Магистры пятого знака - Степанов Николай Викторович (книги без сокращений TXT) 📗
— Если с Мерилены упал хоть один волос, я отрежу у тебя все выступающие части.
— Да чего с ней сделается? В чулане заперта. Только я в дом не пойду, лучше убейте меня здесь.
Убивать его не стали, а вот говорить заставили. При всех жителях деревни. И выяснилось, что Бурлен и Квалид готовили не первое злодеяние. В их домах нашли вещи якобы утонувшего в прошлом году купца, шкатулку, подаренную местному кузнецу проезжавшим лет десять назад волшебником, и еще многое другое, именуемое в нашем мире как неопровержимые вещественные доказательства.
Судя по угрюмым лицам односельчан, напрашивался однозначный вывод: наказание будет быстрым и безжалостным.
Зато Ухтыря после освобождения пленницы просто распирало от гордости! Прямо витязь, только без тигровой шкуры. С кинжалом за поясом, с расчесанной впервые в жизни бородой (благодарность Мерилены), он сейчас степенно вышагивал впереди отряда.
Из деревни нас так просто не отпустили. Кузнец, получивший обратно свою шкатулку, был безмерно счастлив и на прощание не мог не отблагодарить нашу компанию.
— Возьмите хоть какую-нибудь вещицу из моей мастерской. Иначе я буду чувствовать себя неблагодарным.
Пришлось уважить мастера и принять в дар три серебряных метательных кольца, остро заточенных по краям. Интересно, щедрость — это особенность профессии или как?
Наконец мы вышли из селения. До околицы нас провожал Длонг.
— Спасибо, гости дорогие, от всей деревни спасибо! — мужик снял с шеи цепочку с зеленоватой медалькой и протянул мне. — Не побрезгуй, воин, скромным подарком за спасение любимой дочки. Этот оберег моему отцу подарил великий волшебник. От чего он спасает, я не знаю, однако в проклятый лес с ним можно ходить без боязни.
Вот так встреча! На моей ладони лежал амулет из Долины проклятых звонарей, тот самый, что обеспечивал самым эффективным рыцарям (сэрам) полную защиту от магии.
— И тебе спасибо, — сердечно поблагодарил я и спрятал амулет в карман.
— Будете в наших краях — не преминете заглянуть! — На прощание он посоветовал держаться подальше от речки Мерлянки. — Дорога вдоль нее, конечно, до самого Азигранда хорошая, но после того, как маги силу свою потеряли, лихих людей там развелось, что комаров на болоте. Даже на странников нападают.
Мы крепко пожали друг другу руки. Дальше наш путь пролегал через холмистую местность. На этот раз о продуктах питания позаботились все: каждый нес за плечами по объемному мешку, словно собирался путешествовать неделю, хотя путь до столицы занимал менее двух суток.
Сержант всю дорогу чесал правое запястье, поглядывая в сторону врача. Наконец он не выдержал и подошел к нему:
— Слав, вот ты — доктор. Таки обязан знать: как бедному сержанту отделаться от кошмаров? Ну, прямо замучили. Приходит усе тот же тип в капюшоне и травит своими кровавыми сказками. Натурально никакой управы на него нет.
— И тебя тоже? Вот же гад! Мне сегодня советовал всех вас прирезать, пока спите. Что ж он думает — если я хирург, так должен испытывать тягу к поножовщине?
— Может, его таки ударить, чтобы не лез в чужие сны без дозволенья? — Загоруйко снова начал чесаться, теперь раздирая ладонь.
— А ты имеешь такую возможность? — Меня заинтересовала открывшаяся хоть для кого-то перспектива.
— Ежели два шага пройти да изловчиться по-нашему, по-военному… Смогу.
— Не припомнишь, где, в какой местности обычно происходит твоя встреча с Вранком? Есть там что-нибудь приметное?
— Да там особо помнить нечего. Сплошные сумерки да туман по колено. Он да я, вот и уся местность.
— Слав, а у тебя?
— То же. Только по звуку знаю, что недалеко речка протекает. Больше ничего, — врач говорил с напряжением в голосе.
— Алекс, — я повернулся к студенту, — а тебя где Вранк находит?
— В каком-то овраге. Причем я на дне, а он на большом камне. Тумана там нет, но темень приличная. Я лишь силуэт его и вижу. Никаких деталей.
— Странно все это, — я пытался связать эти три картинки со своей, но ничего не получалось. — Я вижу «Скрывающего глаза» зависшим над речкой. Так что добраться и приложить руку у меня нет никакой возможности.
— У следующий раз точно ударю, — расхрабрился Яков.
— Думаю, не стоит. На своей территории он хозяин и наверняка предусмотрел все меры предосторожности. Может, только и ждет от нас какой-нибудь глупости. Стоит ли идти на поводу у эмоций?
— А если у меня от этой попытки на душе полегчает?
— Ну что ж, тогда попробуй. Но лучше выкинуть нечто такое, чего противник никак не ожидает.
— Например? — Яков был заинтригован.
— Ты футболист?
— Скорее болельщик. Но иногда люблю попинать круглого, — на лице сержанта появилась довольная улыбка.
— Тогда, наверное, знаешь, как некоторые форварды бьют пенальти? Мощно разбегаются и замахиваются в одну сторону (куда и прыгает вратарь), а мячик посылают в другую.
— И что ты предлагаешь? Он мне подставит щеку под удар, а я его должен в нее поцеловать? — своеобразно подхватил мысль Яков.
— Приблизительно так. Правда, лучше во время лобзания его еще страстно укусить и чтобы зубы у тебя оказались акульими — в четыре ряда. И желательно с ядом.
— Та де ж я их возьму?
— Это уже к доктору, — я быстренько перевел стрелки на другого. Все ему объясни да расскажи!
— Я хирург, а не стоматолог, — поднял руки Слав.
Болтовня о неожиданных ситуациях затянулась на полдня. Даже Ухтырь рассказал парочку забавных историй, произошедших с ним при столкновении с дикими животными.
Мы шли среди холмов, поросших зелеными кустиками густой травы и стелющимися мелколиственными растениями. В такой местности обзор существенно затруднялся, однако и нас издалека заметить было проблематично. Лишь случайно потревоженные птицы, обитавшие в траве, могли выдать наше передвижение.
— Ухтырь, тебе не кажется, что там тоже кто-то идет? — я указал на стайку пернатых, вспорхнувшую в полукилометре от нас.
— Сейчас проверю. Идите прямо, я вас догоню.
Крогул исчез, а мы, прекратив разговоры, продолжили свой путь.
— И кто это к нам пожаловал? Никак сам странник с соучениками. — Полтора десятка мужиков во главе с невысоким крепышом поджидали нас сразу за следующим холмом. Широкая улыбка главаря шайки продемонстрировала отсутствие нескольких зубов во рту, отчего пугающая внешность незнакомца красивее не стала. Моя рука инстинктивно потянулась к мечу, но, почувствовав мгновенное онемение пальцев, я остановил ее на полпути.
— Правильное решение, — похвалил щербатый, и из-за соседнего холма высунулись еще пятеро с большими луками наготове.
— У вас к нам дело или просто так прохожих пугаете? — я чуть выдвинулся вперед.
— В этих холмах хозяева — мы, поэтому что хотим, то и делаем. Я, может, хочу доспехи такие, как у тебя.
Чем чаще он открывал рот, тем сильнее росла моя убежденность, что у этого типа во рту еще слишком много зубов.
— Хотеть — оно, конечно, не вредно. Но некоторые желания некоторым желающим иногда боком выходят.
— Вы только посмотрите — нам здесь еще и угрожают! Мы ведь и обидеться можем.
— Кто ж знал, что ты из обидчивых? А насчет угроз — и в мыслях не было. Грозить — это участь слабых. Мой же долг — предупредить каждого неразумного, прежде чем тот пойдет на верную смерть.
Я блефовал, но делал это виртуозно, так и хотелось себя похвалить. Моя уверенная речь слегка охладила пыл разбойников, и веселости на их лицах поубавилось. Щербатый также заметил перемену в настроении своих подчиненных.
— Может, ты и выживешь после схватки. Но как же ученики? У них нет доспехов, — последнее предложение он протянул почти нараспев.
— Жизненный путь воина на земле редко заканчивается в постели, — я смотрел ему прямо в глаза.
— А давай решим наш спор полюбовно, — неожиданно предложил главарь. На его лице крупными буквами пропечаталось: задумал подлость.
В ожидании невидимого крогула любая задержка играла нам на руку.
