя Михаила Александровича отправить более искреннее и сердечное соболезнование семье невинно убиенного. Не секрет же, что сей господин был, в своем роде, врагом Императорской фамилии и отнюдь этого не скрывал. К тому же распространял письма, якобы написанные Великими княжнами к Гришке Распутину. С компроментирующими их признаниями.
— Да, он чуть ли не в открытую называл себя личным врагом Государя. Поэтому я не удивлюсь, если нашелся верноподданный, решивший отомстить за сюзерена. А уж если приложить к сему порыву личную обиду… — Потапов продолжает «рентгеновским» взглядом буравить мою черепушку насквозь. — Как Вы полагаете, Денис Анатольевич, могло такое произойти? Особенно, если в одном из городов Могилевской губернии незадолго до этого произошел… прискорбный инцидент с семьей некоего офицера-фронтовика, в котором принял участие один из ближайших помощников господина Гучкова. И, предположительно, по прямому указанию начальства… Кстати, с тех пор бесследно исчезнувший…
Интересно, откуда протекло? Хотя, помимо жандармов в расследовании должен был принимать участие Департамент полиции, скорее всего оттуда сквознячком тянет…
— Я полагаю, Николай Михайлович, что такое вполне могло иметь место. Потому, что верю, что в стране еще остались люди, могущие встать на защиту и своего Императора, и своей семьи… А еще могло случиться так, что руководители партии эсеров, тот же Борис Савинков, например, были сильно обижены на господина Гучкова за его пренебрежительное высказывание о том, что у них нет будущего… А еще в тот вечер убиенного сопровождала некая дама, об этом писали в газетах. И у ревнивого супруга таинственной красавицы не оказалось алиби… А еще это могли организовать вездесущие германские шпионы, дабы дезорганизовать работу нашего Центрального военно-промышленного комитета, где слишком многое зависело от личных связей его председателя.
— Денис Анатольевич, Николай Михайлович отнюдь не желает выступить в роли полицейского следователя, или прокурора. — Батюшин, поддерживая разговор, продолжает втихаря работать «аналитиком». — Просто нам хотелось бы уяснить для себя…
— Николай Степанович, давайте пока оставим эту тему. Помянем великого борца за благо России и — Бог с ним, поговорим о чем-нибудь более приятном. — То ли мне послышалось, то ли Потапов даже и не пытается скрыть циничную иронию. Какая там по счету уже? Пятая, или шестая?.. Водка потихоньку делает свое дело, но заранее съеденные бутерброды с маслом, не считая ресторанной лососины, прочно держат оборону. Хотя подстраховаться не мешает… Ага, официанты притащили что-то, торжественно именуемое «Филе де беф с гарниром и соусом Шомпи». Пока они возятся с сервировкой, извиняюсь перед собутыльниками и беру курс в туалетную комнату. Где и употребляю пару пилюлек, сделанных «алхимиками» Павлова как раз для таких случаев, затем возвращаюсь обратно к приятной компании…
— … Денис Анатольевич, насколько я знаю, Вы присутствовали при сдаче Ново-Георгиевска. — Вместе с очередной рюмкой беседа вливается в новое русло.
— Да, Николай Степанович, имел, так сказать, неудовольствие видеть всё своими глазами. — Насколько понимаю, господа генералы поменялись ролями, теперь Батюшин будет подкидывать вопросики, а Потапов — пытаться накачать бедного капитана разнообразными растворами этилового спирта. — Но появился там слишком поздно… Да и бесполезно было что-то предпринимать.
— Это почему же? — Генерал, без сомнения, прекрасно всё зная, всё же пытается косить под дурачка. Ладно, подыграем немножко.
— Потому, что начинать надо было бы с расстрела главного инженера, сделавшего всё, чтобы еще до осады планы крепости оказались у германцев. И мне лично было бы без разницы, предательство это, или преступная халатность. Сам бы и пристрелил…
— А коменданта крепости — тоже? За бездарную организацию обороны? — Потапов опять глазками сверкает, надо постараться не переиграть и не выйти из роли слегка набравшегося головореза-фронтовика.
— Если бы это принесло пользу, то — да. Но крепость была обречена, можно было только потянуть время… Между прочим, со слов командира 249-го Дунайского полка полковника Асташева, среди остальных генералов были настроения арестовать Бобыря, но потом все сошлись во мнении, что уже слишком поздно, гарнизон морально разложен и подавлен, в плен солдаты сдаются чуть ли не тысячами и поделать ничего уже нельзя.
— Кстати, Денис Анатольевич, Вы знаете, что Вас прозвали «Смерть генералам»? — Батюшин мило улыбается, сообщая эту новость. — Из всех встреченных германских генералов в живых Вы оставили только Гутьера, а вот весь штаб Войрша ничтоже сумняшеся отправили на тот свет. И Гинденбург с Людендорфом не избежали печальной участи.
— Что касается Барановичской операции, задача была поставлена — уничтожить штаб. Не взять в плен, не обезвредить, а уничтожить. Что и было выполнено… А герр Гинденбург с герром Людендорфом оказались не в то время не в том месте. Не сунулись бы внутрь крепости, не попали бы под взрывы складов, отделались бы легкой контузией.
— Лукавите, Денис Анатольевич, ох, лукавите… — Потапов шутливо грозит пальцем. — Из донесений нашей агентуры доподлинно известно, что причиной смерти данных господ послужили не осколки снарядов, а винтовочные пули. И что кайзер Вильгельм, находившийся рядом, не получил ни царапины… Впрочем, нас в данном случае интересует только Ваше желание «воздать каждому по заслугам его», невзирая на чины и должности. Единственное, что хотелось бы уточнить, считаете ли Вы человека, поставившего свои личные интересы превыше интересов Отечества и наносящего ему вред в лихую военную годину таким же врагом, как германские генералы… И готовы ли поступить с ним так, как он того по Вашему мнению заслуживает? Ну, например, как тот же новогеоргиевский полковник-инженер?
— Ваше превосходительство, Вам, что, нужны кандидатуры для участия в таинственном заговоре с благородной целью спасти Империю? Я — только за, но при обязательном условии, если требуемые действия не пойдут вразрез с присягой и Уложением о наказаниях уголовных. — Похоже, подобрались к главному вопросу, можно немного и обострить диалог.
