Сумрачная планета - Хэмбли Барбара (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
— Зонды?
— Зонд через гиперпространство не пошлешь! И зонды не стреляют!
Сияющий ярко-желтый диск Деймонита, планеты атмосферных бурь, мелькнул на фоне обзорных экранов, когда Ландо вновь бросил корабль в сторону. Хэн потратил впустую еще несколько выстрелов, но «Сокол» уже оказался в гуще атакующих кораблей.
Да и вообще, корабли ли это? Хэн вдруг усомнился. Живые ли на них пилоты? Он вовсе в этом не уверен! Не больше двух с половиной метров в длину и метра в поперечнике, они напоминали сверкающие цилиндры, ощетинившиеся чем-то вроде миниатюрных лазерных пушек. Кто был внутри них — мальчики величиной с насекомое? Он чуть не захохотал истерически, но скрутил эмоции.
— Сматываемся отсюда! — заорал Хэн, хотя и сам знал, что именно это пытается сделать Ландо.
Крошечные кораблики окружили их, словно облако жуков — достопримечательности Йавина IV, следуя за каждым их движением и не давая никаких шансов вырваться в гиперпространство. Вспыхнула еще одна красная лампочка, сообщая о том, что уничтожен еще один защитный экран. Корабль ощутимо тряхнуло, и Хэн увидел на экране белое сияние, охватившее «Сокол» снизу и вокруг — защитные экраны работали на пределе мощности. В то же мгновение в наушнике послышался крик Ландо:
— Они не отвечают на радиосигналы, так что никакие это не зонды!
— Я должен расчистить нам путь! — крикнул в ответ Хэн, заметив краем глаза новую белую вспышку — миниатюрные кораблики разрушили часть внешней обшивки «Сокола». — Прямо курсом семь-шесть, азимут ноль, на счет три!
— Хэн, старик, что…
— Делай что говорю!
В то же мгновение он выстрелил из всех орудий, прочертив почти непрерывную линию всеуничтожающего огня в сегмент семь-шесть. Словно питтин, преследующий собственную тень, «Сокол» устремился вдоль светящейся линии все быстрее и быстрее. Глядя на огненную полосу впереди, Хэн рассчитывал, скорее подсознательно, чем осознанно, когда наступит последний момент для совершения прыжка без того, чтобы не угодить под собственный огонь. Крошечные хищные кораблики мчались следом, стреляя по стремительно уходящей мишени.
— Раз… два… — считал Хэн. «Великий Космос, пусть сработает…» Последний из защитных экранов сгорел в ослепительной вспышке, и красное сияние озарило лицо Хэна. «Сокол» продолжал мчаться вперед, казалось, навстречу собственной гибели…
— Три!
Ландо нажал клавишу — рефлексы его никогда не подводили, — и звезды превратились в белые линии.
10
— Я никогда вас не благодарила.
Лея прошла через высокую арку, — которая вела с небольшой террасы в полутемную комнату. Лигеус, вошедший вместе с синтдроидом, что принес еду и новый графин с водой, покачал головой.
— И не надо, — ответил он, и боль и стыд в его голосе сразу же сказали ей о многом — может быть, даже о том, чего он и сам не имел в виду. — Можешь идти, — сказал он синтдроиду.
Дверь закрылась за спиной синтдроида. Лея успела заметить темное пятно некроза на его шее и почувствовала слабый запах разложения. Она не знала, как задать вопрос о том, что она хотела узнать, не вызывая подозрений, и потому лишь спросила:
— Почему вы здесь? Как вы здесь оказались? Белдорион назвал вас философом.
— Так и есть, — вздохнул Лигеус. Он протянул было руку к графину с водой и блюду с ароматными, великолепно приготовленными насекомыми, но тут же снова опустил ее и повернулся к Лее. — Я бродяга. Пятно на фамильном гербе. Они и слышать не хотят моего имени. Увы, к моему несчастью, я оказался опытным разработчиком систем искусственного интеллекта и к тому же очень-очень хорошим мастером поддельных голограмм.
— Поддельных голограмм?
— Конечно, дорогая моя. Это мое искусство, мое хобби — источник моего наслаждения и основа тысяч глупых проделок в дни моей юности. Теперь же это — проклятие всей моей жизни. Белдорион нанял меня, чтобы я отредактировал и перезаписал его огромную библиотеку хаттовской порнографии. Даже работа на Гаморре, когда я писал любовные стихи для тамошних пятачков, причем они выдавали их за свои собственные во время зимнего брачного сезона, и то не казалась мне столь отвратительной.
Лея рассмеялась, словно внезапный солнечный луч растопил ледяную стену ее страха, и Лигеус тоже. Звук его смеха был негромкий и приятный. На мгновение Лее показалось, что он вот-вот возьмет ее за руку, но в последний момент он отдернул ладонь и сказал:
— Могу я что-нибудь для вас сделать? Я оцифровал голограммы любых изображений, какие только можно себе представить, лиц, животных, движений, звуков, во всех мыслимых вариантах. Вы даже не поймете, что на самом деле это не реальность. Я могу подарить вам голограмму озера на Алдераане, рядом с дворцом, где вы выросли, или «Звездных Ребят» в пору их расцвета… или вашего мужа, — неуверенно добавил он. — Видите ли, его изображение у меня тоже есть. И ваших детей.
Услышав его слова, Лея ощутила внезапную странную боль, но тут же она вспомнила, что Хэн был личностью весьма известной, так же как и дети, и их снимали на голограммы десятки тысяч раз. Темные глаза Лигеуса напоминали глаза зверя, который боится, что его побьют, — она поняла, чего он боится: обидеть ее.
— Нет, — сказала она, успокаивающе коснувшись его руки. — Спасибо, но нет. Боюсь, мне будет слишком больно.
Он открыл было рот, чтобы сказать очередную ободряющую ложь, как делал прежде, принося ей воду, но тут же сжал губы. Ложь осталась непроизнесенной. Взгляды их снова встретились — она на свету, он в тени. Он начал говорить что-то, она не вникала, он окончательно смутился, но тут дверь открылась, и вновь появился синтдроид.
— Мастер Ворн, мастер Ашгад желает говорить с вами на террасе.
Лея проводила его до двери и, когда он ушел, осторожно, чтобы ее не заметили, пробралась к ограждению балкона, откуда отчетливо было слышно все, о чем говорилось на террасе внизу.
— Полагаю, все идет по плану? — послышался голос Ашгада.
— Да, сэр. Послезавтра я могу начать окончательную настройку компьютера. Сейчас я ввожу в него параметры траекторий для последней программы.
— Постарайся справиться как можно быстрее, Лигеус, — сказал Ашгад. — Чем дольше задержка, тем больше вероятность того, что что-то пойдет не так. Сегодня мы доставим ящики, и те и другие. Проследи, чтобы их надлежащим образом погрузили.
Голос Лигеуса был едва слышен.
— Да, сэр.
— В последующие три дня будете всем заниматься сами, — продолжал Ашгад. — Утром я уезжаю в Хвег Шуль, пора и там приводить в действие наш план…
— Уезжаете? — снова послышался голос Лигеуса. Лее показалось, что она услышала застарелый, ставший привычным страх.
— О, все будет в порядке, — быстро ответил Ашгад голосом человека, который надеется, что все действительно будет в порядке. За пять дней, что Лея провела под крышей его дома, она ни разу его не видела и с ним не разговаривала; вероятно, он не любил встречаться липом к лицу с жертвами собственных преступлений. — За главного остается Белдорион, но не подпускай его к ее превосходительству. Я слышал о том вчерашнем инциденте и побеседовал с ним. Он знает, что подобное не должно повторяться.
— Но сдержит ли он свое слово? — уже с явной тревогой спросил Лигеус. — Если вчера он пытался подчинить ее себе, он может…
— Он будет делать то, что ему сказано, — бросил Ашгад. — Так же, как и Дзим.
— Нет, — тихо сказал Лигеус. — Не будет. И Дзим не будет.
— Ты чересчур беспокоишься, — слишком громко и слишком поспешно сказал Ашгад. — Я вернусь через три дня.
— Но…
— Я сказал, ни о чем не беспокойся!
Лея услышала его удаляющиеся шаги и тяжелый звук закрывающейся двери. Она сидела у ограждения, и ей было не по себе от подползавшего к ней страха.
Ашгад уезжал. Она оставалась одна в этом доме, вместе с Белдорионом. И Дзимом.
— Нашли свою подругу?
Люк быстро поднял голову от клапанов, которые прочищал — в насыщенной пыль атмосфере Нам Хориоса любая техника требовала почти постоянной разборки и чистки. В дверях ремонтной мастерской Кройга стояла Юмолли Дарм. Он улыбнулся, приветствуя ее. У девушки был вид человека, только что вернувшегося в город из пустыни, ее мешковатые брюки и толстая куртка на подкладке были густо покрыты пылью. Позади нее он увидел ее тяжелый «скид икс-3», нагруженный доверху ящиками с кристаллами, сверкавшими в тусклых лучах солнца, словно груды голубовато-фиолетовых стеклянных осколков.
