Ключ к Бездне (СИ) - Махавкин Анатолий (версия книг .TXT) 📗
— Да уж, — Теодор покрылся багровыми пятнами, — если бы я не был убеждён в твоей гибели — не ушёл бы никогда в жизни. Не понимаю, как тебе вообще удалось уцелеть.
— Господь — всеблаг! — Казимир потёр ладонью широкий лоб, — давно это было, помнится уже с трудом. Стена рухнула аккурат за спиной, а один из камней угодил в затылок. Когда пришёл в себя — начал кричать, но безрезультатно.
— Мы пытались рыть завал, — Теодор приложил ладони к груди, — но он оказался слишком велик, а мы торопились. Ты же должен понять…
— Я не держу обиды, — спокойно ответил Казимир, пряча улыбку в недрах своей необъятной бороды, — когда я сказал, что очистился — то сказал тебе истинную правду. Тело моё освободилось от терзавших его желаний, а разум — от постыдных страстей. Кстати, почему ты скрываешь свой крест? В подобном месте он должен быть на виду!
Теодор печально улыбнулся и провёл ладонью по груди, то ли нащупывая крест, то ли просто машинально.
— Многое изменилось, Казимир, — сказал он, негромко, — прошло столько времени. Возможно тебе это и неведомо, но с момента нашего путешествия прошло более ста лет. Больше ста лет ты провёл в Бездне.
Этот разговор был интересен сам по себе и поначалу я просто не врубился в сказанное. И только когда Зверь изумлённо крякнул до меня, наконец, дошло. Сто лет один из братьев провёл в этих катакомбах, в то время как другой, оставив его здесь, столько же времени прожил на поверхности. Это — шутка? Почему тогда никто не смеётся и даже не улыбается?
Казимир потёр загрубевшей ладонью лоб и покачал головой, словно его поразила сама цифра, но никак не то, что он до сих пор жив и бодр. По самым скромным подсчётам, братьям стукнуло не меньше, чем сто двадцать годков, а выглядели они втрое моложе. Вот хрень какая! В голове носилась всякая ерунда, черпавшая силы в просмотренных фильмах и сериалах. На вампиров эти парни походили весьма мало — отсутствовали необходимые атрибуты. Тогда кто? Русские горцы? И останется только один…Который спрячется глубоко под землёй! Чушь. Озадаченный, до крайней степени я попятился и упёрся задницей в каменную столешницу.
— О чём они говорят? — спросила Вобла, за моей спиной, — какие, нахрен, сто лет?!
— Трындит, наверное, — неуверенно пробормотал Круглый.
Зверь молчал и повернув голову, я увидел, как пристально он смотрит на братьев. На его лице отражалось прояснение, словно до великана, наконец-то дошла вещь, до этого ставившая его в тупик. Значит ему было легче, поскольку я хоть убей, ни фига не мог понять. Оставалось только слушать продолжение разговора и ждать, когда истина выплывет наружу.
— Сто лет — это много, — протянул Казимир, продолжая потирать лоб, — время утекло, словно вода. Мне казалось, будто прошло лет двадцать — тридцать. Выходит, все мои знакомые и друзья ушли в мир иной. И даже…
— Она умерла задолго до того, как могла состариться, — очень мягко перебил его Теодор, — очень жаль, но я не смог быть с ней в её смертный час. В стране была жуткая кутерьма и я просто не успел.
— Кутерьма? — лохматая бровь поползла вверх, — война?
— И не одна, — Теодор замялся, не решаясь сказать, — знаешь, Казимир, той Российской Империи, которая была прежде, её уже не существует. После девятьсот семнадцатого Россия перестала быть монархией, а потом произошло ещё столько всего, и я просто не знаю, с чего начать рассказ.
Они замолчали, а я попробовал представить — каково оно, больше ста лет провести в этих казематах, блуждая по бесконечным тоннелям, заполненным смертоносными ловушками. И при этом оставаться в абсолютном одиночестве. Немедленно вспомнилось, как я в отрыве от группы, оказался в тёмном коридоре, ведущем в неизвестность. Да моей крыше хватило бы и недели.
Ну кроме того, оставалась ещё и загадка прожитых ста лет. Что это за хреновы долгожители, которые в своём, послепенсионном возрасте способны расправиться с группой наёмников?
— Постой, — сказал внезапно Теодор, изумлённо взглянув на брата, — я как-то сразу не подумал. Ты же так и не добрался до пятого уровня, если тебя завалило где-то здесь. То есть ты не увидел огненного потока. Как же ты смог прожить так долго?
О! Это был тот самый вопрос, который несомненно интересовал всю компанию. Не знаю, как остальные, а я затаил дыхание.
Казимир усмехаясь, глянул на Теодора и погладил бороду.
— Я уже говорил, времени у меня было очень много, — сказал он, расправляя широченные плечи, — но угодил в то место я совершенно случайно. Я попытался, по памяти, отыскать путь к Бесконечной лестнице и заблудился. В одном из переходов пол подо мной обрушился, и я провалился вниз. Теперь я понимаю: это был перст божий. Наказание грешника, за его алчность. Я рухнул прямиком в этот самый огненный поток. Как было в нём, рассказать невозможно — это непередаваемо. Помню лишь жуткую боль, словно вены мои наполнились жидким огнём.
Он покачал головой.
— Как это было? — жадно поинтересовался Теодор, наклоняясь к собеседнику, — что ты ощущал ещё и как тебе вообще удалось выжить?
— Почему ты спрашиваешь? — бородач изумлённо взглянул на брата, — разве с тобой было как-то по-другому? Ты же добрался с остатками отряда к потоку?
— Почти, — Теодор недовольно поморщился, точно воспоминания столетней давности, по-прежнему, не давали ему покоя, — я остался один — страж сжёг всех остальных на дальнем рубеже, а я каким-то чудом уцелел, но, как и ты, заблудился и свернул не в том месте.
— Так, как же, — начал Казимир, но Теодор поднял руку и тот умолк.
— Там было окно, пролом, подобный окну, — пояснил предводитель, — провал в полу тоннеля, через который я мог видеть поток. Я ощущал жар исходящий от него, видел его свет, и он проник в мою голову, когда я смотрел вниз. Должно быть этого оказалось достаточно.
— То есть скверна сатаны проникла в тебя, — печально констатировал Казимир и угрюмо дёрнул щекой, — и ты поспешил принести её наверх. Грех это. Когда я ощутил, как Диавол вошёл в меня, то попытался убить себя, но враг оказался хитрее, обратив моё тело в неразрушимый камень. Тогда я в отчаянии упал и сознание оставило меня. И во мраке ко мне пришёл ангел Господень и открыл мне Божий план. Я должен был оставаться здесь, и в логове врага человеческого очиститься от скверны. Я нашёл эту пещеру и выстроил в ней скит, где ежедневно предаюсь молитвам.
— И только лишь? — поинтересовался Теодор с лёгкой усмешкой, — я же читал твои записи. Бездна, по крайней мере, её верхние уровни, знакомы тебе в совершенстве. Даже Аль Хазред не даёт такого точного описания, ограничиваясь расплывчатыми намёками, лишёнными подробностей. Казимир, твои записи, если их отредактировать и издать, затмят писанину Блаватской и Кастанеды.
— Не понимаю, о чём ты говоришь, — Казимир пожал плечами, отразив на бородатом лице лёгкое презрение, — я далёк от этого. Как ты не можешь понять, непрерывными молитвами я очистил сознание от мирской скверны, засорявшей его. А записки…Ангел ещё раз явился ко мне, когда я сбился со счёта лет и возвестил мне, что я должен бороться с исчадиями ада в средоточении зла. Поскольку тело моё было готово к любым испытаниям, ниспосланным мне Господом, а рассудок был открыт к Его слову, я стал истреблять богопротивных тварей, попадавшихся мне во время моего крестового похода.
Я обратил внимание на лицо Теодора, во время этой высокопарной тирады, которое исказилось в болезненной гримасе, будто он ощущал себя не в своей тарелке. Да, откровенно говоря и я подумал, что наш новый знакомый, всё же слегка (а может и не слегка) свернул свою башню. Все эти бредни, насчёт ангелов…
Кто-то взял меня за плечо и властно увлёк назад. Оказывается, все остальные уже отвалили, оставив братьев решать свои теологические проблемы. Уходя, Зверь решил прихватить и меня.
Мы вышли из каменного «скита», как его называл Казимир и первым, на что упал мой взгляд, оказался скрюченный Швед, сидящий на камне и обхвативший голову руками. Судя по всему, падение гиганта-бородача не пошло ему впрок. Однако никто из группы не торопился подойти к пострадавшему и предложить ему помощь. Круглый достал сигареты и они, на пару с Воблой, сидели на мешке и пускали струи дыма, неторопливо ускользавшие к потолку пещеры. Зверь ранее уже высказал своё отношение к лысому, а я и вовсе не ощущал в себе задатков скорой помощи.
