Лемартес - Аннандейл Дэвид (читать книги полностью txt) 📗
Отступники не возражают. Чудовища и берсеркеры сходятся под кровавым ливнем, затапливающим мир. Равнина содрогается все неистовее, как будто схватка еще сильнее распаляет гнев земли. В ней с грохотом разверзаются и захлопываются провалы — щелкающие каменные пасти. Воздвигаются и рушатся колонны — руки, дубины, булавы.
Сама планета вступила в войну на стороне хаоситов. Мир преображает яростная воля темного божества, против слуг которого мы бьемся. Флегетон нивелирует наше численное преимущество. Его конечности и челюсти хватают Кровавых Ангелов.
Брат Фенекс попадает между смыкающихся скал. Его ноги растерло в порошок, но он еще сражается, пытаясь вцепиться в ближайшего врага. Изменник с вросшим в руку цепным топором подходит к Фенексу сзади и отрубает ему голову. Каменный столп кренится в сторону сержанта Гамигина и падает, едва не раздавив его. Рыцарь Баала выживает лишь по воле случая: он очень быстро несся к добыче. Гамигин даже не заметил, что находился в опасности. Сержант, как и все одержимые братья, почти не обращает внимания на то, что творится вокруг. Его поведение определяется только Жаждой и непосредственными угрозами.
Потерянные, напротив, реагируют на атаки самой земли. Черная Ярость изменяет нашу реальность, преображает ее в нечто иное, но мы все же видим происходящее. Безумие мира не ошеломляет Роту Смерти — мы давно уже воспринимали его искаженным.
Мимо меня на полном ходу проносится «Носорог» под названием «Кровавый реквием». Он сминает бесноватых гусеницами и подпрыгивает на дрожащей равнине. В метре позади бронетранспортера из грунта вырывается каменная колонна. Секундой ранее столп перевернул бы машину. Прорвавшись через жалкие остатки орды, «Кровавый реквием» едет прямо на одного из жутко исковерканных Учеников. У этого предателя больше нет лица, он — ползучая груда мышц высотой с «Носорога».
Бронемашина врезается в него. Хлещет кровь. Изменник не погиб, его плоть поглотила большую часть энергии удара. Траки «Реквиема» прокручиваются, разбрасывая струи крови и ошметки внутренностей. Корчась, мутант размахивает конечностями и бьет по корпусу транспорта. Он не может пробить броню, но удерживает «Носорога» на месте, даже постепенно исчезая под гусеницами и разлетаясь на куски.
Скарбранд уже близко.
Взлетев, я устремляюсь к демону. Что-то ударяет меня в правый бок и взрывается. Теряю управление полетом и валюсь на землю. Доспех дымится в месте попадания автопушечного снаряда. На визоре одна за другой вспыхивают тревожные руны. Боль стискивает меня, пронзает разрядами. Страдание мне не помеха. Оно лишь разжигает пламя ярости.
Поднявшись, я бросаюсь в атаку. Уже слишком поздно. Скарбранд нависает над «Кровавым реквиемом». С размаху опустив топоры, он раскалывает броню «Носорога», как яичную скорлупу. Из клинков внутрь машины льется варп-свет. Сияние расползается по корпусу, будто инфекция, коверкая металл. Прижимая БТР одной секирой к земле, другой демон наносит еще один удар. Эфирный блеск вспыхивает ярче. «Реквием» сминается с бортов, словно зажатый в невидимом кулаке. Свечение пульсирует, и следует взрыв. Над полем битвы разлетаются останки «Носорога» и его пассажиров, волоча за собой шлейфы нечестивого сияния.
— За Императора! — реву я.
Боевой клич Кровавых Ангелов сейчас ничего не значит для 4-й роты. Для Потерянных в нем воплощено все.
— За Сангвиния! — Девиз, неизменный со времен Ереси. Он живет в нашей крови. В нашей гордости. В нашем Изъяне.
— Смерть! Смерть! — Таков смысл нашей жизни и наша суть.
Наши братья толпой атакуют Кровавых Учеников. Потерянные, словно кометы с огненными хвостами, вместе со мной летят на Скарбранда. После уничтожения «Реквиема» перед демоном возник пустой участок, и мы стреляем, приближаясь к цели. Болт-снаряды отскакивают от шкуры чудовища. Обернувшись к нам, оно рычит. Трое моих воинов оказываются в конусе распространения этого звука, где корчится сам воздух. Шум подобен ракете, сделанной из чистого неистовства. Когда волна врезается в космодесантников, их ярость трансформируется в варп-энергию, и они взрываются. На равнину падают изуродованные трупы, объятые псионическим огнем. Остальные бойцы Роты Смерти вне зоны поражения, но потустороннее бешенство воздействует и на них. Реальность становится еще более неустойчивой.
Вижу призрачный образ, рожденный моим проклятием. Императорский Дворец.
«Нет».
Изо всех сил вцепляюсь в реальность. Я забылся лишь на долю секунды, не успел свернуть с курса. Скарбранд вновь набирает воздуха в грудь. Его глаза бездумны. И все же я вижу в них тоску.
Что может привести демона в отчаяние? Точно не мы.
Мысль остается незаконченной, я не углубляюсь в рассуждения. Чудовище не успевает зареветь во второй раз. Мы обрушиваемся на него. Бью исполина крозиусом в грудь. Там, где болт-снаряды оказались бессильны, священная булава пускает Скарбранду кровь. Выжившие братья не отстают от меня. Окружив монстра, Потерянные осыпают его ударами, в равной мере праведными и бешеными.
Этого мало.
Взмахнув топором, враг отбрасывает меня плоскостью клинка. Проехав по земле, оставляю за собой борозду в колеблющемся грунте. В тот же миг на меня нападают бесноватые — рой обреченного гнуса. Поднимаясь, сбрасываю безумцев.
Демон кружится на месте, разит моих братьев, расшвыривает их. Еще двое моих воинов гибнут, рассеченные напополам сходящимся ударом топоров. Колосс рычит в небо, дрожа от злобы.
Он расправляет изодранные крылья. Хлопает ими и взлетает, поначалу тяжеловесно. Кожистые перепонки так сильно повреждены, что вообще не должны действовать, но Скарбранд набирает высоту. Потом замирает в десяти метрах над равниной. Чудовище раскидывает лапы, широко распахивает пасть. Воздух рядом с ним вибрирует, сама реальность натягивается до точки разрыва. Придя в себя, запускаю ранец. Я должен помешать демону. Братья следуют за мной.
Мы не успеваем. Скарбранд вновь испускает рык, и с его распростертых крыльев срывается могучий вихрь багряного огня. Пламя струится из тела исполина, расширяя алое кольцо. Оно охватывает нас всех. Это горящая кровь. Ослепленный, залитый пылающей жизнетворной влагой, я снова падаю на землю. Стираю подожженную жидкость со шлема, но вижу только пожар. Огненная буря накрывает мир. Вся кровь, в воздухе и на поверхности, воспламеняется.
Поле битвы поглощает жгучая ярость.
Глава десятая:
Пекло
Глядя в передовые обзорные модули «Почетной гибели», Корбулон и Кастигон наблюдали, как равнину омывает пылающая кровь. Рыцари Баала и Ученики превратились в живые факелы. За флегетонцами наконец пришла смерть. Костры, пожиравшие каждого из них, слились в единый безграничный пожар. Дальность видимости теперь менялась по прихоти ливней и огня. В одну секунду жрец мог разглядеть беснующегося над землей Скарбранда и Потерянных, рвущихся в атаку; в следующий миг все исчезало за волнами багряного пламени. Корбулон видел отдельные фрагменты сражения: трупы безумцев, которые одновременно тонули и сгорали, и схватку остервенелых Кровавых Ангелов с мутировавшими предателями.
Он видел, как падают боевые братья.
Форкас сбил «Носорогом» изменника со змеиным хвостом. Водитель подал назад, затем еще раз переехал демонического врага, превратив его в бесформенную массу. После этого воин сбросил скорость до минимума: здесь, на вздымающейся равнине, посреди огненной бури, при движении вперед гибель подстерегала на каждом метре.
— Нельзя ждать здесь! — со стыдом и гневом произнес капитан.
— У нас нет выбора, верховный судия.
— Мы бросили наших братьев!
— Никто их не бросил. Роту ведет Лемартес, как ты и приказывал.
Кастигон промолчал. Сангвинарный жрец был раздосадован не меньше него, однако, рванувшись в атаку, они сгинули бы от Жажды и пламени. Поступив так, воины отреклись бы от своего долга.
Что-то глухо ударило в крышу «Носорога». Потом раздался невозможный звук: плоть разрывала металл. В дверце верхнего люка возникла брешь. Через нее в отсек посыпались искры и закапало жидкое пламя. Корбулон почувствовал, что внутрь машины проникает духовная отрава, несомая алой влагой. Капитан задышал с напряжением, почти порыкивая. Ощутив резкий запах крови, жрец понял, что вновь теряет контроль над собой. Не уступая проклятию, Корбулон встал в трех шагах спереди от дверцы. В правой руке он сжимал Зубья Небес, в левой — Красный Грааль.
