Я - другой! (СИ) - Деев Денис (книги полностью txt) 📗
– И сколько вас? Не сирот я имею в виду, а вообще людей сейчас на Земле?
– Где-то полтора миллиарда. Точно подсчитать невозможно. Есть дикие локи, где ни переписи, ни законов. Да и Чистые данные намеренно искажают.
Лучше бы Гвоздю со всей силой сковородкой по лбу треснули. Эффект был бы куда слабее. Когда он отправлялся на Надежду, на Земле жило восемь миллиардов. И за сто лет шесть с половиной миллиардов куда-то делось! Нифига себе, масштабный геноцид!
– Ой, да в приютах не жизнь, а малина, – Ласка неправильно поняла причину ступора Гвоздева, – есть места и гораздо похуже.
– Какие, например? – спросил с вызовом инженер.
– Гляди! – Ласка указала куда-то влево, – видишь, цистерны рядами стоят? Белые такие?
Гвоздь повернул голову в сторону, куда указывала Ласка, на автомате. После того, что он услышал, ему какие-то цистерны были глубоко до лампочки.
За городом четко просматривался квадрат завода, обнесенного высоким забором, на территории которого высились бело-ржавые баки, похожие на перевернутые древнегреческие амфоры. Бочки и бочки. Тут проблема гораздо шире и глубже – восемь было, полтора миллиарда осталось!
– Это фабрика по производству синтмяса.
– Угу, я помню. Синтмясо едят зажравшиеся ублюдки, – поддакнул девушке Гвоздь, – я только ни пастбищ, ни коровников не вижу.
– Баки и есть и пастбище и коровник. Никто целых животных уже давно не выращивает. Берутся клетки ткани коровы, помещаются в питательный раствор. И получается, что в одном баке растет говядина, в другом свинина.
– Одним таким большим куском? – оказалось, что поток откровений на сегодня еще не иссяк. Его живая фантазия подпихнула картинку, как от бесформенного куска мяса, плавающее в мутной питательной жидкости отрезают кусок и швыряют его на сковородку. И самое страшное он уже успел попробовать эту гадость. И что теперь – ждать рака или чего похуже?
– Работа там очень вредная. Мои папа и мама погибли во время пожара и выброса химикатов. Воспитывал меня дед, который умер в шестьдесят три года, едва достигнув тридцать девятого уровня. Тогда я сожгла нашу ферму, подалась в Искатели и пообещала себе, что буду прибавлять минимум по два уровня в год и обязательно доберусь до сотого сердца!
– У вас бзик на этом сердце, – проворчал Гвоздев.
– А как иначе?! Добрался до сотки и все, жизнь только начинается, впереди целая вечность! – Ласка с рвением отстаивала свою мечту.
А что, тех, кто вставил себе сотое сердце, не убивают? Насколько я понимаю, желающих выдрать это сокровище из груди, будет хоть отбавляй. Бойцы сотники уникальные, но любого уникума можно раскатать толпой. Так что живи свою вечность и бойся каждую минуту, что ее у тебя заберут.
– У меня не заберут! – убежденно произнесла девушка.
Глава 18
Хорош лясы точить! Высадка через две минуты, всем приготовиться! – отдал приказ Лисовский, а в поле зрения Гвоздева появились цифры обратного отсчета.
Он уже научился переключать режим просмотра на очках и нажатием микрокнопки «сделал» прозрачными борта транспортного корабля, чтобы рассмотреть место высадки. А посмотреть, как оказалось, было на что. Их «Бегемот» направлялся к небольшой полянке на границе векового леса.
– К самому объекту не высадиться – лес кругом, «Бегемот» себе брюхо распорет. Судя по карте, от этой поляны начинается старая заброшенная дорога, которая приведет нас к заданным координатам. Дорога заросла, но все-таки по ней мы будем передвигаться быстрее, чем по лесному бурелому.
Штурмовики сопровождали «Бегемот» не для красоты или для галочки.
Оторвавшись от транспортного корабля, серебряные сигары взмыли вверх а потом резко спикировали на предполагаемое место высадки, разом выпустив на милую идиллическую опушку весь боезапас ракет.
– Хана барсучкам и ежикам, – заметил Гвоздев, глядя на рвущие землю волны взрывов, – там даже земляных червей не осталось.
– С Конструкторами по-другому нельзя. Ребята они очень неприятные. Надо максимально обезопасить место высадки от дронов, мин и ловушек, – пояснила Ласка.
Рома хотел еще что-то добавить, но зубы его лязгнули, а всех сидящих в бронетранспортере ощутимо тряхнуло – «Бегемот» коснулся грунта. Выгрузка мотоциклов разведчиков и бронетранспортеров заняла какие-то секунды. Вот они вроде в грузовом отсеке, а вот уже стоят на перепаханной опушке и машут платочками вслед торопливо улетающему «Бегемоту».
– Все? Остались мы сам-на сам? – Гвоздь, как опытный солдат понимал, что прежде чем куда-то врюхаться, надо подумать, как оттуда выбираться. План эвакуации гораздо важнее плана самой операции.
– Сам на сам здесь не прокатит. На границе локации нас ждут сразу два «Бегемота». По сигналу нас отсюда выдернут за пятнадцать минут. Плюс в десятикилометровой зоне постоянно барражируют два сменяющие друг друга звена штурмовиков. Если у нас будет совсем горячо, они поддержат нас с воздуха, – выдал порцию успокоительного Лисовский, – Даня, приступай к прочесыванию периметра.
Вместо того, чтобы лихо запрыгнуть в седла летающих мотоциклов и начать нарезать круги по лесу, разведчики запустили целый рой беспилотников – белых полусфер с острыми рожками-антеннами. С плеча Ласки стартовал разведывательный «Стриж» купленный на уже несуществующем Верхнем Рынке.
– Убрала бы твой шарик, подруга. Он нас спалит быстрее, чем хоть какие-то данные добудет, – смеясь, сказал Даня.
Ласка стала пунцовой.
– Побереги «Стрижа», – скороговоркой произнес Гвоздев, всерьез опасаясь, что дреды разведчика окажутся намотанными на кулак девушки, – он нам пригодится, когда эти клоуны облажаются.
Но «клоуны» работали так, что любо дорого было поглядеть. Каждый дрон из стаи носился по своей, строго определенной траектории.
– Радиус километр – чисто! Два километра, ни одной энергетической сигнатуры! – с точностью метронома докладывал Даня, – командир, прогноз с точностью девяносто три процента – в радиусе пяти километров импов нет.
– Эээ… я, конечно, верю в ваши таланты, но прочесать такую площадь за несколько минут… это же нереально! – не поверил разведчику Гвоздев.
– Тебе же сказали – что с точностью девяносто три процента. Семь процентов остается на то, что нас прямо сейчас окружают высокоуровневые Конструкторы, чьи моды обманули наших дронов.
Гвоздь завертел головой, переключая режимы глазных имплантов, стараясь разглядеть чудовищ, медленно окружающих их небольшой отряд.
– Пф! – фыркнул Даня, – даже не пытайся! Если их не заметили мои пташки, то значит у них моды с идеальным тепловым и оптическим камуфляжем.
– И как нам их обнаружить?
– Высокоуровневых? Никак, пока они стрелять не начнут. Поэтому полянку перед высадкой авиация и проутюжила, – «обнадежил» разведчик Гвоздева.
– И как воевать с невидимками?! – за всю свою военную карьеру Гвоздев с таким противником ни разу не сталкивался. Спешите видеть! Смертельный номер! Стопроцентная гарантия нокаута! Выход на ринг с завязанными руками!
– Как-как, не щадя живота своего, вот как, – ответил на его вопрос Лисовский, – грузитесь по коробочкам. Даня, ты с напарником в головном дозоре. В бой не вступать ни при каких обстоятельствах. Заметил что-то странное, сообщил нам и оттянулся назад. Мы не воевать сюда пришли, а по-тихому взять свое.
Даня коротко кивнул.
– В арьергарде пусти несколько своих беспилотников, – продолжил давать наставления рыжий командир, – и продублируй их сигналы на мой канал.
Мчась во весь опор, байки разведчиков ревели как миниатюрные истребители, однако стоило им снизить скорость, как их аппараты начали издавать лишь тихий тонкий свист на границе слышимости. Выждав несколько минут после того, как разведчики скрылись в чаще, Лисовский отдал приказ выдвигаться.
Яркий солнечный день сменился мягким лесным полумраком. Гвоздев отрегулировал глазные импланты на более контрастный вид, чтобы заметить любое постороннее движение на фоне мозаичной тени от листвы. Благо на земле «прозрачность» бортов работала так же, как и воздухе. Говоря о том, что дорога давно заброшена Лисовский ей явно польстил. Молодая не то, чтобы была уже давно немолода, она умерла, была отпета и похоронена. От трассы не осталось даже направления. От основной массы леса она отличалась только толщиной рахитичных осинок и берез, с трудом пробивающихся через остатки дорожного полотна. Стволы этих деревцев разлетались в щепки от тарана передового бронетранспортера, в котором ехала штурмовая группа. Та машина, в которой ехали Лисовский и Гвоздь со своей командой считалась командирской.
