Струны - Дункан Дэйв (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT) 📗
Головная боль… В нормальной обстановке Элия нимало бы не озаботилась, что там булькает в узком, зашоренном умишке министра, но сейчас она готова была взвиться буквально по любому поводу. И не мудрено, ведь все один к одному — перемена часового пояса, дикая усталость и, главное, боль. Головная боль возвращалась, буддхи снова вонзало в принцессу свои безжалостные когти. И каждый шаг, удалявший ее от Седрика Хаббарда, усиливал боль.
Она чувствовала острое желание…
Да нет, какой там, к чертовой матери, секс! Малограмотный мальчишка, неотесанный и страхолюдный, длинный, как жердина, и такой же тощий, ну вот точно говорят — “весь в ботву ушел”. Элия совсем не была монахиней, она даже спланировала, что попробует еще двух-трех партнеров и только потом сделает окончательный выбор. Но любовь с этим малолетним нескладным верзилой?.. Можно себе представить, как он возьмется за дело, это будет почище сеанса вольной борьбы на арене, засыпанной тухлой рыбой.
Желание дружбы? Тоже чушь, у них же нет ровно ничего общего. Элия была способна поддерживать беседу практически на любую тему — но о чем, скажите на милость, можно говорить с абсолютно невежественным мальчишкой? Седрик, конечно же, не виноват, что его вырастили взаперти, в клетке — но ведь и она, Элия, тоже в этом не виновата. Как бы там ни было, приятельские отношения тоже отпадают, отпадают полностью.
О материнском инстинкте можно бы и вообще не вспоминать, разве что для полноты картины. Мальчишка буквально светится одиночеством и бесприютностью, ну прямо тебе ничейный котенок под дождем. (Ничего себе котеночек, два метра с гаком!) Ему нужен кто-нибудь, кто будет расчесывать его лохмы, утирать сопли, ободряюще похлопывать по спине и вообще направлять к цивилизации. Кто-нибудь, но только не я! Материнство, со всеми его несомненными беспокойствами и сомнительными радостями, может подождать.
И даже не восхищение, хотя, нужно признать, неоперившийся птенец выказал сегодня поразительную отвагу, видел же, что эти звери лютые разорвать его хотят, — и ничего, выстоял, а они порычали-порычали, поджали хвосты и убрались. Прическа — чистый кошмар, костюм — вообще нечто невообразимое, и все равно желторотый внучек Уиллоби Хейстингза производит большее впечатление, чем дедушка, всемирно прославленный чародей политики. Он совершил сегодня подвиг невозможный для мальчишки, трудный даже для взрослого, сильного мужчины — и все же восхищение никак не может объяснить этой странной, непреодолимой тяги.
Нет, конечно же, это буддхи. Вблизи от Седрика Элия получила передышку, теперь пытка началась снова. Чем-то он важен.
И ничего тут не поделаешь.
А затем Бренда открыла дверь, и леденящая, мурашки по спине, улыбка Агнес Хаббард заставила Элию забыть и о Седрике, и даже о своих муках.
В большом пятиугольном кабинете не было ничего, кроме пятиугольного же стола и нескольких стульев. Две стены — два огромных, от пола до потолка, голографических экрана, угол кабинета словно нависает над морским берегом, берегом потрясающей, невероятной красоты. Высокие, царственные волны разбиваются о камни, накатывают на сверкающий песок. Пологая дуга пляжа тянется на многие километры, а может и десятки, сотни километров — оба конца теряются в полупрозрачном мареве. И звук прибоя, приглушенный, словно доносящийся сквозь толстое стекло; впечатление было удивительно правдоподобным, Элия почти ощутила на губах привкус морской соли. Свежий ветер раскачивает высокие, с перистыми листьями деревья, очень похожие на пальмы, однако небо за ними имеет странный сиреневатый оттенок.
— Нравится, Ваше Высочество? Простой, естественный вопрос, но даже в нем чувствуется высокомерие, снисходительность.
— Очень нравится. Но это, увы, не Земля. Классический, стабильный пляж, я такие видела только на картинках.
Этот раунд мы, с Божьей помощью, выиграли.
Элия села за стол с твердым намерением держаться уверенно и независимо. Ну достаточно независимо. Она старалась не вспоминать, что директор Хаббард вполне способна съесть на завтрак какого-нибудь президента, в сыром виде, и закусить парочкой генералов.
За столом собралось шесть человек, в том числе — Элия, Джетро и пара его прихлебателей, которые сидели не раскрывая ртов, как и положено таким пустышкам; Моалу оставили в приемной. Сперва единственной представительницей Института была сама Матушка Хаббард, но потом в кабинете появился доктор Грант Девлин.
Всемирно известный (пресловутый!) Король Разведчиков низко склонился и щекотнул руку Элии своими роскошными усами. И улы-ы-ы-ыбнулся. И окинул Элию почти таким же задумчивым, анализирующим взглядом, как несколько раньше — Седрик. Только желание, светившееся в серых глазах Седрика, было бессознательным, до странности невинным и даже приятным, а вот сейчас.., от ничем не прикрытой, ликующей похотливости Девлина у Элии мурашки пошли по коже. Рядом с этим типом даже Джетро — стыдливая девственница, теперь понятно, почему Кас советовал его остерегаться.
Ну, вроде бы все на месте. Сейчас начнется торговля, но это уже по Части Джетро, его проблемы. Ну а сперва — все как полагается: легкая светская беседа, вопросы о здоровье Пириндара, о Касе…
Какой, интересно, цвет пойдет этой двухметровой ручке от швабры, на что будут похожи красные, как стоп-сигнал, лохмы после хорошего парикмахера?.. И тут Элия увидела, что Агнес Хаббард хочет к ней обратиться.
— Звонок вашего брата не был неожиданностью. У нас редкостное изобилие миров второго класса, даже перебор. Последние три года они почти не попадались, а тут — словно плотину прорвало. Встает очевидная проблема, какой из них вы выберете.
Тибр!
— Сейчас мы снова используем названия рек. Исследованию подвергаются восемь миров — от Аска до Тибра. Грант, не мог бы ты кратенько описать их Ее Высочеству?
Серовато-голубой, решила Элия, под цвет глаз. Больших, круглых, широко расставленных нордических глаз.
Девлин улыбнулся от уха до уха, как только голова пополам не распалась.
— С высочайшим удовольствием! Все они, за исключением Рейна, являются короткопериодическими. Тут мне придется кое-что объяснить. Вследствие того, что как Земля, так и контактный мир находятся в движении, а определенные волновые функции должны совпадать по фазе, эффективный доступ ограничен короткими, периодически повторяющимися периодами — “окнами”. Вам все понятно, принцесса?
Элия кивнула. А если темно-синий? Темно-синий очень пошел бы к его лицу, нежно-розовому, как младенческая задница.
— ..Рейна оценивается приблизительно в восемь суток. Именно поэтому мы так рвемся показать его вам прямо сегодня — последний на этой неделе шанс. Кратчайший период у По — этот мир выходит на позицию с двадцатичетырехчасовыми промежутками, а окна уже начали уменьшаться. Выбрав По, вы поставите меня перед очень серьезной проблемой.
Девлин опять улы-ы-ы-ыбнулся.
— Доктор Девлин хочет сказать, — желчно прервала его Хаббард, — что нам не хватит времени, чтобы подробно обследовать По, а затем переместить туда нужное количество людей. По нашим оценкам, минимальное население жизнеспособной колонии — три тысячи.
Элия содрогнулась. Брать на себя ответственность за три тысячи человеческих жизней?
— Чем больше, тем лучше, — добавил Девлин; он ни на секунду не сводил с Элии мерцающих змеиных глаз. — На Этну мы закинули сорок тысяч.
— Омар?
Да, на Этну ушел Омар, пять лет тому назад. Веселый, вечно хохочущий Омар. Омар, смеявшийся всегда, надо всем, несмотря ни на что — пока не услышал зов. Подобно Элии, он выдержал пару дней безжалостно нарастающих мук, а затем уехал.
И какую же ничем не заполнимую брешь оставил его отъезд! Именно тогда, четырнадцатилетней девочкой, Элия впервые ощутила всю меру страданий, приносимых буддхи, впервые действительно осознала, что наступит день — и ей тоже придется уйти.
— Да, — подтвердила Агнес Хаббард; короткий взгляд голубых, как арктический лед, глаз был подобен выпаду фехтовальщика, — принц Омар. Мы смело можем считать, Ваше Высочество, что он жив, а колония процветает. В его случае у нас нет никаких оснований предполагать обратное.
