Желтая линия - Тырин Михаил Юрьевич (лучшие книги без регистрации txt) 📗
Наступление сумерек мы встречали на свежеиспеченном посту. Делать было нечего, мы скучали. Конечно, хотелось спать, но великие перемены вокруг никак не настраивали на сон.
Перед наступлением темноты с нами связались по радио и передали, что в город впускают партизан. По тому, как тревожно переглянулись бойцы, я понял – дело нешуточное. А вскоре и сам в этом убедился.
Казалось, на нас напали. Сначала был свист, топот, крики и треск новых заборов. Пропускные пункты немного сдержали ликующую партизанскую орду, поэтому пехотинцы успели разбежаться по постам и укрытиям.
Минута, другая, шум нарастает – и вот уже в проулках показались орущие, счастливые, неудержимые «дети природы», наши доблестные союзники ульдры. Как всегда, драные и лохматые. Их беснующаяся масса расползалась по городу, они ломились в двери, карабкались по уцелевшим лестницам, прыгали в окошки. Это было сравнимо с тотальным прорывом канализации.
Я не знал, зачем их сюда пустили, однако Нуй объяснил: в настоящем цивилизованном городе все нации должны жить дружно, бок о бок. Сейчас здесь утвердятся ульдры, истосковавшиеся в болотах по домашнему уюту. Потом к ним потихоньку начнут подселять ивенков, выпуская их из локальных секторов. Все будет происходить плавно и неторопливо, чтобы не спровоцировать неприятностей, чтобы оба народа смогли естественным образом подружиться и начать вместе добывать свои честные уцим.
Теперь мне стало ясно, почему ульдры так неистово и стремительно разбегаются по домам. Они занимали себе места. После грязных холодных болот квартиры ивенков должны показаться им царскими покоями.
Начался кавардак – примерно такой же, как я перенес в реаплане, только совсем в ином масштабе. Союзники расчищали жизненное пространство – выкидывали в окна все, что им было не нужно. Вниз летели какие-то куски материи, деревянные решетки, посуда, корзины.
Потом мы увидели занятную картину: огромный мохнатый ульдр пробежал мимо поста, волоча на себе ящик с землей и червяками. За ним с криком и визгом неслись четверо собратьев. Ульдр споткнулся, полетел кувырком, и его обезьянья физиономия воткнулась в утоптанную землю. Ящик разбился, червяки раскатились в разные стороны.
На упавшего накинулись сородичи и принялись молотить его ногами, однако он не обращал на это внимания. Он хватал вертких белых червяков и торопливо набивал ими рот.
Чуть позже на пост заглянул Рафин-Е, убедился, что у нас все в порядке, и распорядился, кому отдыхать, а кому глядеть в бойницы. Мне выпал отдых, чему я был страшно рад.
Стояла поздняя ночь, погром в городе стих, но не окончился. Я лежал, укрывшись бушлатом, и слушал безобразные крики с улицы. Мне представлялось, что вот так, наверно, бесчинствовали кочевники в захваченных крепостях.
И все-таки мне не хватало Щербатина. Хотелось услышать – а что он скажет про все это, какое едкое определение подберет? Но след Щербатина потерялся, мне оставалось лишь надеяться, что у него все в порядке.
Утром город напоминал квартиру, в которой несколько суток беспробудно пьянствовали. Дым, мусор, запах гари. Ульдры еще не научились жить по законам Цивилизации, и глупо было их в этом упрекать.
Еще до завтрака нас сменила на посту другая группа, а мы выстроились перед Рафином-Е.
– Главное дело сделано, но мы остаемся здесь на неопределенный срок, – сказал он. – За участие в боевой операции высшего разряда на каждого будет начислено по полторы сотни уцим.
Он с усмешкой подождал, пока мы погудим и восторженно покиваем друг другу. Потом прошелся вдоль строя, разглядывая каждого. Все уже знали, что в команде не хватает двоих бойцов. Куда и когда они пропали, можно было только гадать, и это были не самые приятные догадки. Но о пропавших не говорили, наверно, так здесь было принято.
Остановившись возле меня, командир глянул на мою подранную жуками куртку.
– Утраченное и испорченное обмундирование можно заменить на новое без вычетов из выслуги, – объявил кавалер-мастер. – Это касается всех.
Я услышал тихий, но отчетливый вздох облегчения. Это был Арах, который ночью каким-то непостижимым образом остался без ранца и без огнемета. Скорее всего это была заслуга вороватых союзничков.
– На сегодня у нас есть специальное задание, – продолжал кавалер-мастер. – Даже не задание, а так, прогулка. Нужно пройтись по лесу вдоль окраин и поискать гражданских ивенков, которые вчера разбежались из города. Их необходимо вернуть в город и поместить в соответствующие их статусу условия, в локальные сектора. Цивилизация не может допустить, чтобы у нее под носом прятались в лесах одичавшие люди.
Искать беженцев отправились не только «крысоловы», но и несколько других команд. Мы шли по улице длинной колонной, а навстречу двигались отряды пополнения – свежие оккупационные команды в необмятой новенькой форме. Они с робким любопытством оглядывались по сторонам, что и понятно: наверняка почти все первый день в наших краях.
На городской окраине колонна разделилась по командам. Вскоре мы уже шагали по лесу, донельзя изгаженному и ободранному. Вчера через него прошла огромная масса техники и отряды цивилизаторов, а затем – орда «детей природы», которые только и умеют, что гадить и портить.
Мы разбились в широкую цепь и пошли прогулочным шагом, изредка перекликаясь. Деревья стояли редко, почти вся команда была на виду. На душе царила радость и облегчение от того, что закончилась большая и опасная операция и теперь каждого достойно за нее вознаградят.
Легкость задания резонировала с легкостью на сердце, даже вечно серое небо не казалось таким уж пасмурным. Вдобавок дорога шла все время под уклон, и весь мир словно лежал у моих ног.
Между тем лес становился тише и как-то глуше. «Крысоловы» перестали болтать и шли молча, настороженно приглядываясь к стене деревьев, которая все плотнее смыкалась вокруг.
Потом вдруг начало хлюпать под ногами, и это здорово подкосило наш благодушный настрой. Во-первых, в условиях задания никакого болота не намечалось, был только лес, во-вторых, ни один не взял с собой гидрокостюм. Наши физиономии из безмятежных стали делаться хмурыми.
Только Рафин-Е был невозмутим. Он лишь однажды остановился, озадаченно почесал затылок и вытащил свою рацию. Связавшись с командирами других групп, он поспрашивал насчет каких-то ориентиров, после чего мы продолжили движение в том же темпе. К всеобщему облегчению, в болото лезть не пришлось – мы шли по самому краю.
Арах, потерявший оружие и снаряжение, шел последним, беззаботно поддавая ногами кусочки земли. Никто не заметил, что он вдруг остановился и приложил ладони к ушам. Через несколько секунд так же застыл на месте и прислушался еще один боец.
– Что еще? – недовольно спросил Рафин-Е.
– Вроде женщина зовет, – неуверенно пробормотал пехотинец.
– Кого, тебя, что ли? – фыркнул Рафин-Е и посмотрел на нас. – Кому еще женщины мерещатся?
Он все же не мог оставить факт без внимания – среди разбежавшихся ивенков должны быть и женщины.
– Это не женщина, – помотал головой Арах. – Это или зверь скулит, или... или ребеночек плачет.
– М-да? – Рафин-Е вдруг стал мрачен и тоже прислушался. Затем пробормотал: – Да ну, какой зверь... Жуки молча плавают, а корова – если заорет, то уж не ошибешься. Не пойму, где...
Теперь уже многие слышали, что из-за стены деревьев доносится слабый писк или плач. Действительно, сразу представлялся брошенный ребенок.
– Это там, – сказал наконец наш командир, указывая в самое сердце болот. – Точно, ребенок. Небось союзнички обронили на радостях, когда в город бежали. – Он вздохнул. – Что ж, надо его забирать.
Мы с кислыми физиономиями переглянулись. Никому, понятное дело, не хотелось без болотных костюмов лезть в грязищу. Впрочем, это и в костюмах сомнительное удовольствие. Тем более какой-то маленький грязный ульдр, заеденный блохами...
– Пошли, пошли... – поторопил кавалер-мастер и по привычке первым вступил в булькающую болотную страну.
