Душехранитель - Гомонов Сергей "Бродяга Нат" (читать хорошую книгу .txt) 📗
— Я хотел сказать, что двое — красивая женщина и молодой мужчина — долгое время вместе. Отсюда неизбежны более близкие отношения, чем между хозяйкой и телохранителем. И, как следствие, она не перепутает ни с кем его голос, манеру говорить… Это — женское, и с этим надо считаться.
— Будешь больше молчать. Это уже на твое усмотрение, в конце концов, тут я тебе не наставник.
— Андрей, — вмешался Константин Геннадьевич. — Голоса у вас похожи. Я не стал бы по-другому все это городить, уж ты мне поверь. Голоса у вас похожи…
— Хорошо. Но я совершенно не знаю деталей этого дела. Где и когда можно ознакомиться?
— Ну, как раз на это у тебя будет целая неделя после операции! Всё, всё предоставим! — Рушинский был полон оптимизма. — Заодно и отдохнешь от работы… перед новой работой, хе-хе… Как бы только Кощеевы ребята на них раньше не вышли, вот этого опасаюсь!
Тут вмешался Серапионов-старший:
— Есть у меня сведения, что «шестерил» Кощея кто-то хорошо пугнул в Чувашии. Когда мы вернулись на то местечко, где у них с нашим Терминатором состоялся бой, трупаков там было больше, чем на Куликовом поле… Нет, не под силу такое одному калеке сделать. Я уж в мистику не верю, но мысли у меня такие, если честно, грешным делом в голове мелькнули, когда все это увидал… Похоже на то, что им кто-то помогает.
— Ага! — радостно отозвался Рушинский, располагая свое грузное тело на диванчике возле койки больного, и зашипел замогильным голосом: — Мертвые с косами вдоль дорог стоят. И тишина!.. — он смеялся в одиночестве: Серапионовы, отец с сыном, без улыбки смотрели на него, однако толстяка это не смутило. — Стас правильно сказал: это может быть еще одна команда, что охотится за диском. Вот пока они друг друга месили, Сокольникова с секьюрити своим под шумок и смотались. Без этих ваших мистификаций. Нужно сведения пособирать...
— Девица отдельно уехала, — возразил Константин. — Я, пока наши ребята остались разбираться, по трассе поехал, в Нижний. Смотрю: стоит красавица наша. Плачет. Даже не ожидал, что так ловко обернется. Бензин у нее кончился. Я ей бензина плеснул, чтобы нам было на чем до Нижнего добраться. Подсел, разговор начал. Она мне и говорит — пристрели, дескать, дяденька. И, знаете, не врала ведь! Я это в человеке чую. Совершенно от души говорила. То-то я и засомневался теперь, что так легко будет у нее сведения вытянуть… Как этот парень подкрался к нам, да еще и незаметно — ума не приложу. Пустая дорога была… Да-с…
Для Андрея их разговоры пока не складывались в целостную картину. Он выявил для себя несколько фактов: отцу и компаньонам нужен диск, скрываемый некой Сокольниковой с телохранителем, под которого ему, Андрею, нужно будет сделать пластическую операцию; диск нужен и Котову-Кощею (о деятельности этого господина Серапионов-младший был наслышан и в Питере); возможно, за диском охотится кто-то еще, некая «четвертая» сила. Да, дельце запутанное…
Ну, ничего. Неделю ему пообещали…
Саша подошел к двери квартиры Фобосова и прислушался. Судя по доносящимся оттуда звукам, там кто-то рыдал, но… как-то странно.
Телохранитель быстро открыл замок, скользнул внутрь. Непонятные вопли доносились из кухни.
— Ну почему они все таки-и-и-ие?! — подвывал знакомый голос, и Саша не без легкого удивления узнал Ренату.
Глазам предстала немного сюрреалистическая композиция.
Несмотря на то, что был еще довольно ранний вечер — половина восьмого — журналист, Рената и еще одна, смутно знакомая Саше, девица находились в изрядном подпитии.
Совершенно невменяемый Фобосов рыдал на груди у Ренаты. Та, вроде бы, утешала, но при этом рыдала с ним в унисон. На столе красовалась ополовиненная бутылка коньяка, под столом валялась опустошенная, но не побежденная — водки.
Молчаливое появление нового персонажа прошло для участников незамеченным, и он имел удовольствие созерцать эту сцену продолжительное время.
Грузная девица с волосами платинового цвета и колечком-серьгой в нижней губе притулилась у батареи, почему-то при этом на корточках. Кожаная жилетка плотно обтягивала могучее тело, мускулистые руки украшали татуировки с драконами, а рваные джинсы были густо расписаны шариковой ручкой: «Metallica», «Ария», «Iron Maden», «Алиса», «Scorpions» — просто сидячая энциклопедия логотипов отечественных и зарубежных рок-групп.
Однако, несмотря на свой амазонский вид, дама тоже нежно поскуливала и размазывала сырость под носом.
— Ничего, М-миша! — утешала Фобосова Рената. — Она еще поймет и вернется!
— Я. Променял. Жену. На работу… Она так. Сказала. Она…
— А Бандит вообще сво-о-о-олочь! — органным басом подпела татуированная рокерша. — Он дал мне в глаз, собрал шмотье и умотал! Все мужики — гады!
— Не все! Миша х-роший! — оглянувшись на девицу, Рената наконец заметила Сашу, который, спрятав руки в карманах джинсов, стоял при входе в кухню и с трудом сдерживал смех. — О-о-ой! Сашуля!
Телохранитель закурил, потер большим пальцем переносицу, но ничего не сказал и ближе не подошел.
— Саша, иди к нам! — позвала Рената, сползая с коленок безутешного Фобосова. — Ты тож-ж-ж-х-роший!
— Мне отсюда лучше видно, — усмехнулся тот.
Рокерша, которая долго фокусировала взгляд, пытаясь вначале разглядеть, а потом узнать гостя, вдруг подскочила на ноги:
— Алекс! — завопила она.
— А вот и Мезу-у-удина, свет души моей, очнулась! — Саша раскрыл объятья. — Здравствуй, королева дороги! Какими судьбами?
Платиновая девица ростом оказалась почти с него. Едва не снеся по пути Ренату, Фобосова и стол, она ринулась к телохранителю. Поймав Мезудину, Саша едва устоял на ногах, а после ее шутливого, но сокрушительного тычка в солнечное сплетение добавил, переведя дух:
— Забыл я о технике безопасности! Мезу-у-удина... А ты хорошо выглядишь: возмужала… Все так же питаешься анаболиками?
— Алекс! Тебе слабо было прийти пораньше?! Почти все выпили без тебя… Ж-ж-жестоко! — Мезудина говорила, «проглатывая» окончания. — Давай с нами за встречу! Давай... на этот... бру… бру… как там, мать его? На брудерш-шафт, о как!
— Валяй, — Саша оседлал табуретку и похлопал Ренату по плечу: — Там было пусто.
— Где и ч-что? — не поняла девушка.
Он махнул рукой:
— Потом расскажу.
— Зато вот тут не пусто! — сообщила Мезудина, подавая Саше стакан. — Давай, Алекс! За удачу! Реально!
Коньяк она опрокинула в себя, как воду.
— На брудер-р-ршафт!
Покуда Фобосов протирал очки мятым носовым платком, рокерша уселась верхом на Сашины колени, обняла и смачно, взасос, поцеловала бывшего однокурсника в губы. Рената почти протрезвела, на щеках ее вспыхнул гневный румянец. Как эта Раечка посмела?! Расселась тут на нем, как в порно-фильме, еще чуть — и в ширинку ему полезет, мерзавка! И он тоже хорош — целуется с этой страхолюдиной, смеется.
— Может, нам выйти? — отчеканила девушка.
— О чем же вы тут все плакали, дети мои? — поинтересовался Саша, отсадил возбужденную Мезудину на соседнюю табуретку и успокаивающе придержал, когда почуял ее порыв снова перейти в наступление.
— Жалко жизни. Молодой, — всхлипывая и протирая глаза под запотевшими стеклами очков, наконец высказался Фобосов. — Хреново. Всё. Аут. Пошли. За водкой. Александр.?
— Нам уже пора, Миша. В другой раз. Заодно научишь меня, как можно втроем так ужраться с бутылки водки.
— Думаешь. Это первая.?
— Не продолжай. Мне уже страшно. Есть что-нибудь перекусить?
Мезудина протянула ему пакетик фисташек. Саша подпер ладонью подбородок и грустно посмотрел на Раю. Рената с трудом доковыляла до плиты, взяла сковородку с полуостывшим жарким и поставила перед ним. В каждом движении девушки читалась ярость. В груди горело огнем, и проклятая вилка, как назло, трижды выпрыгивала из ее рук, а потом и вовсе грянулась на пол. Телохранитель вздохнул, включил плитку.
