Наследие (СИ) - "Фалько" (читать бесплатно книги без сокращений txt) 📗
На завтрак кормили примерно так же, как и вчера, подавая жирный молочный напиток вместо чая. Пока я вчера гулял, Алёна и Таша, узнали, как его делают. Оказывается, монахи несколько часов варили в молоке яка чайные листья, затем взбивали полученную смесь вместе с топлёным маслом и солью до однородной консистенции. В условиях высокогорья напиток положительно влиял на организм, а из-за высокой калорийности позволял мастерам быстрее восстанавливать силы.
За завтраком мастер Че к нам не присоединился, поэтому поговорить как-то не получилось. Хотя я так и не понял, где Чжэнь. Не видел её с того момента, как мы вошли в монастырь. Ну а после трапезы я отправился на верхнюю площадку, рассчитывая немного позаниматься и подумать. Я заметил, что под навесом там было небольшое деревянное возвышение. Вот там и обосновался, практически в гордом одиночестве. Первый день, а мне уже хочется бежать отсюда без оглядки. Быстрее бы Анна Юрьевна решила вопрос со стариком Цзы.
Открыв глаза, увидел рядом Юн Сони́. Она сидела в той же позе «просветления», что и я, только положив на доски толстый коврик. С противоположной стороны устроилась Алёна, так же на коврике. Интересно, где они их взяли?
— Вводное занятие всё ещё идёт? — спросил я на английском.
— Продолжается, — кивнула женщина. — Сейчас должны рассказывать и показать практику, позволяющую увеличить размер кинетического поля раза в полтора. Очень вдохновляющие занятия. Когда только осваиваешь Лу Ханя, максимум на что ты способен, это создать поле в пределах трёх, четырёх шагов. А после нескольких занятий с мастером, оно увеличивается до пяти, а потом и до десяти метров. Когда чувствуешь, что быстро прогрессируешь, это мотивирует заниматься усердней.
— Когда вы осваиваете все техники Лу Ханя, возвращаетесь к обычным тренировкам? Ну, стандартным для стихийных мастеров.
— Да, — кивнула она. — Только развиваешься медленно и уже никогда не станешь сильнейшим. Упущенное время, важное для каждого одарённого, не вернуть.
Подняв руку, она стянула перчатку и между её пальцами проскочило несколько ярких электрических разрядов, характерно защёлкав.
— Спрашивается, ради чего я распинался? — проворчал я.
Вряд ли найдётся глупец, согласившийся расстаться с силой стихийного мастера, ради укрепления тела. Защитные техники Лу Ханя работают и со своими задачами справляются, а та же Юн Сони́, наконец, сможет стать не только щитом, но и мечом, пусть небольшим, но способным удивить врага. Почему-то думал, что они, как и я, теряют способность метать молнии или создавать потоки огня. Ну и что, что ты недоучка и в первом, и во втором случае. Наоборот, можно найти в этом преимущество. Не каждый день на правителей покушаются. Любой из находящихся в монастыре и пулю остановит и взрыв гранаты «погасит», но при этом он остаётся полноценным мастером, пусть и слабым.
Вспомнились слова дяди Рината: «подумай, прежде чем говорить», а я выставил себя несдержанным юнцом, сильным, умным, но мало понимающим в жизни. Посмеются ли они над моими словами? Да и плевать…
— Я хочу поблагодарить за помощь, — сказала женщина. — Долго думала, как именно. Решила поделиться простой техникой. Её мой прадед придумал. Если не станешь говорить, от кого она к тебе попала, всё будет хорошо.
Собственно, ничего особенного предок Юн Сони́ не придумал. Как и большинство классических мастеров он задавался вопросом, как сделать силу концентрированной, насыщенной. У них из поколения в поколение передавались техники молний, поэтому важно было, чтобы удар происходил как можно быстрее и смертоносней. И не важно, что перед атакой ты полчаса силу накапливаешь, отвлекая врага разговором или поджидая его в засаде. Чем-то это похоже на заряженный удар, который использовал Джим. Он накапливал силу в предмете, превращая его в снаряд. Вот и предок Юн Сони́ решил, что можно накапливать силу в небольшом резервуаре, пропуская через него молнию. Резервуар, что любопытно, он создавал посредством доспеха духа. В их семье подобным почти не пользовались, так как техника была сложна в освоении. Но на базовом уровне молодёжь её учила, нарабатывая терпение и усердие. Почти как у меня фокус с каплей воды. Техника бесполезна, но это отличная тренировка. Можно сравнить с монетой, которую надо согнуть пополам.
— Вот, — она вздохнула, видя, как я создаю пустую оболочку. — Я её осваивала, когда мастером стала. Три месяца. Вспомнила о технике, когда ты говорил о глупых названиях.
— Да? — я заинтересовался.
— Дедушка их называл «Вишнёвые косточки», — она улыбнулась, произнесла на корейском. Первое слово наверняка позаимствовано из английского, по крайней мере, звучало как «чели» или «чери».
— Действительно, — рассмеялся я. — Странное название. Спасибо, хотя моя помощь этого и не стоила.
— Только надо быть осторожным, — добавила она вставая. — Чтобы косточки были твёрдыми, иначе сила из них вырвется и будет взрыв.
— О, взрывать что-то это моё любимое увлечение.
Дождавшись, пока она уйдёт с площадки, подтянул коврик, пересаживаясь на него.
— Благодать, — облегчённо протянул я. — Вы где их взяли?
— Там, — Алёна показала в сторону навеса, где стояла высокая стопка из ковриков.
— Чёрт, — проворчал я. — Слона и не заметил.
— А как ты тот шар поднял одним пальцем? — спросила она.
— Детские фокусы. Просто вливал, в него силу и тут же забирал при помощи кинетического поля. Таких вот псевдо-умений можно десяток придумать за полчаса. И выдавать за великие техники и тайны.
— Так вот о чём ты говорил, — она кивнула. — А я сразу не поняла.
Я вновь прикрыл глаза, сосредоточившись на новой «игрушке». По поводу слонов, надо сказать, что последователи Лу Ханя не торопились перенимать у меня опыт. Спешить пока им особо некуда, семинар только начался, но будь я на их месте, выведал бы всё в первый день. Ну, во второй, дав бы человеку отдохнуть с дороги. Вполне возможно, что у Сяочжэй всё прекрасно получилось, благо подопытных под рукой много. Потренируются они дней пять-десять, а потом заявят, что и без меня отлично справились, спасибо, что приехал.
Услышав характерный щелчок костяшками чёток, я открыл глаза, посмотрел на Свена. Тот сидел рядом, задумчиво глядя вдаль. Когда-то я говорил о людях, которых нельзя оценивать, как других. До сих пор в полной мере не знаю, какой силой обладает этот немец. Но он неимоверно сильный, каким-то хитрым образом развивающий доспех духа, но оставаясь классическим мастером. Одно ясно, он боец ближнего боя. Не уверен, что способен драться с ним на равных. Хотя кого я обманываю, он меня разделает под орех и не сильно устанет. Он ещё пару лет назад был на полпути к становлению великим мастером, а сейчас приблизился к этому существенно ближе.
— Сейчас все заняты, — сказал он, продолжая глядеть вдаль. — Могу устроить тебе занимательную экскурсию.
— Давай, — согласился я. Мне было неинтересно, но когда у Свена голос становился серьёзным, значит, он хочет показать что-то действительно стоящее. Он человек настроения, меняющегося пятнадцать раз в десять минут. Серьёзным бывает крайне редко.
— Девочка твоя приметная очень, — сказал он, повернулся, бросил взгляд на Алёну.
— Так она в комнате хотела посидеть, — улыбнулся я, — составить компанию Таше и Анне Юрьевне.
Алёна понимающе кивнула, поймав мой взгляд. Свен же встал и направился к выходу с площадки. Я по-прежнему не ощущал его присутствие как мастера. Повторив тот же трюк, скрыв силу, последовал за ним, столкнувшись по пути с монахом, поднимающимся для молитвы. Шёл Свен не быстро, наблюдая за окружающими, свернул в тот дом, где монахи тренировались с железным шаром, спустился по лестнице, дождался меня. Затем приложив палец к губам, быстро зашагал к двери, ведущей вглубь храма. Проход вывел нас в длинный коридор, со множеством ответвлений и скудным освещением. Мы пробежались к одному из проходов, за которым оказалась лестница, уходящая глубоко вниз, как минимум метров на двадцать. Оттуда тянуло слегка затхлым воздухом и сыростью. Первую часть пришлось идти на ощупь, но затем появился свет масляной лампы, и мы вышли в крошечную комнату с ещё тремя выходами или входами.
