В шаге от вечности (СИ) - Доронин Алексей Алексеевич (книги без регистрации txt, fb2) 📗
Но сейчас был первый случай, когда угроза оказалась так велика и потенциальные жертвы могли исчисляться сотнями тысяч. Не долларов, а жизней.
Эшли подумала, насколько Земля, лежащая далеко внизу у них под ногами (хотя можно было развернуться, и та стала бы висеть уже над головами), слаба и уязвима. Как же ничтожно мало продвинулось человечество в освоении космоса за время ее жизни! Да и за жизни двух прошлых поколений тоже. Да, появилось постоянное поселение на Марсе. Где люди заперты под своим куполом – днем они не могут на поверхность выйти из-за радиации, а ночью их перемещение ограничивает жуткий холод. Конечно, все они герои – выбравшие жизнь и смерть на Марсе. Но будет ли польза от их подвига? Или это напрасная трата денег и сил?
Да, есть база на Луне. Которая полагается на Землю во всем и не проживет без нее месяца. Да, уже давно существуют две околоземные станции и одна окололунная. Но они зависят от материнской планеты человечества еще сильнее, хотя людей там всего по двадцать человек.
И за сто лет космической эры – разве это не мало? Где обещанные звездолеты и колонии на астероидах и внешних планетах? Так и остались в мечтах. Человечество так до сих пор и сделало из своей колыбели только робкие первые шаги, как годовалый ребенок, который то и дело падает и набивает шишки. Но за это же время оно здорово разрослось, растолстело, да и колыбель свою загадило основательно…
Чепуха. Эти мысли больше похожи на то, о чем любил рассуждать ее бывший. А для нее космос был такой же работой, как труд психолога, адвоката или дантиста.
Между тем, Гарольд встал со своего места. Снял «очки» и начал кругами летать по отсеку. Медленно, плавно. Хорошо еще, что по отношению к ней он был расположен не вверх ногами, а то у нее закружилась бы голова.
– Что ты делаешь? – произнесла Эшли с недоумением.
Гарольд Синохара, конечно, не самый приятный спутник. Скорее уж робот проникнется сочувствием, чем он. Но в этом был и свой плюс. Когда тебя не жалеют, то и сама себя жалеть едва ли будешь. Поэтому она совсем не хотела, чтоб он сошел с ума. Лучше уж соседство с привычным занудным перфекционистом, чем с психом.
– Я закончил диагностику, – снизошел японец до объяснения через несколько секунд. – И я размышляю. Думаю, что же делать дальше.
Он остановился, и у Эшли отлегло от сердца. Не сбрендил.
– Так что с кораблем? – в голосе женщины была тревога.
– Повреждения серьезные… хотя и не критические. Отказ почти всей электроники. Разгерметизация пяти из десяти отсеков. Потеря сорока процентов кислорода. Плюс они ослепили нас и вывели из строя все средства коммуникации.
– И что мы будем теперь делать? – спросила она, глядя на него требовательно и настойчиво.
– Продолжать выполнять задание.
– Ты сошел с ума, да? – вырвалось у нее раньше, чем она поняла, что наплевала уже и на субординацию, и на этикет. – Мы чуть не сдохли, а ты думаешь только…
– Нет, Эшли, – Гарольд, казалось, совсем не был зол. Не сказал ей закрыть рот и слушать старшего по званию. Как сделали бы на его месте майор Коберн или генерал Ю Линь. – Я нормальный. Просто мы по-прежнему на службе, если ты не забыла. Поскольку Джордж мертв, я теперь командир корабля исходя из параграфа №8. И я приказываю продолжать операцию.
Он сказал это очень сдержанно, не унизив ее достоинства.
«Потому что ты умнее их обоих и знаешь, как использовать ресурсы подчиненных», – подумала она, немного придя в себя. Ей стало стыдно за свои слова.
– Наладить связь в ближайшее время не получится, – продолжал японец. – А значит, надо действовать, будто мы – последние. Именно для этого нас запихали в эту консервную банку. Мы должны остановить его. Я просчитал его траекторию. Он нацелился на Женеву.
Эшли охнула. Конечно, будь это Лондон, где жили ее мать, сестра и племянники, ее тревога была бы сильнее. Но тоже хорошего мало. Это была далеко не самая крупная агломерация Европы, но уж точно самая важная. Если не мозг, то сердце Содружества и его символ.
– Но даже если бы связь была исправна, я соблюдал бы радиомолчание и не отвечал бы на позывные, – продолжал Гарольд. – Там внизу у наших врагов может быть еще что-то запасено. Можно нарваться на новый удар. Пока мы не выполним задачу, нельзя резко менять траекторию и выдавать хоть что-то в эфир. Надо делать вид, что мы погибли, а корабль несется по инерции. Будем притворяться мёртвыми, как суслик перед ястребом. А сами тем временем попытаемся его достать.
– А разве спутники или ракеты земля-космос…
– Всех «Гарпий» над Европой эти уроды скорее всего сбили, – проговорил Синохара, – Остальным понадобится минимум десять часов на смену эшелона и орбиты.
С земли, конечно, могут попасть. Во Франции на базе Шамбле-Бюссьер современные рельсовые пушки. Но это все, что у них есть. Ракетная база Повидз в Польше… там противоракеты старые. Которые годятся только против древних МБР. Их должны были модернизировать в прошлом году, но почему-то опять не нашли денег. Если «грузовик» не сбросит скорость ниже десяти скоростей звука… они могут попасть в него только случайно. А он не сбросит. «Рельсам» я не доверяю.
– У него на борту бомба?
– Я уверен, что ее нет. Она ему не нужна. С таким ускорением ему даже не надо падать на правительственный квартал. Достаточно вблизи. От взрыва погибнет все живое в радиусе нескольких километров. А это ведь главный город Содружества. Не тундра и не пустыня. Погибнут сотни тысяч людей. Не говоря уже об административном коллапсе.
– Как же вышло… что этот город ничем не прикрыт?
– Я тоже хотел бы знать. Не ждали, что у террористов столько сообщников внизу. Вот это операцию они провели. Сотни людей задействовали. Может, тысячи. Но эти ниточки пусть потом СПБ распутывает. Конечно, над Москвой, Вашингтоном, над Колорадо или над Ванденбергом его бы сбили сразу. Но это Западная Европа. Швейцария! Тут живут люди, которые помешаны на экологии. Которые не любят концентрации ракетного оружия с ядовитыми двигателями. Гребанные пацифисты, как сказал бы наш покойный командир. Которые привыкли, что их безопасность обеспечивают другие. Может, они и заслужили что-нибудь себе на голову. Но мы еще живы. И через считанные минуты сблизимся с этим недоделанным камикадзе.
– Мы летим с ускорением? – догадалась Эшли. Она уже научилась отличать полный покой от даже небольшого разгона.
– Не более 0,2 g. Просто корректируем курс. Мы держимся той же орбиты, которую заняли до попадания. Четыре из двадцати маршевых двигателей работают. Но лучше бы их все закоротило. Есть новость хорошая и плохая. Хорошая. Наша траектория почти пересекается с траекторией «Теодора Рузвельта». Он приближается к планете, и, если не изменит курс, скоро окажемся у него на пути.
– Мы что, можем столкнуться?
– Нет, конечно, но пройдем очень близко. Всего в тридцати километрах. Сам он воспринимает нас как космический мусор, у него слабые радары, а в радиодиапазоне мы не излучаем. Можно будет отстреляться всем, что есть… из восьми «Эваланшей» – пять доступны. И кинетическая пушка тоже, но лучше обойтись без нее. А теперь плохая новость. Мы можем не успеть выстрелить.
– Это еще почему? – Эшли уже сама злилась, что приходится вытягивать из коротышки каждое слово клещами. – Что показал твой осмотр? Что нам угрожает, Гарольд?
– Самое страшное – это не системы жизнеобеспечения. У нас воздуха на месяц. Воды с учетом рециркуляции сколько угодно. Правда, продуктов всего на неделю. Но если не сумеем стабилизировать оставшиеся двигатели, через пару часов будем радиоактивными обломками с вкраплением органических молекул.
Он слабо улыбнулся, буквально чуть приподняв уголки рта, но она поняла, что он не шутит.
– Я не могу отключить эти движки, контрольные цепи повреждены. По моим прикидкам, это дает высокую вероятность критического нагрева в течение нескольких часов. И тогда... бабах!
– Если не починим их?
– Если не отключим. Да, тогда мы лишимся почти всей энергии. Но солнечных элементов хватит, чтоб продержаться до прихода подмоги, если тратить экономно. У нас ведь еще аккумуляторы есть.
