Шиза (СИ) - Алексич Егор (читаем книги онлайн бесплатно txt, fb2) 📗
Какую-то разрядку в нашей внутренней междоусобице дала встреча мобильно патруля на лесной дороге. Эр начал дергаться, нервничать и явно хотел сбежать. Пришлось его как-то успокаивать, но он явно подозревал теперь меня во всех бедах. Да уж, о доверии теперь речи не шло. Зато теперь можно было свободно, без ужимок говорить то, что думаешь. Вот даже как-то легче стало на душе, если можно так сказать в моей ситуации. Поэтому улучив момент я так в лоб его и спросил то, что хотел окончательно уяснить:
— Откуда вы постоянно берете столько солдат без предварительной подготовки но с таким желанием воевать и необъяснимым уровнем военного профессионализма?
Но переносчик не рассказал. Зато мы всё же смогли с ним договориться о каком-то минимальном взаимодействии. По крайней мере, я пообещал ему, что если мы найдем в Тамболе то, что мне нужно, то вернемся на этой же машине назад. Да, я наврал военным следователям и Титову про то, что картотека находится в Варгоне. Мне в Варгон-то и не надо было, хранилище было в другом месте. А доступ к картотеке можно было получить из нескольких филиалов. И ближайший был как раз в Тамболе, где принимались все ДНК-пробы пленных и погибших сраматцев, останки которых оставались на нашей территории.
Мне нужно было придумать, как протащить этого парня в филиал, и заставить своих подчиненных принять от него образец ДНК для проверки. Кстати! А где образец-то? Как-то за всей этой суматохой я совершенно забыл, что мне нужно найти образец. Он наверняка лежит в рюкзаке, но выворачивать его сейчас на глазах водителя грузовика — сущее безумие. Придется дожидаться, пока мы остановимся и искать место без свидетелей. Надо еще как-то переносчику втолковать, что мы делаем и зачем. Это я знаю, что ищу сына Титова. А как на это отреагирует парень? Может опять встанет в свою патриотическую позу и откажется помогать. У нас только одна общая цель — вернуться к линии фронта. Только мне еще туда тащить Титова-младшего. И там я должен буду получить свое тело, а переносчик Эр попадет к себе, в Орматию.
Переносчик спал, а я нет. Я вообще еще ни разу не спал, пока находился в его голове. Когда он закрывает глаза, то у меня наступает темнота и время одиночества. Почему нельзя было сделать как-то так, что бы если он засыпал, то я тоже бы проваливался в спасительное забытьё сна. А то очень скучно сидеть в полной темноте несколько часов. Эр наверняка видит сны, что-нибудь о своем детстве, например, или розовых пони. Почему нет? А вот мне приходится сидеть в темноте и только думать, думать и думать. Несправедливость какая-то, я бы тоже хотел что-то про розовых пони посмотреть.
Когда я услышал ушами переносчика «Военная полиция!», то на душе заскребли кошки. Нет, в сложившейся ситуации, когда вокруг война, когда линия фронта не так уж и далеко, когда обнаружена вражеская группа диверсантов в своем тылу, присутствие военной полиции было вполне нормальным на нашем пути. Но вот что-то скребло внутри моего сознания. Про ощущения своего переносчика можно было бы и не спрашивать, то нервничал постоянно, и адреналин его просто не отпускал. Может быть только во снах про детство и розовых пони. Можно назвать это личной интуицией, или предчувствием, в общем, что-то внутри меня напряглось и натянулось от этого словосочетания.
Когда грузовик остановился, почти уперевшись в первого патрульного бампером, то тот не изменившись в лице и не сделав ни шагу назад направился к дверке водителя.
— Здравия желаю, проверка документов. — произнес полицейский ледяным тоном.
Я почувствовал, как напрягся переносчик. Странные ощущения иногда преследовали меня, словно я чувствовал боль в пальце, или хотелось почесать локоть. Этакие фантомные ощущения отсутствующего тела. Мое путешествие в голове переносчика было слишком коротким для привыкания к бестелесному существованию, и я, наверное, придумывал ощущения сам. Вот и сейчас я почувствовал некое напряжение несуществующих мышц и даже учащающееся сердцебиение. Скорее всего о себе давала знать та самая ассимиляция сознаний, памяти и, как следствие, телесных ощущений. Да и кто знает, после двух травм головы, сначала об дерево, потом от своего сослуживца-диверсанта, какие изменения могут быть в сознании этого необычного человека, который тащит меня в виде вторичной личности.
— Только не дури. — предупредил я Эра. — Всё будет нормально.
Тот не ответил. Его рука снова переместилась к кобуре на поясе, как и в прошлую встречу с патрулем на дороге.
Тем временем полицейский взяв документы у водителя не стал их сразу смотреть, а снова вернулся на то место, где одним своим невозмутимым видом остановил грузовик и начал просматривать бумаги. В его действиях виднелась нарочитая медлительность, добавляющая ему важности. Вот так всегда, чем выше чин проверяющего, шире его полномочия, чем больше власти он в себе несет, тем надменнее поведение. Если первый военный пост нас даже не остановил, увидев черную форму фельдъегеря, а второй общался вежливо и так же не лез с расспросами к Эру, то здесь полицейский явно диктовал свои условия поведения и показывал, кто хозяин на этом отрезке дороги. Так и с жертвами таких проверяющих, кстати. Чем ниже чин, тем более суетливо он себя ведет и жальче выглядит.
— Держись достойно, словно ты проверяешь этого полицейского, а не он твою машину. Но сильно не наглей. Вы с ним в одинаковых статусах, так что не суетись, не лебези, не бойся. — посоветовал я переносчику.
— Д-д-даже и не думал. — ответил Эр так, что я сразу понял, он испугался.
Да, было чего бояться, тут я с ним был согласен. Это уже третий пост у нас на пути, а у парня совсем нет опыта в спецоперациях. Если бы всё шло так гладко, как на первом посту, который мы проскочили, то он бы успокоился, и мы без проблем докатили бы до Тамболя. Эти ребята в черно-зеленой пятнистой форме военной полиции, стоящие идеальным клином на дороге, все как на подбор высокие и с каменными лицами, производят впечатление даже на меня, а уж что говорит про парня, который их первый раз увидел. И сейчас я прямо ощущаю, как он нервничает. У рука всё ближе к кобуре.
Тем временем, полицейский пролистал малочисленные бумаги, полученные от водителя и поднял взгляд на Эра. Долгий и неприятный взгляд. И пошел в нашу сторону.
— Пан офицер, откройте дверь, пожалуйста. — сказал он нам.
Мой переносчик Эр то ли от заторможенности, вызванной страхом, то ли следуя моим рекомендациям, не сразу ринулся дергать ручку двери. Прошло несколько весьма долгих секунд, пока он всё же открыл дверь.
— Пан офицер, позвольте и ваши документы. — всё так же бесстрастно попросил полицейский.
Он смотрел нам прямо в глаза. В наши опухшие, заплывшие от гематом глаза. Но я прекрасно понимал, что боковым зрением он видит правую руку Эра, полусогнутую в локте, и кисть на уровне кобуры. Переносчик после того, как открыл дверь, вернулся в исходную напряженную позу, а я даже не заметил этого. Это была большая ошибка и с его и с моей стороны.
— Они во внутреннем левом кармане. — быстро подсказал я, надеясь, что Эр побыстрее уберет правую руку в левый нагрудный карман, тем самым выйдя из этой опасной ситуации с тянущейся к кобуре рукой.
Тот так и сделал, но не резко, а плавно достал документы и не смотря на них протянул полицейскому. Тот раскрыл их, взглянул внутрь и снова поднял глаза на Эра. Потом снова посмотрел в документы.
— Пан офицер, кто же вам так лицо испортил, что даже с фотографией не сличить? — казалось первый раз полицейский проявил эмоции, усмехнувшись.
— Скажи, что на фронте всякое бывает. — быстро подсказал я.
— На фронте всякое бывает. — послушно повторил Эр.
Правую руку он положил на колено, чем меня весьма обрадовал. Видимо тоже понял, что на глазах у полицейского тянуться к оружию будет весьма плохой затеей.
И тут я обратил внимание, что клин из полицейских на дороге вроде как стал меньше, количество бойцов поубавилось.
— Ничего странного по дороге не видели? — снова спросил полицейский. — Мы тут остатки диверсионной группы ловим.
