Одиночный рубеж 2: Дети Смерти (СИ) - Ферр Алекс (читать книги регистрация .txt) 📗
– Эту, вот эту и эту, – он указал пальцем на трёх моих подруг. – Я их забираю в Сальвир.
Сальвир! Этим девчонкам посчастливится попасть на дальнейшее обучение, а не жить вечными рабынями!
– Как прикажете, глубокоуважаемый Ошо. Переночуете здесь или сразу же двинетесь в обратный путь?
– Нет, мы поедем сейчас. Соберите им немного еды в дорогу, на пять дней, и дайте лошадей посвежее.
– Во Славу Сальвира! Сделаем всё, как прикажете.
Я не удержалась и заплакала. Ошо, кем бы он ни был, оглядел всех, но проигнорировал меня. Значит, я не имею даже зачатков Дара.
Всадник повернулся на звук. Приблизившись, он долго стоял надо мной, а я была не в силах вымолвить ни слова: вся воля уходила на то, чтобы не разреветься в голос.
– Её, пожалуй, тоже возьму. Хоть и есть у нас шаманы…
Так я впервые ощутила на себе, что значит слово «милосердие».
– Как скажете, господин Ошо, – лебезил один из надсмотрщиков. – Селеста очень старательная девочка.
Что-то звякнуло о землю.
– Забери своё золото и скройся с моих глаз, – презрительно сказал гость. – Четыре лошади и еды на всех. Большего я с вас не требую.
***
Учёба давалась с большим трудом. Несмотря на то, что я прикладывала все усилия для понимания, у меня никак не получалось уловить суть того, что вещают преподаватели.
Ещё одно неприятное открытие: в Начальной школе каждый был сам за себя. Во время служения в деревне, на чёрных работах, среди нас, рабов и рабынь, существовала взаимовыручка, здесь же ученики заботились только о своей шкуре. Никто не будет пояснять тебе материал за исключением преподавателя, но и те частенько пытались получить какую-нибудь плату. Никто не подскажет свиток или книгу, которая более простым языком раскроет тему. А если ты подведешь команду во время ежемесячных соревнований потоков – свои же обязательно устроят тёмную, чтобы ты старался в следующий раз лучше.
Получала я эту «благодарность» раз за разом, отправляясь на возрождение к Истоку.
Единственным моим светом была Лия. Она, пройдя одиннадцать первоначальных ступеней, перешла в корпус Усреднённых. Иногда она мне помогала, но я не могла отделаться от ощущения, что Лия видит во мне убогую. И тем не менее, она была единственным родным человеком среди этой дикой волчьей стаи.
Ошо стал моим непосредственным куратором. Его очень злило то, что я медленно продвигалась в учебе, но из уважения к моим стараниям, он никогда меня не отчитывал. Лишь поджимал губы, когда ему сообщали об очередной моей неудаче. Я проходила по одной ступени в год, в то время, как все девушки и парни на моем потоке осваивали по две-три.
***
В очередной раз проснувшись в Истоке после тёмной, устроенной после соревнований, я, дрожа всем телом, выныриваю из кипятка. Исток на прощание сменяет окрас на тёмно-бордовый и приобретает нормальное серое состояние дымящейся чаши.
Мои нервы уже не выдерживают. Я отхожу в дальний угол Зала Возрождения и перестаю сопротивляться душащим слезам. В первый раз я плачу за всё время пребывания в Начальной школе. Кажется, что вместе с солёной водой из меня выходят все обиды, с каждой слезинкой улетучивается тяжесть, прессом давящая на меня каждый день. Понимая это, я совсем перестаю себя сдерживать и уже начинаю завывать, ручьём пуская на гранитный пол скопившуюся горечь.
– Ну, не надо так, – слышу я голос куратора. От того, что он меня видит, становится ещё обиднее, и я уже не могу остановиться. – Ну, не плачь.
За два года я впервые услышала от него что-то внеуставное. Обычно обращения ко мне начинались и заканчивались в рамках учебного процесса, сейчас же Ошо меня… жалел?
– Знаешь, в Начальной школе меня тоже частенько отправляли на возрождение, – поделился он. – Если в команду принудительно пихали меня в качестве участника, все были уверены – мы будем на последнем месте. И что самое забавное, я никогда не делал что-то хуже других. Просто был проклятым талисманом. А потому начиная со второго года обучения меня отправляли к Истоку ровно за пять минут до начала соревнований. Не переживай, Селеста. Я вижу у твоего Дара огромный потенциал. Предчувствия меня подводят очень редко, не зря же я весь курс учёбы был Проклятым Талисманом.
***
С того момента прошло ещё несколько месяцев. После первой и последней истерики со мной начало происходить нечто странное. Посреди занятия меня могли накрыть иллюзии. Места, где я никогда не была или события, которых никогда не видела.
***
– Наставник, меня мучают плохие видения, – я стою в кабинете, почти забитом древними манускриптами и пыльными фолиантами. Мне здесь нравится. Запах бумаги перебивает повсеместный запах гнили, от которого постоянно кружится голова.
– Что именно ты видишь, дитя? – наставник, отвлёкшись от изучения очередного свитка, внимательно на меня посмотрел.
– Странное. Неподвижные трупы и много крови везде. Вижу мертвых птиц под ногами и мутные реки, по берегам которых растёт чёрный лес.
Старший задумался.
– На какой ты ступени сейчас, дитя?
– Начала изучать третью, – тихо отвечаю я, стыдясь того, что умею так мало. Сестра уже заканчивает восемнадцатый цикл, и уже совсем скоро получит звание кадета Лиги Всепоглощающей Тьмы.
– Что же, значит, даже мало-мальски действующее зелье ты сварить не в состоянии, – заключает наставник. Берет чистый лист и что-то пишет, складывает в несколько раз бумагу, а затем протягивает мне: – Отнеси это куратору. И не разворачивай!
Я дрожащими руками перенимаю свёрток и, поклонившись, прощаюсь с наставником.
***
– Так вот почему у тебя не ладится с обучением, – куратор Ошо расплывается в улыбке, а мне хочется провалиться сквозь землю. Потому что далеко не всегда хорошее расположение духа куратора к добру.
Ошо достаёт из шкафа бутылёк с густой красной жидкостью, наливает мне маленькую, едва в одну десятую стакана, порцию.
– Пей, – строго приказывает он.
Я в страхе перед куратором опрокидываю содержимое себе в рот и глотаю. Послевкусие оказывается неожиданно приятным.
– А теперь бегом спать.
– Но ведь сейчас день… – пытаюсь возразить я, уже чувствуя, как сонливость расползается по телу приятной негой.
– Спать я сказал! – повысил голос до запредельных высот Ошо, и я побежала…
На последних метрах до кровати почувствовала, что силы меня оставили и повалилась в метре от своего жёсткого матраса.
***
– Вы только посмотрите на эту принцесску, опять дрыхнет, – слышу голос Киры, самой мерзкой девчонки из нашей комнаты.
Следом пришла боль от удара. Эта тварь, видимо, в очередной раз решила утвердиться за чужой счёт. Тело почти не реагирует, несмотря на сильные ощущения. Вяло поднимаюсь с кровати, глаза неохотно открываются, будто в них щедро насыпали песка.
– Куратор Ошо от неё не отходит третий день кряду, с чего вдруг такая честь? – задаёт риторический вопрос одна из прихвостней Киры.
– Действительно, с чего бы?
До меня вдруг запоздало дошло, что Кира, самая симпатичная из всего корпуса просто… ревнует. Она уже начала потихоньку взрослеть и хорошеть. Как и приобретать женские потребности. Все остальные – ещё чистой воды девчонки, по недоразумению тянущиеся вслед за самым сильным.
– А ну иди сюда, тупая замарашка, – Кира одной рукой хватает меня за волосы, другой – за шею, заставляя встать на цыпочки, несмотря на дичайшую боль от удара в бок. – Сейчас мы разукрасим твоё симпатичное личико.
Многодневный сон наконец отпустил. Сознание, разбуженное болью, в мгновение проснулось и дало понять: так дальше дело не пойдет. До каких пор Кира, отчего-то взявшая, что она самая лучшая среди нас, будет унижать беззащитных? Отстающих или чересчур, по её мнению, красивых?
