Аврелион (СИ) - Мусатов Анатолий Васильевич (читать книги онлайн бесплатно полностью без txt) 📗
Теперь, когда так легко открылась нить рассуждений того давнего разговора, Берне понял его удивительный и глубокий смысл, вложенный патриархом в каждое слово. Он предвидел то, что случится с ним. Тогда Берне был наивен и слеп. Но сейчас, когда ему представилась возможность повлиять на многие судьбы интеллактов, он не упустит этого шанса в своей жизни, не пройдет мимо главного поворота в своей судьбе…
Место, занятое телом Главного Жреца опустело. Боги Лакки свершили предназначенное останкам сущности, бывших когда-то Главным Жрецом, − предстать пред ними в их истинном значении – пустого праха. Крышка кокона «Длани богов Лакки» медленно закрылась. Тягучая мелодия затихла под сводами Храма Творения и «Длань богов Лакки», скользя над полом, проплыла до места, где в моменты исчезновения стоял Главный Жрец. Удар гонга возвестил об окончании ритуала Ухода. «Длань богов Лакки» быстро истаяла, оставив после себя на решетчатом фоне портала бледно-голубые светящиеся очертания.
Предикты неспешно расставили на возвышении перед порталом несколько панелей, нужных для свершения главного таинства – посвящения Преемника в сан Главного Жреца. Служки бесшумно сновали вокруг, ограждая пространство вокруг панелей энергетическими полями, сквозь которые ни пройти, ни выйти было невозможно. Это было необходимо для соблюдения безопасности самих предиктов.
Берне, хотя и не находился в Главном обрядовом зале, точно знал, что в это время там происходит. Терпеливо ожидая окончания облачения в одежду Главного Жреца, он уже подвергся процедуре покрывания его тела таинственной мазью, о которой патриарх говорил, имея в виду особое действие этого снадобья. Берне не совсем понимал, что Главный Жрец подразумевал, говоря о немедленном и одновременном присутствии всех его чувств во всем пространстве Храма Творения. И когда служка, в последний раз коснулся его тела устройством, источавшим тонкую, совершенно неощутимую субстанцию, Берне понял, что это значит – быть одновременно везде каждой клеточкой своего тела. Он видел, как предикты, расставив панели, заняли место у терминалов главного входа в Храм Творения. И тут же, параллельно с этим Берне, совершенно отчетливо видел работу служек. Он ощущал запах работающих панелей, всех устройств, их силовые поля и порядок этой связи между ними. Он слышал негромкие разговоры предиктов так, как если бы они шептали их ему на ухо. Он слышал их мысли, как если бы они были его собственными. В нем поселилось нечто, ставшее для него необъятным миром богов Лакки в доме их − Храме Творения, как будто его тело и разум заняли все это пространство, и он сам стал Храмом Творения…
Двенадцать предиктов, торжественно и соблюдая полное молчание, прошествовали к установленным перед подиумом панелям, на котором возвышался невысокий постамент, установленный в фокусе Главного портала храмовой колонны. Взойдя на него, Берне сосредоточенно стал повторять рефрены первых фигур Священного Кодекса законов. Ему эхом вторили предикты, подхватывая единый циркул в конце каждого из них. Напряжение нарастало. Оно, казалось, повисло в воздухе и тяжелой незримой мощью давило на служителей Храма Творения. С каждым новым повтором фигуры и циркула Священного Знания панели и колонна Главного портала все заметнее наливались сине-фиолетовым свечением. С каждым возгласом Берне ощущал всеми флюидами своих чувств, как внутри него растет мощное напряжение энергии. Ее стремительное нарастание дало ему знать о приближении какого-то невероятного события. Берне внутренне подобрался, крепко сжимая в руке посох Главного Жреца. Сверкающее навершие посоха вдруг высветилось сложным узором непривычного сочетания. Он тут же сменился другим, не менее сложным, который, в свою очередь, трансформировался в несколько символьных наборов. Их бешеное мелькание слилось в единый, ослепительный поток излучения который, обрушившись внутрь посоха, увлек за собой стоявшего в оцепенении Берне.
Сознание вернулось сразу, как только он почувствовал под собой твердое основание. Берне огляделся. Его окружало нечто, не подвластное разуму и взгляду. Он находился в центре гигантской сферы. Она ощущалась им как твердь только под ногами. Все остальное пространство состояло из матово-голубой дымки, которая по мере отдаления от него истаивала, превращаясь в сгустки ярко-голубых шаров, плавающих в абсолютной черноте.
Берне стоял не шелохнувшись. Он был уверен, что сойди с места хоть на маленький шажок и… Что будет за этим «и» он не знал. Но искушать судьбу не стоило. Берне вспомнил, как оказался здесь. Посох, испустив ослепительный столб света, затем, словно воронка, втянул его в этот поток света. Это было велением богов Лакки. Об этом говорил Главный Жрец. Но он, как ни допытывался Берне, не сказал ничего определенного о том, что его ожидает.
Сколько прошло времени с момента, как он оказался здесь, Берне определить не мог. Стоять на одном месте, не шелохнувшись, вскоре было мучительно трудно. Если бы можно было бы переступить с ноги на ногу, и то стало бы легче переносить это долгое, непонятное стояние неизвестно на чем и где. Хотя Берне ни секунды не сомневался, что это место и есть обиталище богов Лакки. Пусть и очень странное, но боги есть боги и их обиталища не могут походить на все то привычное человеческой природе.
Время тянулось, словно точась по капле. Как ни странно, ни пить, ни есть ему не хотелось. Он жаждал одного – какого-нибудь движения, действия, хоть чего-нибудь! Зачем-то его переместили сюда?! Видно боги Лакки не торопятся. Для них, бессмертных, время понятие абстрактное. И если ему не хватит сил дождаться от них любого проявления Воли, то это не его вина…
Откуда-то донесся тихий, мелодичный звук. Берне очнулся от своих размышлений. Ему вдруг показалось, что впереди, там, где медленно перемещались в пространстве голубые шары, обрисовались контуры темной фигуры. Она светилась чуть видимым сиянием, проявлявшимся при движении ее плаща, закрывавшего ее всю. Берне понял по шевелению складок, что фигура приближается. Боковым зрением он тут же уловил еще одно движение и, взглянув вбок, вздрогнул. Метрах в двух от него стояла такая же фигура, но проявившаяся только тонким срезом в анфас. Как будто некий скульптор сотворил барельеф и отнял его от основы. Эта фигура была закутана в плащ сине-фиолетового цвета. Низко надвинутый капюшон полностью скрывал ее лицо.
Берне молнией пронизала мысль: «Боги Лакки!». Не думая о том, что может случиться, он упал на колени и простерся ниц, вытянув вперед руки…
Разглядывая простертого перед фантомами фигуру интеллакта, трое сидевших перед сферой видеопласта сверхгумана неторопливо обменивались мнениями: «Он не испуган». Тот, что был в фиолетово-синем плаще, согласно кивнул головой: «По-видимому, его кандидатура была просчитана верно». «Не могу сейчас сказать определенно, сможет ли этот интеллакт переломить нежелательный ход социального состояния в Аврелионе, но, судя по его реакции в реальной оценке ситуации, этот индивид вполне адекватен для поставленной задачи». Сказавший это в плаще черного цвета сверхгуман повел рукой по поверхности сферы и мгновенно в ее глубине возникло лицо интеллакта. Вглядываясь в спокойно-углубленное выражение лица Берне без признаков малейшего напряжения и беспокойства, в упрямо очерченный подбородок, нос с небольшой горбинкой и четко прорисованный контур чуть квадратного лица, сверхгуманы пытались определить степень задействования интеллектуального ресурса в этой необычной для интеллакта ситуации. По поверхности сферы бежали ряды цифр, значков и сочетаний терминов, которые они внимательно просматривали. По окончании загрузки данных, тот сверхгуман, что был укрыт темно-зеленого цвета плащом, удовлетворительно кивнул головой: «Из данных о его креативном мышлении мы можем заключить, что этот индивид вполне соответствует совокупности поставленных целей. Небольшие флуктуации в корневых локалях не выходят за допустимые пределы параметров. Латентность в пять – семь процентов даже лучше, чем просто их отсутствие. Это указывает, что индивид в большей степени подвержен влиянию на изменение состояния его психики в процессе работы с ним. Думаю, можно утвердить его на должность Главного Жреца. Каково ваше мнение, милинеры?». Остальные двое положили ладони нижних рук на серые треугольники, обозначенные на столе перед каждым из них. Сверхгуман в темно-зеленом плаще кивнул головой: «Утверждаем…».
