Запад-81 (СИ) - Лозицкий Николай Алексеевич (библиотека электронных книг txt) 📗
- За полчаса не уложимся. Здесь справа и слева речки, через них кабель нельзя прокладывать - изоляция намокнет и ни чего сделать нельзя будет. Надо тянуть через мосты, а это крюк. Боюсь и за час не успеть!
- Что за х..... ты мне тут порешь лейтенант! Опять проревел капитан.
Тут пришлось вмешаться мне.
- Никак нет, товарищ капитан! На их кабеле, действительно нитяная изоляция и в воде она не работает! Я им могу дать нашего "экспериментального" кабеля, для перехода через речку. Найдется пару кусков, метров по двести.
- Так чего стоите бисовы диты! Марш выполнять! Немцы ждать не будут!
Выдав куски кабеля лейтенантам, пошел я к БТРу перекусить и посмотреть чем занимается личный состав. Мои солдатики сняв и подвязав на поясе верхнюю часть маскхалата дружно копали капонир, второй за этот день. Место для капонира я специально выбрал как можно дальше от высоты, на небольшом холмике в поле. От него к "Гребню" шла балочка метров сто, по краям которой буйно рос шиповник. Пока я шел к БТРу, у меня возникла мысль, поднять и связать плети шиповника и получится типа плетенной крыши, через которую будет трудно рассмотреть что происходит в балке. К приходу, под присмотром моих радистов, отключив штыревую антенну, хлопцы с самого высокого дерева развернули в сторону дивизиона "наклонный луч", который позволял работать на минимальной мощности при отличной слышимости. Немаловажным было и то, что высота "Гребень" хорошо экранировала то паразитное излучение антенны, которое шло в сторону немцев. Все это резко снижало вероятность пеленгации наших радиосредств. А на самой высотке, Пленгей категорически приказал пользоваться только проводной связью в целях радиомаскировки.
Перекусив около БТРа, я вернулся на высоту, где уже успели произойти следующие события: пограничники отправленные к самолету обнаружили почти целую карту с большим количеством нанесённой информации. Только, что она собой представляет - для нас загадка. Вторым событием стало прибытие представителей обоих дивизионов укрепрайона, во главе с командирами батарей. И третьим событием стало восстановление второго грузовика, в котором были перебиты провода идущие к свечам. Водители-механики сообща, дружно поковырялись, и еще до появления представителей дивизионов, завели машину. Шоком для наших ребят стало то, что каждый раз машину требовалось заводить ручкой. В результате, найдя еще одного парня, который может водить машину, по приказу Пленгея отправили за шпалами для ДЗОТов.
Комбаты быстро согласовав рабочие моменты, определили по немецкой карте, что сосредоточение техники противника, скорее всего происходит на просеке, в двухстах метрах от восточной опушки леса, начали готовить данные для стрельбы. Для меня было удивительно, что время для их подготовки современные артиллеристы затрачивали намного больше, чем наши дивизионные, подготавливающие их с помощью вычислительной техники. Я думал, что расчеты для подготовки стрельб намного проще. И наконец я понял, почему Пленгей не стал сразу подавлять огнем те два немецких дивизиона. Он захотел это сделать наверняка, ведь огонь пятидесяти орудий, лучше чем восемнадцати. Сейчас он спорил с артиллеристами укрепрайона, по какой цели в первую очередь открывать огонь: по технике на просеке или по засеченным огневым позициям немецкой артиллерии. В ходе недолгого обсуждения, было выработано следующее решение, переданное для утверждения командирам дивизионов владимир-волынского укрепрайона: 85-й и 92 ОАД разворачиваются в одном-двух километрах от основной ОП, и совместно с дивизионом "Гвоздик" накрывают немецкую технику(предположительно танки) на просеке. В это время, инструментальная разведка нашего дивизиона повторно засекает и уточняет координаты немецкой артиллерии, которая без сомнения начнет контрбатарейную борьбу. Отстрелявшись по скоплению техники на просеке, все три дивизиона прекратив стрельбу, меняют позицию и переходят к подавлению артиллерии противника. Кроме этого, были определены несколько районов неподвижного заградительного огня. План был неплох, но оставалось сделать самое главное - осуществить его.
На удивление, все произошло гладко. Когда велся огонь по просеке, там пару раз довольно сильно, что-то грохнуло и над лесом отчетливо виделись вспышки взрывов и много столбов черного дыма.
Наблюдая за действиями предков, я поражался четким действиям всех военнослужащих.
Все началось с пристрелки. Чтобы не спугнуть немцев, каждый дивизион пристреливался по своим реперам. Жарко греет солнце. В глубокой траншее, где расположился наблюдательный пункт 92-го ОАД - духота. Ячейки командиров, ниши, где установлены приборы наблюдения, ступени, полки, каждый поворот и ответвление, брустверы снаружи отделаны с величайшей тщательностью. Соблюдается режим строгой маскировки. Наблюдательный пункт оборудован по всем правилам полевой фортификации. Такое ощущение, что даже зелень аккуратно выкрашена тщательно подобранной краской. В секторе наблюдения НП - поле, чахлые кустики, развали-
ны хат на склоне бугра, дорога которая петляя, уходит на запад.
Телефонист из их взвода управления, четким голосом, как диктор говорит в трубку полевого телефона:
- Разрешите доложить, - телефонист приподнялся, -командир батареи приказал подготовиться к приему команд, - и громко, - основное направление... буссоль... сорок пять ноль...
Я с огромным интересом наблюдал за поведением командиров и красноармейцев на НП.
- Первое... основное... основному... - повторяет телефонист
команды стреляющего, - двадцать один... тридцать... наводить в буссоль!
Пауза, телефонист плотно прижимает трубку к уху и внимательно слушает. Вот он поворачивается к своему комбату, и четко повторяет доклад пришедший по телефону:
- Первое готово!
- Огонь!
- Огонь! Эхом повторяет телефонист в трубку.
- Выстрел! Опять докладывает телефонист.
Первый снаряд, по времени, уже должен достигнуть района цели. Облако разрыва появилось справа. Измеряется угол отклонения, и стреляющий, после введения поправок, через телефониста подает
команду на ОП.
- Правее ноль десять... огонь! - телефонист повторяет слово в слово команды стреляющего для старшего на батарее, и тот действует, соблюдая приведенную выше последовательность. Подана команда: 'Стой!' Пристрелка закончена.
Пока шла пристрелка по рации, командир курсантов попросил передать командирам ОАД рекомендацию, в которой указывал, не стрелять залпами, а с интервалом не менее четырех выстрелов в секунду. При таком интервале средства звуковой разведки противника не смогут осуществлять точную засечку наших огневых позиций.
Контрподготовка позволила нам выиграть время, и дала возможность лучше подготовить наши позиции. Все время по одному, по два, максимум по трое подходили отставшие солдаты, в основном из тыловых подразделений укрепрайона. Организованных групп была одна - опять пограничники, которых сразу отправили к ранее вышедшей заставе. Мы и пехота готовы к бою, нас уже приблизительно две полноценные роты. Кроме пограничников и десятка солдат со знаком "Воршиловский стрелок", все остальные роют траншеи. После оборудования всех пулеметных точек в ДЗОТы, оставшимися шпалами начали перекрывать траншеи. Но вот начинают бить немецкие орудия. Я некоторое время прислушиваюсь. Снаряды рвутся где-то в районе, передового артиллерийского взвода. В полутора километрах от нас, с опушки леса начали атаку немецкие танки. В Бинокль видно как на концах танковых орудий поблескивают вспышки от выстрелов. Черные фонтаны земли вырастают где то на позиции наших артиллеристов. Танки прибавляют ходу. Их десятка полтора. Артиллерийский взвод открывает огонь прямой наводкой. Первый их снаряд разрывается метрах в ста перед вражескими машинами. Невидимый мне артиллерист изменяет прицел, и на этот раз земля взметается уже между танками. Тут же на вражеские машины обрушивает в максимальном темпе огонь остальные орудия. Танки немного замедляют движение и входят в зону заградительного огня всех трех дивизионов. Уже через пару минут все заволокло пылью. Целей не видно. Продолжают стрелять только "Гвоздики", им данные поступают непосредственно от Недзвецкого. Его РЛСке пыль не помеха.
