Повелитель тьмы: Возвышение Дарта Вейдера - Лучено Джеймс (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
Сидиус умолк на время, прислушиваясь к течениям Силы. Течениям, которые связывали Мурхану с Вейдером, а теперь и с Заром. А ещё, вероятно, с беглыми джедаями…
На ум пришло знаменитое высказывание Дарта Плэгиса.
«Расскажи мне о своих сильных сторонах, и я буду знать, как их обезвредить; расскажи о своём величайшем страхе, и я заставлю тебя встретиться с ним лицом к лицу; расскажи, что ты ценишь больше всего, и я пойму, чего тебя можно лишить; расскажи, чего ты страстно желаешь, и я откажу тебе в этом…» — Что ж, для Фэнга Зара, очевидно, будет наиболее благоразумным ещё какое-то время погостить на Алдераане, — произнёс он наконец.
Мас Амедда склонил голову.
— Мне уведомить сенатора Органу о вашем пожелании?
— Нет. Позволим лорду Вейдеру самостоятельно разрешить эту ситуацию.
— Надеясь тем самым унять его жажду джедайской крови, — рискнул предположить чагриан.
Сидиус пронзил его взглядом.
— Нет. Надеясь УСИЛИТЬ её.
Глава 29
Должно быть, именно потому, что Алдераан столь чарующе смотрелся из космоса, он уже долгие века наслаждался миром и процветанием.
Даже в глубине пьянящей атмосферы, у самых синих морей и зелёных равнин вид оставался необыкновенным. Сосед Корусканта по Центральным мирам был настоящей жемчужиной.
Ощущение мира и спокойствия пропадало лишь у самой поверхности, ближе к оживлённым улицам города-острова Алдеры, да и то лишь потому, что за сохранение этого мира приходилось платить терпимостью к любым проявлениям свободомыслия, какие только существовали в этой галактике.
Бейл Органа прекрасно понимал всё это, как, впрочем, и все его предшественники по галактическому Сенату. Но его жалость по отношению к собравшимся в этот день на узких улочках Алдеры была отнюдь не данью высокого происхождения: он и в самом деле разделял тревоги демонстрантов и сочувствовал их положению. Как многие утверждали, если бы не гены, Бейл вполне мог бы стать джедаем. И действительно, большую часть своей взрослой жизни он считался человеком, на которого Орден в любой момент мог положиться.
Он стоял прямо на виду у толпы, на балконе королевского дворца в сердце Алдеры, которая в свою очередь лежала в низине меж высокими горами, чьи отлогие вершины поблёскивали шапками свежевыпавшего снега. Площадь под балконом была заполнена сотнями тысяч демонстрантов в ярких одеждах — беженцев, представителей бессчётного множества народов, вынужденных бросить родные дома в тот день, когда их захлестнула война. Многие из них гостили на Алдераане, любезно предоставившем им кров, с первых же дней сепаратистского наступления; другие прибыли на планету совсем недавно, с целью оказать беженцам всевозможную поддержку. Теперь, когда война окончилась, почти все они стремились вернуться в родные звёздные системы, зажить старой жизнью, воссоединиться с членами своих семей, которых разбросало по всей галактике.
А Империя, очевидно, делала всё возможное, чтобы расстроить их планы.
Тут и там мелькали плакаты и голотранспаранты, зажатые в руках, клешнях и щупальцах, в то время как тысячи и тысячи существ двигались маршем протеста мимо высокого балкона Бейла, вдоль белых дворцовых стен и зеркальных водоёмов, которые когда-то давным-давно представляли собой оборонительные рвы.
МАРИОНЕТКА ПАЛПАТИНА! гласил один из гололозунгов.
НЕТ — НАЛОГУ! говорилось во втором.
ДОЛОЙ ИМПЕРИАЛИЗАЦИЮ! гласил третий.
В первом лозунге имелся в виду назначенный Императором в этот сектор региональный губернатор, выдавший директиву, по которой всем беженцам из бывших миров Конфедерации для получения транзитных документов было необходимо пройти ряд тщательных проверок.
Под «налогом» подразумевалась плата, взимаемая со всех, кто желал отправиться в одну из отдалённых систем.
Третий лозунг, весьма распространённый в последние дни, призывал народы протестовать против попыток Императора подчинить все планетарные системы галактики — автономные и прочие — безраздельной власти Корусканта.
Хотя гневные лозунги по большей части обходили стороной алдераанское правительство или королеву Брею — жену Бейла — многие в толпе посматривали на сенатора в надежде, что тот заступится за них перед Палпатином. Алдераан был избран местом проведения демонстрации после того, как организаторы отказались от идеи устроить пикет прямо в столице — под бдительным надзором штурмовиков. Воспоминания о пылающем Храме джедаев были ещё свежи в памяти миллионов.
В любом случае, демонстрации протеста не являлись для Алдераана чем-то новым. Жители планеты прославились на всю галактику тем, что устраивали миссии милосердия, оказывая всяческую поддержку притесняемым народам. Что более важно, Алдераан в течение всей войны слыл рассадником политических распрей, а наиболее ярыми активистами являлись Последователи Коллуса из Университета Алдеры — организация, названная в честь прославленного алдераанского философа.
Из-за того, что его родной мир был излишне политизирован, Бейл был вынужден вести себя весьма осмотрительно, находясь в галактической столице — где он когда-то слыл защитником притеснённых народов и являлся одним из ключевых членов Комитета Лоялистов — тех, кто сохранял верность конституции и Республике в её исходном состоянии.
Бейл был весьма здравомыслящей фигурой — одним из горстки сенаторов, мучимых дилеммой, как сохранить верность канцлеру, но не оступиться от борьбы за свои идеалы; и он довольно быстро понял, что без прений перемен не добиться. Как результат, он то и дело полемизировал с Верховным канцлером — на заседаниях Сената или приватно в канцлерском офисе — по вопросам, затрагивающим неуклонный рост полномочий Палпатина и столь же неуклонное сокращение количества личностных свобод.
И лишь когда в Войне клонов случилась внезапная и довольно шокирующая развязка, Бейл наконец осознал: всё то, что он принимал за политическое маневрирование Палпатина, в действительности являлось ни больше ни меньше чем вдохновенной махинацией — злодейской интригой, призванной оттянуть конец войны и настолько измотать джедаев, чтобы они сами потребовали от него прекратить боевые действия сразу после гибели графа Дуку и генерала Гривуса. Теперь Палпатин мог не просто объявить их предателями Республики, но и возложить на них вину за разжигание конфликта и преследование собственных корыстных целей — и тем самым приговорить к высшей мере наказания.
С тех самых пор Бейл Органа был вынужден вести на Корусканте — в Центре Империи — куда более рискованную игру, чем раньше: ведь теперь он знал, каким опасным противником в действительности является Палпатин, — многие даже и представить не могли, насколько опасным. И хотя сенаторы Мон Мотма и Гарм Бел Иблис ждали, что он присоединится к их попыткам сформировать тайное движение сопротивления, одно обстоятельство заставляло Бейла держаться тише воды, ниже травы, и быть преданным Палпатину как никогда.
Этим обстоятельством была Лея. И страхи Бейла за её сохранность только усилились, с тех пор как он наткнулся на Корусканте на Дарта Вейдера.
Об этой встрече Бэйл рассказал лишь Реймусу Антиллесу, капитану своего консульского корабля «Быстроходный IV». Антиллесу были вверены во владение дроиды Энакина — протокольный Ц-3ПО и астромех Р2-Д2. Первый из них предварительно подвергся чистке памяти, дабы сохранить в тайне истинное происхождение близнецов Скайуокеров.
Оба, Бейл и Реймус, задавались одним и тем же вопросом: неужели Вейдер и в самом деле Энакин Скайуокер?
Основываясь на том, что рассказывал им Оби-Ван о событиях на Мустафаре, Энакин просто не мог выжить. Но, возможно, Оби-Ван недооценил своего бывшего ученика. Энакин не имел себе равных во владении Силой: возможно, это помогло ему уцелеть?
И что тогда: неужели Бейл растит теперь ребёнка, отец которого до сих пор жив?
И какие здесь могут быть альтернативы? Что Палпатин — то есть Сидиус — нашёл себе какого-то нового ученика и тоже нарёк его Дартом Вейдером? Что чудовище, которое Бейл видел на посадочной платформе, — лишь дроид, выстроенный на останках Энакина, наподобие того же генерала Гривуса?
