Человек-саламандра - Бирюков Александр Викторович (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
Но он также знает, что Флая трудно будет остановить.
Сыщик Альтторр Кантор и Флай, как уже стало понятно, сталкивались прежде. Довольно давно. Но все детали того дела жили в памяти сыщика так, словно он отправил дело в архив вчера вечером. Это было некрасивое дело. Оно не задалось с самого начала. И даже после решения судьи в нем оставалось много неясного. Это было самое неприятное дело из всех, что провел в своей карьере антаера Кантор. Он ни минуты не сомневался, что оно рано или поздно отзовется в его жизни. И вот отозвалось.
Альтторр Кантор Пешеход был очень упорным и последовательным человеком. Он подозревал, что непоправимо опаздывает.
Но он предпочитал работать тонко и методично, как легендарный Каспер Огастас Букс – знаменитый часовщик, создатель, в частности, ратушных часов. Время для него, как ни странно, часто не имело смысла. Понятие «хорошо спрятаться» доступно без объяснений и малышам из школы первой ступени. А вот понятия «хорошо найти» не существует в принципе. Кинкантаер должен распутать узел. Он может либо найти, либо не найти.
– Давайте посмотрим картинки, – сказал Кантор, опустив телефонную трубку.
Он извлек из саквояжа монокуляр и вставил его в глаз. После этого вытащил из конверта цветные пленки на удивление очень хорошего качества.
– Что это? – не удержался он и едва не выронил из глаза монокуляр, когда посмотрел на просвет первый снимок. – Это какое-то животное?
– Кингслейер, – пояснил главный милиционер, – так эту штуку прозвали мои парни. Это машина. Но она вся мохнатая. Пятнистая. Словно мхом поросла или шерстью. Колеса… Не могу сказать из чего… но они как будто надуты воздухом. Как баллон воздушного корабля. И еще стекла…
– Что стекла? – переспросил Кантор, просматривая слайд за слайдом. – Что со стеклами?
– Они не бьются, – пожал плечами председатель милиции. – Хиггинс разбил приклад дробовика, когда пытался высадить стекло, чтобы заглянуть внутрь. Они… Стекла… Не прозрачные. Тоже пятнистые, как и мех. А он… Хиггинс… Он парень любопытный. Вот, простак, и решил высадить окошко. Ударил раз. Ударил другой. А стекло не бьется. Ну, он и разволновался. Как шарахнул по нему прикладом, а оно даже не треснуло. Приклад в щепы, а стекло… Да и стекло ли это? Вот парни и прозвали штуку кингслейер.
– Только мифологических чудищ нам не хватало! – проворчал Кантор. – Едем, посмотрим на месте. Покажете дорогу.
– Удивительно! – высоким голосом воскликнул Лендер, про которого сыщик уже и забыл как-то.
Всё это время журналист чиркал в своей книжечке, время от времени разевал рот, чтобы что-то спросить, но не решался или не находил самого главного вопроса. Вопросов было слишком много. И вот теперь, перехватив со стола полицейские слайды, он всмотрелся в них и выдал самый банальный возглас из всех, какие сыщик мог от него ждать.
– Это просто невероятно! – развил свою мысль сочинитель.
– Как это верно, дружище, – тихо сказал Кантор.
Скоро паромотор сыщика мчался по дороге в сторону маяка…
Рядом с Кантором, на переднем сиденье, находился предводитель местных блюстителей порядка, который переносил скорость едва ли лучше, чем Лендер.
Последнему же в этот раз повезло. Ему не нужно было созерцать несущуюся навстречу дорогу, не нужно было читать для Кантора, ведущего экипаж с рискованной, если не сказать больше, скоростью.
Лендер забился в угол на заднем сиденье и старался смотреть внутрь себя. Там внутри он видел свою героическую половину, которая втянула его в столь тяжкие испытания. Персональный герой раскаивался и смотрел виновато. Однако видно было, что раскаяние было мнимое. Лендер знал эту сторону своей натуры неплохо. И не ждал от нее ничего хорошего.
Если бы он мог знать, что ждет его впереди!
Между тем на дороге появился человек, отделившийся от кромки леса. Он шагнул навстречу паромотору.
– Вот и прибыли, – с облегчением констатировал предводитель добровольных стражей порядка. – По лесу никак не проехать. Пойдем пешком. Здесь недалеко…
Все трое углубились в лес.
Через некоторое время Кантор спросил, проявляя нетерпение:
– Далеко еще?
– Пришли, – сказал председатель милиции и демонстративно остановился.
– А где?..
– Кингслейер? – удивился председатель. – Да вот же она.
– Где? – не понял сыщик, перед которым была только прогалина в лесу, заросшая кустами.
– Вот… – показал председатель перед собой.
– Где?! – На этот раз возмутился журналист.
– Ах, вижу, – сказал сыщик, чуть дрогнувшим от восхищения голосом, – вот это маскировка…
– Это что! – подхватил председатель. – Здесь прошли пятеро, вплотную к ней, и ничего не заметили. То ли куст на холме, то ли мох на кустах… И не разберешь! А недотепа Хиггинс споткнулся о корень и растянулся, чуть носом в нее не врезавшись. Начал подниматься и видит колесо чудное. Дутое, пятнистое. Думал, огромная улитка… Это он так и сказал…
И вдруг председатель резко крикнул:
– Хиггинс! Иди сюда! Расскажи господину сыщику из столицы, как ты наткнулся на эту диковину!
И только когда из-за массивного мохнатого образования, совершенно неразличимого на фоне деревьев и кустов, вышел человек, журналист тоже увидел кингслейер. И понял, что это машина, которая стоит на шести, со всей очевидностью лоснящихся пятнистых колесах, действительно чем-то напоминающих исполинскую ребристую улитку. И понял, что машина мохната и мех этот зелено-коричнево-рыжий. И пятна разных оттенков зеленого, коричневого и рыжего так перемешаны, так прихотливо размещены на «шкуре», что ни разглядеть машину, ни понять ее подлинных очертаний никак невозможно.
Появившийся человек – недотепа Хиггинс – был долговязым, сутуловатым и каким-то избыточным. У него были слишком большие руки, слишком большие ступни, слишком крупные черты лица.
В руке он демонстративно сжимал дробовик с отбитым прикладом.
– Да что рассказывать, – угрюмо сказал он, – я сначала колесо увидел, как вы сказали. Потом смотрю, а колесо-то вона к чему приделано. И всё…
– И вы сразу принялись колотить прикладом в стекло? – поинтересовался Кантор.
– Не, – покачал тяжелой головой Хиггинс, – не сразу. Я сначала обошел это… Потом ногой пнул… За шкуру ее подергал. Шкура крепкая. Потом, пойдемте, покажу… У ней с той стороны окошки…
Когда машину обошли, то выяснилось, что у нее там действительно «окошки». Это, видимо, была кабина диковинной штуки. Стекла были покрашены в те же цвета, что и «шкура» машины. И как сквозь них смотреть, совершенно непонятно.
Морда… Переднюю часть «кингслейера» хотелось назвать именно мордой… Приплюснутая и клиновидная, будто у гигантской змеи, будто у могучего хищника, она смотрела вперед себя, примериваясь к жертве. Раскосые, но подслеповатые, будто сонные, окошки были недобрыми.
И привиделось вдруг, как морок, как наваждение, что они вот сейчас прояснеют и хитрый, безжалостный взгляд вопьется в него – Кантора.
И что за этим последует?
«Она живая, только спит», – подумал Кантор, понимая, что это мистическое воспоминание из детства о страшных сказках.
– И в какое место вы били прикладом? – поинтересовался Кантор.
– Сюда… Вроде…
Кантор внимательно осмотрел указанное место.
– Обратите внимание, – сказал он, призывая присутствующих в свидетели, – ни трещины, ни царапины.
В следующее мгновение Кантор совершил поступок, который не сделал бы чести и Хиггинсу.
Он шагнул назад, молниеносно выхватил револьвер и выстрелил.
Пуля с воем рикошетировала от чудесного стекла и ушла в небо. В отличие от Хиггинса Кантор предусмотрел последствия и прикинул угол безопасного рикошета.
– И по-прежнему никакого следа, – констатировал Кантор.
– Вы думаете, там внутри есть кто-нибудь? – спросил Лендер.
Все переглянулись.
Как-то так получилось, что никто не задумывался о такой возможности с момента обнаружения удивительной находки и до сего времени.
