Dr.Сокол - Шалыгин Вячеслав Владимирович (книги онлайн txt) 📗

– Хорошо, ты меня убедил. Я подключу свои контакты в Аддис-Абебе. Его проконтролируют. Что-то еще?

– Нет, господин Главный, больше ничего.

– Тогда работай, Мванба, работай. Забудь про Эфиопию, сосредоточься на ЮАР. Система не будет ждать, когда ты раскачаешься…

8. 06 июля, 21 час

(время московское)

Вызов застал комиссара СБН по Эфиопии, Кении и Сомали Абебе Бекилу в самый неподходящий момент. Благо что это был письменный приказ из африканского офиса СБН, а не сеанс прямой связи с Мванбой. Комиссар Абебе весьма дорожил своей репутацией. Он не смог бы пережить позора, выйди сейчас на связь начальство. Комиссар СБН по ЭКС – солиднейший человек, фактически четвертый в любой из трех стран после президента, премьер-министра и генерального прокурора, и вдруг сидит на унитазе. Понятно, что дело житейское и неудобство в такой ситуации должен испытать начальник, но все равно удачно, что приказ послали S-почтой.

Бекила внимательно прочитал документ и причмокнул. Серьезное дело. Ссылка на Влада и гриф «Взято под личный контроль». Подпись Мванбы. Никаких промежуточных исполнителей-составителей документа. Да, точно серьезное дело.

Предварительные выводы Абебе удовлетворили. В ссылке указывалось, что Влад просит заняться делом безотлагательно и лично. И подписано: «С уважением, В.В.». Ну что ж, раз с уважением, все будет сделано хорошо и даже лучше. Уважение Бекила ценил превыше всего. Если задуматься – больше, чем деньги. Ведь ни для кого не секрет, что комиссара не раз приглашали работать в правительства всех трех стран ЭКС на самые высокие должности с очень высоким окладом. Очень высоким. Но Бекила рассматривал все предложения с другой позиции. Его интересовал уровень. Быть министром в правительстве Эфиопии, Сомали или Кении, конечно, весьма почетно, но служить комиссаром Службы безопасности «Networld» все-таки солиднее хотя бы потому, что ты автоматически становишься Гражданином Мира, деятелем международного уровня. Министров много, а комиссар один на три страны. И любой министр кланяется тебе первым. Кроме премьеров и министров иностранных дел, пожалуй.

А что касается денег, то в Эфиопии, да и соседних странах к ним принято относиться уважительно, но без фанатизма. Хороший дом, плодородная земля, тучное стадо или богатый платиновый рудник гораздо важнее кучи эфиопских бырров, кенийских и сомалийских шиллингов или валютных счетов за границей. Но даже это не столь важно, как знатный род. Например, такой, как род Бекилы. И если ты достоин памяти своих именитых предков, то можешь с чистой совестью уважать себя сам и рассчитывать на уважение других. Поэтому-то Абебе и ценил уважение превыше всего. Ему было чем гордиться по любому из вышеозначенных пунктов. С предками все в порядке – прадед был национальным героем, дед и отец тоже прожили достойные жизни. У Абебе имелись дома в Найроби и Могадишо, а сеть закусочных в Аддис-Абебе и рудники на востоке Эфиопии приносили ему стабильный доход в быррах и долларах. Но в первую очередь именно образование, ум и кристальная честность позволили ему получить должность президентского уровня. Так что «четвертый человек в любой из трех стран» это вовсе не преувеличение.

Бекила вспомнил, где находится, и отогнал возвышенные мысли. Уважение – продукт особый, его следует постоянно держать в специальных условиях. В жестком контейнере личной надежности, под крышкой безотказности. Новое дело – как раз испытание контейнера на прочность. Не справится владелец с расследованием истории, сломается и упрятанное внутрь уважение. А путь всего сломанного чаще ведет к осколкам, чем к восстановлению целого.

Итак, что известно? Груз теряет маркировку, поступая на склады. Почему и зачем? Понятное дело, чтобы легче было его продавать и наживаться за счет голодных сограждан. Негодяи эти миссионеры и их местные помощники. А такая приличная вывеска. Вопрос – как добыть санкцию на обыск? Даже генеральный прокурор не возьмет на себя такой риск. Не к президенту же идти со столь специфическим делом. Как быть?

«Да очень просто. Попросить. И пусть Ахмет попробует отказать…»

Бекила закрыл смарт, завершил все процедуры и покинул лучшее место для размышлений, пребывая в полной уверенности, что исполнит поручение еще до захода солнца. Успешно исполнит. Хозяин арендованных Гуманитарной Миссией складов, Ахмет Таиз, был старинным приятелем уважаемого Абебе.

Комиссар переоделся в официальный костюм, недолго поколебался и сунул в карман штатное оружие. Скорее для солидности, чем из опасения за свою безопасность. В Эфиопии никогда не нападали на уважаемых людей без особых на то причин. Тем более здесь, в столице.

Покинув дом, Абебе уселся в роскошный «Инфинити» – ездить на чем-то менее выдающемся ему не позволял статус – и неторопливо покатил через центр города на его восточную окраину, к складам Ахмета. Примерно в пяти кварталах от старинного дворца великого императора Менелика Второго комиссар застрял в первой пробке. Потеряв полчаса, он продолжил путь, но едва миновал здание Африканской штаб-квартиры экономической комиссии ООН, как застрял вновь. Пришлось смиренно ждать, когда полицейские разгонят затор при помощи своих специфических, почти магических пассов волшебными жезлами. На ожидание ушло еще сорок минут. А ведь если бы Абебе выбрал другой маршрут, не через центр, а чуть-чуть южнее, мимо Дома Африки и резиденции ОАЕ [8], ему не пришлось бы терять время. Бекила усмехнулся своим мыслям. Он мог бы и машину выбрать попроще. Но кто бы его тогда узнавал? Не поравнявшись, а вот как сейчас, за километр. Не-ет. Уважение – штука тонкая.

Бекила покосился на часы. И все-таки иногда стремление, чтобы все и всегда было comme il faut [9] чертовски мешает. Пока Бекила пробирается через город по пыльным, перегруженным центральным магистралям, Ахмет может просто уйти из своей конторы домой, ведь рабочий день близится к концу. Абебе открыл смарт. Придется предупредить его о высоком визите. Внушительнее и загадочнее было бы приехать без предупреждения, но выбирать не приходится. В конце концов, как человек из западной фирмы Бекила имеет право на некоторые отступления от местных традиций. Это даже добавляет ему солидности…

– Да, да, уважаемый Абебе, – после обмена приветствиями и краткой беседы о погоде, сельскохозяйственной политике правительства и успехах детей, подтвердил Таиз. – Груз из России прибыл вчера. Сегодня закончили перевозить из Джибути на столичные склады. Ко мне поступила почти половина партии. Развоз по пунктам выдачи начнется завтра, после сверки карго-манифеста и складских ведомостей.

– Значит, сейчас товар лежит в полной неприкосновенности, уважаемый Ахмет?

– Конечно, уважаемый Абебе. Вы же знаете, я дорожу репутацией. Транспортно-складская компания Ахмета Таиза – солидное предприятие. У меня тридцать семь филиалов по всей стране.

– Да, уважаемый Ахмет, вы самый серьезный бизнесмен в столице. Ваша фирма – безусловный лидер на рынке грузоперевозок и хранения. Я не смею подвергать сомнению ваш профессионализм. Именно поэтому я обращаюсь к вам напрямую, лично. В знак нашей дружбы и взаимного доверия. Если Аллах будет милостив и мои подозрения окажутся беспочвенными, о них не узнает никто, кроме нас с вами. Но если я прав…

Бекила взял многозначительную паузу и едва заметным кивком предложил Таизу закончить его мысль.

– Понимаю, уважаемый Абебе, – Ахмет был очень серьезен. – Если груз не слишком чист, он не должен уйти с моего склада. Ведь в этом случае я стану пособником бесчестных дельцов. Соучастником преступления.

– Это в лучшем случае, – Бекила сочувственно вздохнул. – А если их не удастся схватить, вы окажетесь крайним и вам предъявят обвинение в сбыте. А это уже не соучастие, это преступление первой степени. Я не могу допустить, чтобы уважаемый мной человек попал в такую неприятную историю.