Сила оружия (СИ) - Магазинников Иван Владимирович (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .txt) 📗
Глава 7. Сказочник
Пока мы шли по коридору, я успел прочитать на бэйджике имя своего спасителя, которое уже успел подзабыть. Ага, значит, Рашид Гасанович, приглашенный эксперт-историк.
Забавно. Зачем приглашать преподавателя по истории на выставку современного художника? Или это то самое?
— Не думал, что вы интересуетесь подобным… искусством, — озвучил я свои мысли, указывая на какое-то жуткое сочетание пятен, называемое «картиной».
— Ах, вы об этом? Нет, конечно нет, — рассмеялся историк, — Презабавная гадость, но до средневековых пыток все же не дотягивает, хотя глазам от нее и больно. Сейчас, например, вы смотрите на «Нерождение будильника».
Уф, значит, меня не ждет лекция о гениальном мастере, опережающем свое время.
Картина, возле которой мы остановились, представляла из себя мешанину из белых и желтых пятен условно круглой и овальной формы. Эти кляксы налезали друг на друга в причудливом танце, но ни смысла, ни композиции мне в этом хороводе уловить не удалось.
— А вы отойдите к противоположной стене, — посоветовал Рашид Гасанович, — сам-то я уже староват бегать туда-сюда, но близорукость тут даже помогает.
Я послушно сделал несколько шагов назад. Крупные мазки на отдалении воспринимались уже получше, и действительно начали сливаться в какое-подобие композиции.
— Яичница?! — наконец, до меня дошло.
— Именно!
— Хм… А разве можно по яйцу узнать, вылупится из него петух или курица?
— Это нужно спрашивать у самого автора, но он еще не приехал.
— Так вы все же из поклонников?
— Я? Упаси Аллах! Просто мне сын одного коллеги прислал приглашение, ну и вот, — историк щелкнул по висящему на груди бейджику, — Могу, как говорится, не только смотреть… А вы, Бонифаций Петрович, какими судьбами? Расширяете свой кругозор в области современного искусства?
— Если бы, — я притворно вздохнул, — Все пытаюсь найти работу, вот и присматриваюсь, то тут, то там. Городок мне ваш приглянулся, и домой ну совсем не тянет… Вот…
Я старательно прикрыл пальцами компрометирующие имя и фамилию, и показал свое удостоверение искусствоведа. Хорошо хоть, что оно оказалось на русском и английском.
— Ага. Понятно-понятно, — закивал, напоминая китайского мудреца-болванчика, старик, — Так, может, переговорите с Анатолием?
— Это ваш коллега?
— Нет, — Рашид Гасанович махнул рукой, — Сын его. Я так понял, он один из организаторов выставки. Что-то вроде мецената или продюсера молодых талантов.
Да ладно!
— А коллега ваш, простите, он кто? Тоже историк?
— Почти. Археолог. Ох, мы с ним в разных экспедициях не одну меру соли съели, пополам с песком и потом! Очень боевой, гхм, товарищ… Помнится, как-то отыскал он в арамейских землях остатки храма сасанидов — если, конечно, так можно назвать ту груду камней. Но кое-какие любопытные барельефы там сохранились, да. Так вот, знаете, что сделал Гоша, когда объявились какие-то дикие персы, и начали требовать убраться с якобы их земли?
— Даже и представить не могу.
— Начал бросаться в них скорпионами! Зачерпывал прямо горстями, и швырялся в несчастных иранцев!
— В персов, — поправил я его.
— Вряд ли, — засомневался профессор, — Для персов они были уж слишком молоды.
— А при чем тут возраст-то?
— Так ведь Персия стала Ираном в середине тридцатых. В тридцать пятом, если точнее. А в экспедиции мы были, дай Аллах памяти…
Слушать про Иран было не так интересно, как про скорпионов, поэтому я сменил тему:
— А где он их столько взял, ваш друг?
— Иранцев? Так ведь они сами пришли…
— Скорпионов.
— В кувшине! И вот тот уже точно был самым настоящим персидским!
— Тогда откуда они взялись в кувшине, да еще так много?
— Не знаю… — старик задумчиво почесал тростью кончик носа, — Может, мы его таким уже нашли?
— Без понятия, меня же там не было.
К счастью, его «увлекательный» рассказ не то об иранских персах, не то о персидских скорпионах был прерван появлением довольно импозантного молодого человека. Ну, как молодого — лет тридцати, может, чуть больше.
Одет он был в кожаные коричневые брюки в ковбойском стиле, с бахромой, остроносые замшевые туфли и в самый настоящий замшевый кафтан, прямо как на картинах — длинный, с отворотом, со стоячим воротником и петлями, подпоясанный кушаком …
Завершала образ тяжелая трость и круглые очочки, сдвинутые на самый кончик носа.
Прямо какой-то западно-дикий стрелец-удалец.
— Анатолий, мальчик мой! — обрадовался его появлению историк.
— Дядя Рашид, здравствуйте. Не думал, что вы так рано объявитесь. Разве занятия уже закончились?
— Так ведь уже все, никаких лекций, сплошные рефераты и дипломники.
Они обменялись размашистым крепким мужским рукопожатием, и «стрелец» наконец-то обратил внимание на меня, встав в картинную позу: ноги широко расставлены, между ними «воткнута» в пол трость, на которую он опирается обеими руками.
— Ах да, Анатолий. Разреши представить тебе моего коллегу, Бонифация Петровича, он, кстати, искусствовед и художник.
— Тоже преподаете? — сдержанно улыбнувшись, потянул тот руку.
— Уже нет. В поиске.
— А я, если можно так выразиться, один из устроителей вот этого всего безобразия, — «стрелец» скривился и обвел рукой вокруг, указывая на картины-пятна.
— Сочувствую, — я улыбнулся, — Какая-то свежая столичная звезда, новое слово в размазывании красок по холсту очередным нетрадиционным способом?
— Скорее, наоборот, сплошная провинциальная бездарность. И мазюкает по старинке — кистью и кулаками, да еще и натурал и при этом мясоед. В общем, сплошная скукотища.
И он мне подмигнул.
Я невольно улыбнулся в ответ:
— Его хоть прямо сейчас в Красную Книгу, как вымирающий вид.
— Мое дело маленькое: бюджет освоить и выставки в указанных клиентом локациях организовать. Вот и крутимся, как можем, — он пожал плечами.
— Ага, — сообразил я, — Клиент, небось, это отец юного дарования?
— Этому «юному дарованию» уже самому за полтинник. Нет, тут немного… другая тема.
Глаза «стрельца» забегали по сторонам, а пальцы непроизвольно сжали рукоять трости, вырезанную в форме львиной головы.
Так обычно зажиточные бабки реагируют на просьбу фальшивого представителя «Горводоканала» проверить счетчики. Особенно те, что под ванной прячут заветную шкатулочку «на похороны», прикрыв ее старой дерюгой да парой вантузов.
Затянувшуюся паузу нарушил звук рингтона из кармана сюртука Анатолия. Или кафтана?
— Что ж, не буду вам мешать наслаждаться выставкой, — протараторил тот, мельком взглянув на экран «яблочного» смартфона последней модели.
Откланялся и убежал, побормотав невнятное «нужно уладить кое-какие организационные вопросы»…
«Наслаждались» мы еще около получаса. Правда, этот процесс был больше похоже на игру «угадай, чего намазюкано на этой картине». Параллельно я изучал планы эвакуации, искал подозрительные двери, лестницы и оглядывался по сторонам в поисках охранников, которые больше были бы похожи на телохранителей или наемников.
Безуспешно.
— Не знаю, как у вас, Бонифаций Петрович, но у меня уже от этого всего в глазах рябит и сердечко покалывает, — первым сдался мой спутник, устало опираясь на стену, — Подержите…
Он передал мне трость, а сам достал из кармана пузырек. Отсчитал пять крошечных таблеток и закинул в рот.
— Вы в порядке? Как себя чувствуете? — забеспокоился я.
Еще не хватало, чтобы он тут окочурился — тогда мне точно придется прокатиться в полицейский участок, и там выяснится, что никакой я не Бонифаций, и даже не Леопольд.
— Пустяки, я уже привык, — махнул тот рукой, — Но если вы меня проводите, то буду вам очень признателен. Тут совсем недалеко, остановки четыре поехать, и я уже дома.
— Хорошо. Только сперва подскажите, где здесь уборная…
Если этот «стрелец» и впрямь организатор выставки, то через него можно выйти и на устроителей подпольного аукциона. А значит, упускать историка из виду никак нельзя — это мой единственный способ наладить контакты с этим Анатолием.
