Золотой Конвой. Дилогия (СИ) - Соколов Лев Александрович (серии книг читать онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
- Эвон сколько жизни внезапно на руки привалило, - вторя его мыслям сказал краском. - Не знаешь сразу, куда и тратить...
- Так тебя как зовут-то? - Спросил Медлявский у краскома.
- Харитон я. - Представился Красокм. - Харитон Екимов.
- А я Андрей, - Представился Медлявский.
- Ну, со знакомством, Андрей. - Кивнул краском. - Я так понимаю, у нас перемирие?
- Похоже так.
- Ну и добро. - Краском поглядел на свои покрасневшие руки. - Надо рукавицы найти. А ты своего друга подними, - он показал на тупо сидящего в снегу Гущина. - А то поморозится. И подыщите ему сапоги подходящего размера. Только быстро, а то покойники как промерзнут, уже через стопу голенище не протянешь...
Краском пошел осматривать тела, наклонился над ближайшим мертвым лешаком. Стянул с него рукавицы, завозился с пряжкой ремня с кобурой. Медлявский подошел к Гущину, - тронул его за плечо.
- Гущин, вставай. - Надо найти тебе обувь.
- Сейчас... - пробормотал Гущин. - Сейчас...
Медлявский подошел к Гиммеру. Тот лежал ничком, глядя в небо пустыми глазами.
- Что он? - Спросил поднимаясь со снега Гущин.
- Готов.
- И черт с ним, со скотом, - Выплюнул Гущин. - Повезло, что сдох. Сам бы добил.
- Ищи, сапоги, - Напомнил Медлявский.
Гущин рассеяно кивнул, и неловко заковылял по снегу в портянках, к телам на снегу. Медлявский тоже отправился мародерствовать. Карабинов нигде не было. Их ценили, и победители все увезли. А длинные винтовки остались. Медлявский подобрал винтовку, отстегнул у солдата патронташ. Добрал у лешего туда патронов. Долго старался не возиться, под верхнюю одежду к трупам не лез. Фронтовой опыт подсказывал, что на остывающих телах вши, блохи, и прочие паразиты, только и ждут спасения на новом хозяине... Что-то чернело точкой в снегу, у обрушенной угловой башенки. Медлявский подошел, копнул снег - это был его наган, который он отдал в бою краскому. Вернулся к хозяину. А кольт пропал... Медлявский сунул наган в кобуру на пояс, стянул ставшую ненужной кобуру от кольта, бросил в снег. Патроны к нагану отыскал на одном из лешаков.
Гущин тем временем, матерясь, стягивал с одного из тел валенки. Валенок слезал с натугой, и Гущин упирался в лежащее тело ногой, чтоб то не тащилось по снегу. Медлявский вздохнул. Не так он себе представлял войну в детстве. Совсем не так... У одного из мертвых лешаков за плечами была котомка. Большинство шли брать крепость налегке, а этот не снял, - видно имел там что-то ценное. Надо понимать, и оставшиеся в живых товарищи подумали так, потому что котомка на плечах мертвеца теперь зияла открытым растянутым верхом. Но там, внутри, Медлявский нашел звернутый в тряпицу перемол сухарей с салом, застывший на морозе единой глыбкой. Это было хорошо. Потому что всю еду победители увели с собой. Медлявский закинул котомку себе на плечо.
Подошел Гущин, уже в валенках, с винтовкой наперевес.
- Кажется я все-таки подморозил ногу, - пожаловался он.
- Надо растереть.
- Да уж растер... Проклятый мороз. Нашли еду?
- Да, некоторое количество.
- Хорошо. - Обрадовался Гущин. - А то если зверя не встретим, сдохнем с голоду раньше, чем дойдем обратно. Надо выбираться из этого ада... Щас, погодите, я только шлепну красного, и пойдем.
Гущин неловкими пальцами провернул предохранитель на винтовке, и вложил приклад в плечо, метя в спину возившегося над мертвым телом крскома.
Медлявский положил руку сверху на ложе винтовки, и увел его вниз.
- Нет. Так нельзя, прапорщик.
- Что? - Гущин непонимающе поглядел на Медлявского больными глазами.
- Я с ним договорился. У нас с ним, некоторым образом, перемирие.
- У вас может. - Скинул его руку с ложи Гущин. - А я так слова не давал. Просто отойдите, и останетесь со своей чистой совестью.
- Нет, - Медлявский качнул головой. - Я дрался вместе с ним, Гущин. И я дал слово.
- Да к черту ваше слово! - Рявкнул Гущин. - Это мразь нас несколько дней по лесу гоняла. Может это он наших друзей убил! Да уберите руки!
Гущин извернулся, и сильным тычком ствола в грудь отбросил Медлявского в снег. Тот падая успел коротко порадоваться, что винтовка Гущина до этого принадлежала лешаку, и не имела штыка, иначе Гущин проткнул бы его насквозь. Грудь в месте дара взорвалась болью. Сам же Гущин снова вскинул ствол на краскома, и... уперся взглядом в дуло его револьвера. Тот услышал крики.
- Опусти ружьецо, - сказал краском. - Плохое время для таких игр.
- Ты сам брось револьвер! - Рявкнул Гущин.
- Еще чего, - усмехнулся краском.
- Значит, оба сдохнем, - раздувая ноздри выдохнул Гущин.
Сухо щелкнул взводимый курок. Гущин скосил глаза. Медлявский сидел в снегу, направляя на него свой наган.
- Бросьте винтовку, прапорщик, - приказал Медлявский. - Честное слово, вы сошли с ума.
- Это вы сошли с ума! - Завопил Гущин. - Это вы сошли! Вы целите в меня из-за... Из-за красной гниды! Да что же, весь мир тронулся? Или я уже впадаю в деменцию?.. Очнитесь, Медлявский!
- Бросьте винтовку, Гущин, - Повторил Медлявский. - Честное слово, я устал... Не заставляйте меня стрелять. Здесь никому нет нужды стрелять. И так достаточно... постреляли.
Гущин разжал руки, винтовка глухо упала в снег. Глядя попеременно на краскома и Медлявского, Гущин начал медленно отступать к воротам.
- Вы сошли с ума, штабс-капитан. - Он ткнул дрожащим пальцем в Медлявского. - Не думайте, что я промолчу. Молитесь, чтоб я не выбрался из леса. Вас за это будет судить трибунал. Нас и так предали... А вы меня предали. Да будьте прокляты. - Он развернулся, и выбежав через ворота, скрылся из виду за стеной.
Медлявский глядя вслед, осторожно спустил курок.
- Замерзнет в лесу, дурак. - Заметил краском Екимов.
- Даст бог, одумается, - устало вытер лоб Медлявский.
- Угу. - Буркнул краском.
- Поможешь мне? - Спросил Медлявский.
- В чем?
- Хочу своих людей схоронить.
- Невозможно, - Мотнул головой краском. - Земля мерзлая. Только костром греть. Мы тут с голоду сдохнем, раньше, чем хоть одну яму выкопаем.
- Не надо копать. - Объяснил Медлявский, и показал на провал со сгнившим, провалившимся настилом, в центре двора. Вот яма. Сложим туда.
- Так засыпать нечем. - Пожал плечами краском. - Все одно зверье по весне таскать начнет.
- Все лучше, чем на поверхности. Оттуда хоть кости не растащат. А там, дай бог, придут люди, похоронят по-человечески.
- Ну, если так. - Краском согласно мотнул головой, с тянул с руки перчатку. - Только тогда и моих туда сложим. Чьи бы сюда не пришли, -пусть хоронят всех. Договор? - Он протянул пустую руку.
- Договор, - согласился Медлявский.
Они пожали руки.
***
Время шло к полудню. Мы собрали рюкзаки, и спустившись в ход в валу, собрали наше оружие. После всего пережитого, решили устроить привал прямо здесь, в старом крепостном дворе.
Порубили топориком ближний найденный сухостой, устроили костерок, вскрыли консервы. И сели, привалившись спинами к рюкзакам. Мы с Иваном уже поели, а Павел все нудил из банки свое овощное рагу. Я вертел в руках предметы из офицерской планшетки. А Иван изучал найденный там же блокнот штабс-капитана Медлявского. Сперва его взял я, и даже успел прочесть какую-то часть, - короткие записки времен великой войны, сражения с австрийцами, награждение георгием... Но потом блокнот перехватил Иван, и сразу забрался ближе к его концу. Он прочел нам некоторые места, и теперь мы знали то же, что и покинувший нас слуга народа - с самого начала золота не было.
Мы перебрасывались ничего не значащими фразами. Обсуждали произошедшее, рассказывали, кто и что почувствовал, во время неожиданного появления схватившего нас отряда. Светило солнце, пели птицы, шумели кедры. Дым костра разогнал комаров. И я вдруг, с удивлением почувствовал, - что мне хорошо. Я чертовски интересно провел свой отпуск. Пусть я и не отыскал большой приз, но... я прикоснулся к истории.
