Фарос - Хейли Гай (читать полностью книгу без регистрации .TXT) 📗
Келленкир плюнул в смертного, и кислота зашипела на голой коже. Тот скривился, но продолжил молиться.
— Твой Император тебя не спасет. Ему все равно, — прошептал Келленкир ему в лицо. — Он лжец!
— Оставь его, — сказал Ультрамарин, висящий рядом со смертным. Его лицо было залито кровью, а живот пересекала широкая рана.
— А то что? Как ты собираешься приводить угрозу в исполнение? Ты ведь угрожать мне пытаешься, так? — взвился Келленкир. — На самом деле тебе следует поблагодарить меня за то, что я рассеиваю иллюзии этого слабака. Он же молится Императору! Даже ты должен понимать, что это неправильно.
— Он в руках монстров, — ответил Ультрамарин. — Неудивительно, что он молится.
— Да, монстров. Скоро очередь дойдет и до тебя, сын Жиллимана.
— Вам своей очереди тоже ждать недолго! — прорычал Ультрамарин. — Мои братья придут и уничтожат вас. Это единственный…
Топор Келлендвара метнулся к Ультрамарину. У оружия было острое лезвие, но не оно пробило голову, а силовое поле оружия. Двух Повелителей Ночи накрыло полупрозрачным туманом распыленной плоти. Безжизненное тело Ультрамарина склонилось вперед, едва не вывернув изогнутые пруты, которые удерживали его на стене.
Пленники совсем замолкли. Келленкир расхохотался:
— Видишь, брат? Они уже учатся. Жаль, что нет времени и тебя научить лично, перед нами другие задачи. — Он указал цепной глефой в сторону перекрестка.
Рядом с ним четыре Повелителя Ночи доставали широкие ножи для свежевания, узкие фленшерные клинки и крючья для мяса.
Келленкир и Келлендвар прошли мимо них и вступили на перекресток. Мелодии битвы еще грохотали в глубинах станции, но звучали все разрозненнее. В каком-то далеком секторе выли сирены, однако на главной палубе у командного центра стояла призрачная тишина. Удары Каракона по двери разделяли тишину на отдельные сегменты, похожие на мгновения между биениями умирающего сердца.
Легионеры-истязатели принялись за дело, и зазвучали настоящие крики — жуткие, клокочущие вопли абсолютной агонии. Ультрамарины пытались сорвать оковы и от собственного бессилия яростно кричали на врагов.
В груди Келленкира поднялась волна уродливого восторга, и он ударил цепной глефой по палубе, давая выход чувствам.
— Вот теперь они боятся, — сказал он брату.
Повелители Ночи захватили контроль над внутренними системами. Лампы гасли. Воздухоочистительные машины не работали. Тепло медленно утекало со станции в космос, и смертные члены экипажа на командной палубе начинали дрожать. Главный инженер вспомогательных систем ходил от пульта к пульту и со злостью дергал мертвые рычаги.
— Бесполезно, милорд. Мы отрезаны от станции.
— По вокс-сети легиона ни с кем не получается связаться, — сообщил Ген. — Нас тщательно глушат.
Адалл смотрел на дверь. С обратной стороны проступали тонкие следы когтей.
— Они делают это, чтобы нас помучить. Жестокая, ненужная практика, типичная для их кровожадной породы. Но скоро они пробьют дверь, и тогда мы покажем им, как должен вести себя воин. Все по местам.
Смертные, грея руки под мышками, направились к назначенным оборонительным позициям. Ультрамарины молча разошлись по восьмиугольной палубе, располагаясь так, чтобы максимизировать плотность огня. Они не позволят Повелителям Ночи победить без крови.
Дюжина космодесантников ждали на стороне, противоположной дверям. Горстка расположилась на галерее вдоль зала вместе со смертными членами экипажа. Из пятидесяти смертных десять были фронтовыми воинами с высокомощными лазерными пушками и в плотно сидящей броне, но остальные относились к числу палубных офицеров, вооруженных лишь пистолетами.
Восемь космодесантников, включая капитана Адалла, Одиллиона и Гена, стояли на нижнем уровне, держа болтеры наготове и примагнитив оружие ближнего боя к груди и ногам. От двери их отделяло безлюдное пространство с искрящими пикт-экранами и неработающими пультами.
Все ждали молча. Смертные топтались на месте, пытаясь согреться. Облачка от их дыхания замерзали на металле или оседали ледяными кристаллами. Космодесантники стояли как статуи: никаких непроизвольных движений, присущих обычным людям.
Бронированная дверь задрожала в проеме.
Вдруг включился палубный вокс. Левитирующие вокс-рожки и рупоры вновь заметались, сталкиваясь с друг другом, и из них опять зазвучали крики — жуткий оркестр, играющий под управлением жестоких дирижеров. Сначала Адалл и его люди решили, что это зацикленная запись, но потом голо-экраны с дрожью ожили. Космодесантники отреагировали одновременно, нацелив оружие на изображение.
Экран показывал коридор с прибитыми к стене пленниками. На него выводили страшные сцены истязания пленников. Несколько смертных отвернулись. Одного громко вырвало. Именно этот варварский фестиваль Повелителей Ночи был источником криков. Космодесантники опустили оружие, но отвести взгляд от смертного, которому срывали кожу с груди, не могли.
— Лорду Жиллиману давно следовало уничтожить этих ублюдков, — сказал Адалл. — Не смотрите. Они именно этого хотят. Они хотят ослабить нашу решимость, но мы им не позволим. — Он направил болтер на дверь. — Никто из нас не переживет этот день. Но давайте сделаем так, чтобы и враг следующего рассвета не увидел. Они называют себя Повелителями Ночи, так устроим же им вечную ночь.
Но металлический стук болтеров, вновь поднятых к груди, звучал жалко на фоне оглушающих криков. Все они — и люди, и транслюди — приготовились к смерти.
Створки дверей вылетели вперед, дымясь в атомном распаде. В отверстие просунулся шлем дредноута, выполненный в виде злобного черепа, и из его вокс-решеток по-металлически зазвенел нострамский боевой клич. В тенях он казался монстром. Адалл был вынужден напомнить себе, что дредноут действительно был монстром, худшим из монстров. Во многих культурах существовали предостерегающие легенды о падших ангелах, и не напрасно.
Дредноут отступил. Из рваной дыры по дуге вылетели гранаты, застучали по полу и взорвались. Они не нанесли вреда, но заставили ближайших космодесантников вернуться в укрытие, выиграв для предателей несколько секунд на то, чтобы быстро закрепить у бреши пару мелта-бомб. Толстая дверь могла выдержать многое. Обе стороны имели керамитовую обшивку, но дредноут пробурил ее, как чудовищный жук, обнажив уязвимую пласталь.
— Слуги Ультрамара! Прикройте глаза! — закричал Адалл.
Его собственный визор потемнел, едва термоядерные устройства взорвались с яростью умирающих звезд.
Металл потек вязкими дорожками, пока бомбы проплавляли себе путь сквозь двери, а в зале ненадолго стало теплее.
Дредноут ворвался внутрь, отбрасывая обломки дверей огромными ногами. В коридоре он не мог выпрямиться, но на командной палубе потолок был выше, и, миновав проход, он поднялся в полный рост. Череп — этот идол смерти с захолустного мира — был покрашен в ярко-белый; большая часть брони имела полуночно-синий цвет, но в самые крупные панели были встроены пикт-проекторы. Они транслировали самые страшные картины, какие только можно было вообразить: чудовищные зверства, при виде которых у самого порочного полевого командира мог не выдержать желудок. Картины непрерывно менялись, образуя бесконечный парад мук. Казалось, что измученные, воющие лица жертв не просто изображались на пластинах брони, а были заперты в двухмерном аду, из которого можно лишь разглядывать реальный мир, не имея возможности спастись в нем от боли.
Адалл с трудом отвел взгляд от пиктов, когда дредноут бросился в зал. Простой свиток, закрепленный на его груди, до нелепости скромно выглядел на фоне мигающих сцен с пытками из проекторов. На нем в традиционной манере было выгравировано имя.
Каракон.
Этот диссонанс между благородным происхождением машины и монстром, которым она стала, отвлек Адалла в самое неподходящее время.
Его люди разом открыли огонь. Комната осветилась полосами дульного пламени, но болты взрывались при столкновении с пластальной оболочкой дредноута, не причиняя вреда. Контемптор дико завопил и в два шага добрался до центра командной палубы, при этом расколов на куски несколько станций. Пока он наступал на капитана, Одиллион повел трех людей в боковую атаку. Воины держали мелта-бомбы наготове и уже поворачивали вентили, чтобы запустить термоядерную реакцию.
