Пришествие Зверя. Том 1 - Абнетт Дэн (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗
— Мы… мы бивали их прежде, сэр, — выговорил Маскар; больше ему ничего в голову не пришло.
— Что?
— Зеленых, сэр. Раньше мы всегда их били. Даже на Улланоре…
— Маскар, тогда с нами был Император, — мрачно возразил лорд-командующий. — И гребаные примархи. Это были другие времена, другая эпоха. Эпоха богов. Да, черт подери, в тот раз мы остановили орков. Но с тех пор они вновь набрались сил, стали крепче прежнего, а мы ослабели. Императора больше нет. Его возлюбленных сынов тоже. Но зеленокожие… Трон! Они, мать их, в шести неделях пути от Терры! Без предупреждения! Без единого хренова предупреждения! Никогда они не подбирались так близко! И у них технологические достижения, каких не было даже на чертовом Улланоре… Контроль гравитации! Туннели в подпространстве! Макротелепортация… целых небесных тел, мужик! И они почти истребили один из самых боеспособных орденов Космодесанта первой же атакой!
— Император защищает, — сказал Маскар.
— Когда-то так было, — отозвался лорд-командующий. — Но сегодня его здесь нет.
Глава 32
Ардамантуа
Теперь Дневной Свет понимал, что славы им не видать.
Он был глупцом, ожидая ее, и ошибался, стремясь к ней. Бойцы Адептус Астартес не идут на войну в поисках славы. Война — их долг. Единственный долг.
Он так долго мечтал о новом задании. Как и все стенные братья, которые одиноко и безмолвно несли дозор на парапетах Дворца, воплощая собой стойкость Имперских Кулаков, он тайно и горько скорбел о своем безделье. Из-за этой жажды действия доходило до того, что в иные мрачные дни воин почти желал услышать о нападении на Терру, о вспышке нового внутреннего раздора — лишь бы ему представился шанс защитить стену и вновь испытать себя в битве.
Когда же немыслимый призыв наконец прозвучал, Дневной Свет без сомнений облачился для боя и оставил свой пост, чтобы сразиться вместе с родным орденом.
Во время перехода воин ничего не мог с собой поделать. Он не думал о долге.
Он думал только о славе.
Но в конце его ждала резня — последняя, унизительная резня. В сумеречной тени кошмарной, невозможной луны, под безжалостным леденящим дождем, на пропитанной кровью земле разрушенного захолустного мира… Его древний орден вырезали до самого последнего бойца. Почтенный капитул с блистательным прошлым и живое наследие примарха-прародителя будут потеряны навсегда. Их уже не удастся возродить.
Величайших чемпионов Терры вскоре истребят, врата и стены Вечной Земли останутся без охраны. Неприятель уже внутри укреплений, пугающе близко к ядру.
Причина тому — скудоумие. К такому исходу привели небрежность в стратегических вопросах, суетное честолюбие Верховных лордов и самоуверенность воинов-ветеранов, не сумевших проявить благоразумие. Все они приняли катастрофу за незначительный кризис. Они ужасно, ужасно недооценили старинного врага, которого так часто списывали со счетов.
И что хуже всего — их ошибка никому не пойдет впрок, потому что некому будет учиться на ней. Терра сгорит.
Без всякой славы.
Орки накатили на них лавиной звериных рычащих морд под струями ливня. Тысячи чужаков, несущихся по берегу озера, свирепо завывали, дули в заунывные боевые рога и гремели оружием по щитам, отбивая ритм финальных ударов сердец горстки последних людей. Над ними висел низко опущенный лик необъяснимой механической луны, что изрыгала угрозы уничтожаемому ею миру.
Дождевая вода и кровь стекали по визору шлема Дневного Света. Он крепче сжал рукоять гладия. Воин израсходовал боеприпасы, поэтому он закрепил на левом предплечье боевой щит и приготовился встретить орков в рукопашной, вынудить их очень дорого заплатить за его жизнь.
Ксеносы обрушились на Кулака, ощерив клыки, брызгая слюной из оскаленных пастей. Дневной Свет вступил в схватку, пронзил клинком череп, отсек лапу, пробил броню и выпустил кишки. Алгерин погиб, его безголовый изуродованный труп лежал на черной от крови земле. Завеса ливня уже казалась плотным серебристым покровом, вроде кольчуги тонкой работы. Слева от Дневного Света бился Покой, справа — Заратустра. Вместе они составляли какое-то подобие стены, кололи и рубили, рвали грубые доспехи и зеленую плоть. Боевая пика Заратустры проходила через броню, кожу, мясо, кости и жилы. От ударов Покоя, орудующего молотом, за пелену дождя отлетали клочья плоти и сорванные колечки металла. Брызгала и хлестала кровь.
Дневной Свет рассек гладием клык и челюсть врага. Обратным взмахом он вскрыл глотку другому, принял на щит топор третьего, шагнул вперед и убил его. Их стало слишком много. Слишком. Слишком много, чтобы сразить. Слишком много, чтобы отогнать. Они были неумолимы, бесконечны, как шумовые всплески и рев, от которого дрожало нутро. Имперский Кулак впервые ощутил, что ранен, — клинки начали пробивать его оборону, обходить щит, вонзаться сзади. В спину. В ягодицу. Выше поясницы. Ниже затылка. В бедро. Доспех раскалывается. Тревожные сигналы в шлеме. Боль в руках и ногах. Кровь во рту. Алые огни на дисплее визора. Стиснув зубы, он обернулся и увидел, как упал Покой: голова воина была почти снесена зазубренным секачом, его убийца вопил от радости, залитый кровью космодесантника. Заратустра рычал от ярости и муки. Дневной Свет пошатнулся. Он бился дальше. Он размахивал обломком меча.
Он произносил:
— Стена Дневного Света стоит вечно. Стена Дневного Света стоит вечно. Ни одна стена не выстоит против нее. Свалить врага.
Воин повторял эти слова, как будто они еще что-то значили. Он повторял их, словно его слышал кто-то, помимо орков и мертвецов.
Дневной Свет замолчал лишь после того, как свора чужаков разорвала его на куски.
Глава 33
Ардамантуа
Погибая, звездолеты озаряли небо. На фоне штурмовой луны вспыхивали яркие огни — бледно-зеленые расширяющиеся овалы света или бесформенные кляксы пламени, моторного топлива и детонирующих боеприпасов. Из эпицентров нескольких особо мощных взрывов расходились кольца пылающего газа.
Резня надеялся, что это орочьи космолеты разваливаются под залпами пришедшего на помощь флота, но мрачно подозревал, что по большей части видит погребальные костры доблестных, но превзойденных числом имперских кораблей.
Укрепления были потеряны. Курланд не видел Ранящего с тех пор, как под натиском орков рухнула западная стена. С неба на них сыпались ракеты.
Описав дугу древним клинком Эметриса, капитан разрубил двух чужаков и направился к ближайшим потрескавшимся входным вытяжкам разрушенного гнезда-пузыря. Они торчали из жидкой грязи, будто расколотые сливные трубы. Ливень не прекращался. Каждая поверхность словно бы фосфоресцировала из-за преломления света в брызгах дождя.
Резню атаковал еще один орк — с багряной краской на морде. Имперский Кулак пригнулся под его замахом и распорол туловище врага мечом. Тварь повалилась в бегущие по земле потоки воды.
Курланд добрался до входной трубы. У самого ее начала он увидел воина, лежащего там, где его настиг смертельный удар. Глубокая рана шла от бедра через позвоночник.
— Брат!
Умирающий Кулак поднял глаза. Отсекатель — из стены Лотосовых Врат.
— Резня, — прохрипел он.
Капитан хотел поднять боевого брата, оказать какую-то помощь, но повреждения были чересчур тяжелы, и даже сверхчеловек с ускоренным метаболизмом не мог исцелиться от них.
— Все погибли, — пробормотал Заубер. — Все погибли.
— Не покидай меня! — прорычал Курланд.
Отсекатель покачал головой.
— Слишком поздно, — произнес он и отцепил от разгрузки поврежденный маячок телепорта. На нем еще светился индикатор питания.
— Возьми.
— Он не сработает, — возразил Резня.
— Для меня — да. Мне он бесполезен. А ты возьми. Пока еще есть надежда.
