МЕССИЯ-42 - Смирнова Лидия (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
Вначале меня постигло сильное разочарование— я с большим трудом понимал смысл написанного. В пяти толстенных тетрадях, обшитых красной кожей, гномья клинопись переходила в эльфийскую вязь, а всеобщий был так густо пересыпан разного рода специфическими терминами, что смысл улавливался с трудом. Не помогли даже сразу две фиолетовые таблетки, принятые в качестве дополнительного стимула. Описание химических опытов, граничащих с алхимией, странные графики, формулы, медицинский сленг и даже стихи — все это представляло собой редкостную мешанину. Писавший был либо гений, либо… Хотя скорее гений. До сих пор мне не встречалось настолько разносторонне талантливой личности. Дело двигалось туго, пока в середине второй тетради я не наткнулся на рисунок, при виде которого по моему позвоночнику побежали ледяные мурашки. В полный страничный лист в мельчайших подробностях был изображен продольный срез головного мозга взрослого эльфа. Почему взрослого? Там внизу была надпись. На следующем листе был тот же самый срез, но ребенка. Затем на всеобщем языке шли пояснения, от которых мурашки превратились в слонов, а волосы стали дыбом. Полное описание процесса трепанации.
Отложив бумаги в сторону, я попытался собраться с мыслями. Некстати вспомнилась чистенькая белоснежная комната, сверкающая металлом медицинских инструментов, и ржавый ошейник, прикованный к стене. С трудом обуздав разыгравшееся воображение, я вернулся к тетрадям. И тут меня прервали. Загремел засов, и на пороге появились три добрых молодца, принесшие мне еду.
Не знаю, что им там наговорили, но вели себя они странно. Поднос с миской и кувшином просунули через прутья, причем двое с обнаженными тесаками стояли и прикрывали третьего. Напрягать ребят я не стал, вел себя смирно — не рычал и на стенки не бросался. Вид у них был очень серьезный, и когда один из них, молодой вихрастый парень, вдруг подмигнул, я подумал, что это обман зрения. Организованно удалившись, они снова оставили меня одного. Понюхав бурду в миске, я с отвращением скривился. Редкостная гадость, как раз в духе моей третьей тетушки Смешливой Лисы, поменявшей уже трех мужей из-за своего неумения готовить. Если учесть, что неприхотливость гоблинов в еде вошла в поговорку, можно представить себе, как здорово это у нее получается.
Не успел я вытряхнуть серо-зеленую массу в туалет, как снова раздался скрежет и ко мне ввалился тот самый вихрастый парнишка. Усевшись на пол и отхлебнув из принесенного с собой кувшинчика, он стал рассматривать меня с таким видом, как будто решал, стоит меня есть сырым или лучше сначала слегка прокоптить на медленном огне.
— Тебе привет, — наконец открыл он рот. Я пожал плечами и, не обращая на него внимания, опять придвинул к себе тетрадку. Она была занимательнее каких-то дурацких приветов.
— Эй, чудик зеленый, тебя что, это совсем не интересует? — Выдержка ему изменила на второй минуте молчания.
Я понял, что вряд ли мне удастся продолжить чтение, поэтому демонстративно потянулся и зевнул во весь рот, стараясь показать во всей красе свои клыки, приспособленные природой для разрывания сырого мяса. Это заставило моего посетителя слегка поежиться.
— Ну почему же, конечно, любопытно. Но я по своей натуре пацифист и надеюсь, что мне не придется вытряхивать из тебя информацию.
Мои родичи считают меня неповоротливым увальнем и относятся ко мне как к инвалиду, но произвести впечатление на неподготовленного человека для меня проще пареной репы. Войдя в боевой ритм, я молниеносно переместился к решетке и, протянув руку, ухватил вихрастого за шиворот. От неожиданности он выронил кувшин, тут же разбившийся, и подавился жидкостью, которую только что отхлебнул.
— Вот это да! — восхитился он, откашлявшись. — А рыжие говорили, что ты неповоротливый. — Упоминание о близнецах заставило меня выпустить его воротник.
— Они ничего не натворили особо извращенного? — Мои слова почему-то его сильно рассмешили.
— Натворили, но пока еще не очень много. Мелочи… Раскурочили домик нашего любимого правителя и загадили реку нечистотами. Но ночь длинная, так что у них еще все впереди. — Парень заржал как лошадь.
— В этом есть что-то смешное? — не понял я его юмора. Он стер с лица ухмылку и нахмурился. Мелкие морщинки, собравшиеся под его глазами, тут же добавили ему лет двадцать. «А ведь он намного старше, чем кажется», — мелькнула у меня мысль.
— Наш город болен. Даже воздух здесь пропитан ядом страха и ненависти. Два года я ждал благоприятного случая, чтобы вырвать этот гнойник с корнем. Но тут вваливаются твои друзья, как слоны в посудную лавку, и делают за меня всю работу. — Он немного помолчал. — Да! Я считаю это смешным! — Он приблизился настолько, насколько позволяла решетка. — Я не знаю, откуда взялась ваша компания, но вы как свежий ветер в этом отстойнике. — По его лицу прошла рябь, и передо мной опять стоял двадцатилетний мальчишка.
— Кто ты? — с трудом выдавил я, уже догадываясь о правде. Сканер лежал на столе, и вряд ли его стрелка находилась в нейтральном положении. Незнакомец вздохнул.
— Уже два года я никто. Так… Просто стражник. За некоторые ошибки приходится очень дорого платить, и не всегда тебе самому. — И он стал рассказывать.
Картинка с его слов вырисовывалась жуткая. Около двух лет назад, после убийства семьи, губернатор Аргус Сентровер устроил геноцид в одном отдельно взятом городе. Данной ситуации сильно поспособствовал нынешний глава ордена Олвея, Его Святейшество Нерий третий, имеющий над губернатором странную власть. За короткий срок ему удалось полностью подчинить больное воображение Аргуса и установить в городе свой порядок. Отныне все расы, кроме людей, конечно, были здесь персонами нон грата. Но, как ни странно, первыми пострадали как раз люди. Эльфы в городе и так не жили, предпочитая леса. Они просто ушли еще дальше на север. Гномы, лучшие кузнецы и сапожники империи, с легкостью перебрались в другие города. А гоблины просто снялись с места за одни сутки и испарились в неизвестном направлении. Экономика города была подорвана мгновенно и надолго: изделия из металла подорожали сразу раза в три, дичь из лесов ушла вслед за эльфами, и хуже всего было то, что практически сразу в округе стали появляться разные монстрообразные чудики, причем не все из них были безобидными.
Жители окрестных деревень, снабжающие город продовольствием, стали жаловаться. Многие предпочли свернуть хозяйство и перекочевать под охрану высоких стен. Гильдия контрабандистов переживала свой расцвет — ровно половина товара на рынок попадала в обход закона. Казна пустела не по дням, а по часам. А тут при прочесывании леса стража чудом умудрилась задержать пятерых эльфов, неизвестно за каким бесом сунувшихся на запретную для них территорию. В любое другое время их бы по-тихому прирезали где-нибудь в подвале, предварительно выбив всю необходимую информацию, но сейчас властям необходимо было срочно поднять свой авторитет. Поэтому назначили публичную казнь. И вот тут на сцене появляются близнецы.
— Я сразу понял, что происходит что-то странное. Никто в империи не стал бы воровать священную реликвию храма — нет таких дураков. Это не просто преступление — это кощунство. И на голову осквернителя сразу падает проклятье Олвея и верховного священника. Его судьбе не позавидует и прокаженный. Но… — Тут он перевел дух и устало вытер капли пота со лба. По его лицу опять прошла рябь, увеличивающая его возраст. — Но они ушли от погони, а в город явился барон Эдер со своими молодцами. На площади стоят четыре виселицы, только четыре… Мне все это очень не нравится.
Парень начал частить и задыхаться. Меня это напрягло, и, подскочив к мешкам, сложенным в углу, я достал медицинскую аптечку, смоделированную на человека. От древнего предмета осталось только название. Теперь это было устройство, надеваемое на правую кисть и оказывающее первую помощь в зависимости от состояния человека. Анализы и впрыскивание нужных лекарств происходило почти мгновенно.
— Ты человек?
