Медленное угасание (ЛП) - Лейн Эндрю (книги онлайн полные TXT) 📗
— А зашивать? — спросил Рис.
— Необязательно. Сходите к своему врачу на неделе, просто чтобы удостовериться, что всё в порядке. Если появится опухоль или к ране будет больно прикасаться, обратитесь к доктору раньше.
Когда они вышли на улицу, уже стемнело. Несколько человек болтались рядом со стоянкой машин «скорой помощи». Рис и Гвен на мгновение остановились, позволив свежему воздуху перебить запах антисептика, поселившийся в их ноздрях.
— Я бы предложил пойти куда-нибудь перекусить, — сказал Рис и указал на свою окровавленную футболку. — Но, наверно, меня сразу же выгонят.
— Мы можем взять еду навынос, — предложила Гвен. Рис покачал головой, неловко глядя в сторону.
— Мне что-то не хочется возвращаться в квартиру. Не сейчас. Не так сразу.
— Ещё должен быть открыт какой-нибудь магазин, где я смогу купить тебе рубашку, — призадумалась Гвен. — Универмаги будут закрыты. «Asda» должен ещё работать.
— «Asda», — Риса передёрнуло. — Это немного не мой стиль.
— Эй, ты хочешь ужинать или нет?
Он пожал плечами.
— Ладно. Но тебе придётся пойти и самой всё купить. А я буду болтаться снаружи и пугать маленьких детей.
— Хорошо. Взять побольше?
— На самом деле… — он замялся. — Не обязательно.
— Рис, это то, о чём ты должен был бы говорить мне, но никогда не говоришь, но – ты что, худеешь?
Он смущённо пожал плечами.
— Немного.
— Как?
— Ограничиваю углеводы. Меньше пью. Больше хожу пешком.
— Очевидно, занимаешься регби.
— Тебе это понравилось? Я подумал, что это было довольно находчиво. — Пауза. — А ещё Люси порекомендовала мне кое-какие таблетки, которые я принял, — небрежно добавил он. — Ей они помогли.
— Да, определённо, мы должны позволить Люси быть для нас образцом для подражания в вопросах питания.
— Ой. Твоя взяла. — Он покачал головой. — Для меня это до сих пор как сон. Это всё происходит слишком быстро. Я не могу к этому привыкнуть.
— Это отчасти из-за шока. Это пройдёт. Вот что я тебе скажу – давай снимем номер в отеле на эту ночь. Нам обоим это пойдёт на пользу. Мы сможем вернуться домой завтра. Это воскресенье, так что у тебя будет ещё один день на то, чтобы прийти в себя перед тем, как пойти на работу – если ты будешь здоров.
— Это самая лучшая идея из всех, которые я сегодня слышал.
Это могло бы также дать команде Торчвуда время на расследование, подумала Гвен. В квартире могли быть какие-то улики, которые им могли понадобиться, что-то, что могло бы подсказать, куда ушла Люси. И, конечно, последнее, чего ей хотелось бы – чтобы они с Рисом вернулись домой, легли спать, а потом проснулись и увидели нависающую над ними Люси с безумными глазами, готовую вцепиться им в горло.
Групповой секс такого рода и в самом деле совершенно не интересовал Гвен.
— Что такой милый парень, как вы, делает в таком месте?
Оуэн засмеялся. Каменные плиты под его скрещенными ногами были холодными, и спина болела от соприкосновения с бронированным стеклом, однако ему почему-то было удивительно комфортно.
— Иногда я задаю себе тот же вопрос. Я думал, что к этому времени уже стану хирургом.
Марианна сидела, прислонившись спиной к стеклу, в своей камере – её поза была зеркальным отражением позы Оуэна. Между их головами было всего несколько дюймов. Он почти чувствовал жар её тела сквозь стекло. Почти.
— Это было вашим главным планом на жизнь? — спросила она.
— Да, я так думал. Семь лет учёбы, и я по-прежнему этого хотел. Год проработал врачом-стажёром в Королевской больнице Кардиффа. А потом раз – и всё это исчезло.
— И вы очутились здесь.
— Ага. — Он посмотрел по сторонам – на крошащиеся кирпичи, на лишайники. На ржавый металл и капающую воду. — Я очутился здесь.
— Так вы работали в Кардиффской больнице, но вы ведь не валлиец, правда? Он засмеялся.
— С чего вы взяли?
— Акцент.
Он замолчал. Задумался.
— Да, я из Ист-Энда. Плейстоу [55]. Городские особнячки, муниципальные микрорайоны и старые пабы. Там можно было слушать игры «Молотобойцев» [56] прямо из дома, из задней спальни. Громкие одобрительные вопли, когда они забивали гол. Громкие стоны, когда что-то шло не так. Я любил лежать там и слушать игры по субботам. И ещё сам себе комментировал.
— А почему вы пошли в медицинский университет?
Хороший вопрос, и о нём он старался не думать слишком часто.
— Большинство моих друзей стали автомобильными механиками и агентами по продаже недвижимости. Я видел всё, что ждёт меня впереди, и не мог с этим смириться. Я хотел делать что-нибудь действительно важное. А потом…
— Продолжайте, — мягко сказала она.
— А потом умер мой отец. Просто ни с того ни с сего. Однажды утром мы нашли его в спальне у стены. На нём была рубашка, трусы и один носок, а второй он всё ещё держал в руке. Он выглядел… он выглядел так, как будто кто-то что-то ему сказал, а он не расслышал и пытался разобраться, что это было. Одна из артерий у него в груди просто разорвалась. Это называется «аневризма аорты». Я посещал все лекции, я видел фотографии в учебниках, и я делал вскрытия трупов людей, которые от этого умерли, но для меня аневризма аорты всегда будет моим отцом, сидящим там, с босой ногой и хмурым лицом.
Его лицо было влажным. Слёзы капали из его глаз и текли по щекам, оставляя за собой холод. Он даже не понял, что плачет. Горе было для него чем-то отдельным, тем, на что реагировало его тело, пока он говорил.
— Я сожалею, — сказала Марианна.
— Вот поэтому я стал врачом.
— Чтобы вы могли спасать таких людей, как ваш отец?
— Нет, — он покачал головой. — Чтобы я мог помешать этому случиться со мной. Некоторое время оба молчали. Потом она сказала:
— Ладно. Расскажите мне о лихорадке провинции Тапанули.
— О чём?
— О лихорадке провинции Тапанули. О том, чем я больна.
На мгновение Оуэну показалось, что каменный пол провалился под ним. Он понятия не имел, о чём она говорит. Потом он вспомнил. Лихорадка провинции Тапанули. Он сказал ей, что она заразилась тропической инфекцией и что её поместили в изолятор.
— О, да, лихорадка провинции Тапанули. В Викторианские времена она была известна под названием «формозская чёрная язва». Она распространена в некоторых небольших регионах… э-э… Южной Америки. Аргентина. Думаю, кто-то в Кардиффе недавно вернулся оттуда после дипломатической поездки или чего-нибудь такого.
— Никогда об этом не слышала.
Неудивительно, учитывая, что он всё это выдумал.
— Это очень редкое заболевание. Как лихорадка Эбола [57]. Никто о нём не знает до тех пор, пока не возникает неожиданная вспышка смертности.
— И это случится со мной? — Она старалась говорить небрежно, но он чувствовал какой-то подвох. — Каков коэффициент смертности? Вы ведь так это называете – «коэффициент смертности»?
Почти невольно его правая рука потянулась, чтобы взять её руку и успокаивающе её сжать, но наткнулась на гладкое, холодное стекло. Спустя мгновение послышался тихий глухой стук, когда что-то ударилось о стекло с другой стороны. Её рука, ищущая его руку.
— Я не дам вам умереть, — сказал он.
— Вы не ответили на вопрос.
— Мы просто не знаем этого. В джунглях…
А в Южной Америке вообще есть джунгли? Или там пампасы? Хотя что вообще такое, чёрт возьми, эти пампасы?
— …В джунглях половина людей, которые подхватывают это заболевание, умирает. Но мы за вами наблюдаем и можем лечить вас антибиотиками и всяким таким. Я не дам вам умереть.
— Вы меня изолировали. Это может быть заразно.
— Нам придётся принять меры предосторожности.
— Вы даже не дали мне никаких антибиотиков. Вы просто оставили меня здесь и ждёте.
