Состязание - Рейли Мэтью (список книг .txt) 📗
Свейн с ужасом посмотрел на свою дочь и заорал:
— Холли, нет, не делай этого! — Он бросился к ней, чтобы остановить, но было слишком поздно: Холли нажала на кнопку.
Свейн закрыл глаза и опустил голову. Загоревшаяся лампочка немного осветила невинное лицо Холли. Девочка вызвала лифт. Свейн не мог в это поверить. Теперь, кто бы ни был на подземной стоянке, кто бы ни вызвал лифт, ему не надо было гадать, где находятся беглецы. Более того, ему не надо было ничего делать: лифт автоматически остановится на первом этаже, где находились Свейн и остальные.
— Что я сделала не так, папа? — спросила Холли. — Разве я поступила неправильно?
— Нет, дорогая, ты все сделала правильно, не волнуйся, — ответил ей Свейн. Он передал Бальтазара Хокинсу и стараясь не поднимать шума, подошел к балкону, чтобы посмотреть вниз.
Беллос все еще стоял у справочного столика, рядом с ним на столе расположился его помощник: кажется, они так и не поняли, что на верхнем этаже кто-то еще.
«Слава Богу, хоть Беллос не заметил нас», — подумал Свейн и,опустив голову, вернулся к лифту. Но все равно им надо было что-то делать. Кто бы ни был в кабине лифта, он скоро будет на первом этаже, и меньше всего Свейн хотел бы с ним встретиться. Он встал рядом с дверями. Холли смотрела прямо на него. Селексин и помощник Бальтазара оба стояли с раскрытыми ртами.
Хокинс, поддерживая раненого Бальтазара, также стоял рядом с карликами. Вдруг Бальтазар пошевелился и привлек к себе внимание Свейна. Он догадался, что бородатый громила хочет что-то сделать. Левой рукой тот держался за Хокинса, но тут его правая рука потянулась за ножом, и в следующую секунду в руке Бальтазара сверкнуло острое лезвие. Он готов был метнуть нож...
Свейн не знал, что делать. Он ничего не понимал. Бальтазар собирался бросить в него один из своих ножей, а все стояли неподвижно и ничего не предпринимали. Нож просвистел в воздухе. Свейн закрыл от страха глаза и ждал, когда оружие вонзится в его грудь и все будет кончено. Нож пролетел рядом с ним...
Он услышал глухой стук позади себя и... жуткий вопль...
Свейн повернулся, чтобы понять что происходит. Он ужаснулся, когда увидел, как нож, брошенный Бальтазаром, вонзился в переднюю лапу одного из ходая. Эта тварь пыталась зацепиться за балкон и подняться на первый этаж, но Бальтазар пригвоздил ее к балкону. Сила броска была такова, что нож прошел сквозь переднюю лапу существа, похожего на собаку, и даже пробил железную стойку балкона и застрял там. Свейн понял, что он был на волосок от гибели. Ходая был за его спиной, он не видел зверя, но Бальтазар спас ему жизнь.
Ходая не мог пошевелиться: нож прочно засел в его лапе. Любое движение причиняло ему боль: он издавал жуткие вопли. Только сейчас Свейн мог разглядеть его с близкого расстояния. Четыре мощные лапы, длинные когти на них, длинный хвост и странная голова. Он была огромная и круглой формы. Челюсти у зверя были очень большими, и когда ходая раскрывал свою пасть, Свейн видел бесчисленное количество зубов внутри нее. Казалось, голова зверя предназначена единственно для того, чтобы на ней удерживать мощные челюсти.
Свейн на мгновение посмотрел вниз, и его взгляд пересекся со взглядом Беллоса. Тот все еще стоял у информационного столика и пристально глядел наверх. Беллос улыбнулся. "Все это время он знал, что мы находимся на первом этаже, — подумал Свейн, — он знал".
Свейн отвел взгляд и повернулся к Селексину и остальным.
Ходая все это время висел на балконе, и, казалось, единственное, что его удерживает, это нож. В Этот момент он опять услышал свист, и второй нож, чуть побольше, брошенный Бальтазаром, отрезал существу лапу чуть повыше пальцев. Издав вопль, ходая полетел вниз. Свейн убедился, что он висел на своей лапе, но меткий бросок Бальтазара сделал свое дело. Лапа так и осталась висеть на балконе.
— Сюда, сюда, быстрее! — услышал Свейн крики Хокинса.
Он повернулся к ним и увидел, как вся группа бежит в сторону комнаты, где сотрудники библиотеки делали фотографии и ксерокопии для посетителей. Свейн побежал в их сторону, то и дело оглядываясь: ему казалось, что три оставшиеся ходая бросятся вслед за ними.
Свейн последним вошел в фотолабораторию и закрыл за собой дверь. Хокинс, тащивший на себе Бальтазара, спешил к другой двери, которая была к конце комнаты. Две соседние комнаты были разделены бетонной стеной. Подойдя к двери, Свейн увидел табличку с надписью:
Нью-йоркская государственная библиотека.
Интернет-классы. Закрыто на ремонт.
Приносим свои извинения за временные неудобства.
Пройдя через фотолабораторию, Свейн скрылся в соседней комнате и закрыл за собой дверь.
— Я не думаю, что это была хорошая идея, — сказал он.
Внезапно Свейн услышал грохот: он повернулся и через маленькое окошко в двери увидел, как ходая ломились в дверь фотолаборатории. Он повернулся лицом к остальным.
— Мне очень жаль, — сказал Хокинс, опуская раненого Бальтазара на землю. Громила, только что спасший их от смерти, выглядел неважно. Кажется, он умирал.
Судя по всему, руководство лишь недавно приняло решение провести Интернет и оборудовать классы в библиотеке. Комната, в которой находились беглецы, была больше фотолаборатории. Но в ней было пусто. С непокрашенного потолка свисали провода. В стену были вделаны розетки. Никаких компьютеров, никаких модемов.
Даже выключатель у двери был совсем старый. Освещение из-за грязных лампочек казалось тусклым. В комнате было два окна, но никаких других дверей. Это было угловое помещение. Лишь один выход через дверь, в которую скоро будут ломиться инопланетные хищники, жаждущие растерзать их. Компания оказалась в западне. «Отлично, просто замечательно», — подумал Свейн.
Шум снаружи усиливался. Ходая продолжали ломиться в дверь. Свейн через маленькое окошко в двери видел, как звери пытаются высадить дверь в фотолабораторию. Было ясно, что деревянная дверь долго не протянет.
Хокинс и Холли стояли у окна и смотрели на улицу. Больше всего в этот момент они хотели бы выбраться отсюда. Свейн, стоя у дверей, закричал:
— Не подходите к окну слишком близко, не прикасайтесь к нему! Он подошел и ним и указал на крошечные искорки, которые вспыхивали по периметру оконной рамы. Он помнил об электрическом поле, о котором ему рассказывал Селексин.
