Отступник - Долгова Елена (читать полные книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Считается, что бронежилет «Севы» способен остановить пистолетную пулю. Это в теории, а в реальности эффект такой, будто тебя лягнул осел и в лучшем случае синяк сядет размером с небольшую тарелку. Руку Бурцева я выпустил и рефлекторно отпрянул, пытаясь восстановить дыхание, АКМ висел на плече, я не сразу его стащил, а слепой Бурцев продолжал палить по звуку, собираясь истратить все патроны в обойме.
…Он имел мало шансов, но что-то для лжекапитана пересиливало эту безнадежность — то ли яркая ненависть ко мне, то ли просто приказ. Я в конце концов расстрелял его в упор из автомата, но этот человек (или нечеловек), против всяких законов природы, продолжал дышать, даже вертикальные зрачки вдруг утратили свою неподвижность и запульсировали.
После контрольного выстрела покрытые слоем грязи и крови пальцы Бурцева все равно шевелились. Он уже не мог сражаться, но продолжал инстинктивно бороться за жизнь, и я спускал курок до последнего, пока останки того, кто уже перестал быть человеком, не прекратили дергаться совсем.
На этом все и закончилось.
Гордиться тут было нечем, от результатов такой расправы, наверное, стошнило бы даже циника Ремезова, а может, даже упрямого Шуру, однако Бархан никуда не делся, и у меня не было времени на подобные заморочки.
Стрельба во дворе утихла. И Лунатик, и Бархан засели каждый в своем укрытии. Я вернулся к пробоине в стене второго этажа и обнаружил, что через нее огневую точку Бархана видно гораздо лучше, да и расстояние по прямой не очень велико. Это был неучтенный фактор, о котором мы не договаривались с Лунатиком, оставалось надеяться, что он сориентируется и сумеет действовать по обстоятельствам.
Гранат у меня оставалось три. Все три гранаты я «отправил» Бархану одну за другой. От взрывов сверху посыпался мусор и неясной природы обломки.
— К воротам! — заорал я Лунатику и на всякий случай выпустил по позиции на вышке длинную очередь.
Бархан в ответ больше не стрелял. Он не стрелял даже тогда, когда я спустился во двор и быстрыми перебежками вслед за напарником переместился к воротам. Путь был открыт, а мы свободны, но я решил вернуться и зачистить позицию на вышке, даже двинулся туда и сделал несколько шагов.
— Стой, — внезапно сказал Лунатик.
— Ты чего?
— Не суйся наверх, он жив, просто винтовку заклинило.
— Откуда ты знаешь?
— В прицел видел, как он там возится, но в стык брони попасть не сумел.
— Если сейчас не закончим, он следом будет идти. Или мы его, или он нас, третьего тут не дано.
— Да знаю я, Моро, — с досадой ответил Лунатик. — Все понимаю, но тот, кто полезет вверх по лестнице сейчас и лоб в лоб к этому уроду, — точно покойник. На нож попадет. Я туда не пойду и тебя не пущу. Он за нами сразу не двинется, сначала другую винтовку искать будет, а мы людей Захарченко предупредим, чтобы с этим Барханом не связывались, ни стволов, ни патронов ему не продавали. Так что побегать ему придется немало.
Как меня такая незавершенная операция злила — нет слов. Тот факт, что мы вдвоем не могли «оприходовать» одного «бессмертного» Бархана, злил тоже. Но, по сути, Лунатик был прав, и я послушал его, хотя и неохотно. Дождь тем временем припустил вовсю, ухудшая видимость и превращая окрестные пустоши, населенные кровососами и собаками, в скопище непролазной грязи.
— Пошли отсюда, пока он не оклемался.
— Зрелище первоклассное — победители убегают…
Дождь все хлестал и хлестал по дороге, брызги, разбиваясь, отскакивали от бетонных плит. Над блокпостом развилки, несмотря на ливень, дымило. Позже оказалось, что дымили мокрые дрова в наполовину потухшем костре. Вскоре он погас полностью. Сталкеры сбились под навесами, но, чтобы дать нам место, немного подвинулись. Они нервничали и говорили все разом — кто-то перетирал вчерашнюю историю с обороной Барьера, а Дмитро навязывал компании бородатый анекдот про сталкера на перекрестке.
— Идет сталкер и видит три указателя…
— …Прямо написано — монстры, направо написано — аномалии… — подхватил кто-то.
— А налево — кабаки и девки, — упрямо продолжал Дмитро. — Вот и думает сталкер, спросить бы у кого поопытнее, что это за ужасы новые, невиданные — кабаки и девки…
— Заткнись, слушать тошно.
— Да уж, старый анекдот, надоело.
С нами поздоровались, но больше внимания не обращали. Напасть на блокпост Бархан бы не посмел, так что убежище было хоть на короткое время, но надежное. В общем гуле голосов наш с Лунатиком тихий разговор не слушал никто, а побеседовать было о чем.
— Давай раскалывайся. Я хочу услышать, что ты знаешь о Бурцеве и почему вчера так испугался. Только не забалтывай меня, что, мол, ничего не знаю.
Лунатик какое-то время молчал, он сидел, обхватив руками колени, будто бы мерз, хотя в тяжелом «Берилле» такое невозможно.
— Ладно, расскажу, — ответил он в конце концов. — Был у меня товарищ, он позже в «концлагере» у Йоги умер. Этот товарищ рассказывал про «Монолит» кое-что интересное. Считается, что попасть туда может только полный фанатик, да и то после промывки мозгов.
— А разве не так?
— Так, но это правда не до конца. Они еще до выброса людей вербовали, иногда, хоть и редко, — добровольно. Был слух, что вербовали прямо на Большой земле, хотя это, возможно, и враки. В нормальном состоянии к «монолитовцам» никто не пойдет, поэтому выбирали тех, кто полезен, имеет навыки, но у кого большие проблемы. Такие большие, что за их разрешение не жаль половину жизни выложить.
— Например?
— Например, тот же Бурцев. Он на самом деле военный, из тех, что попали под первый супервыброс. Выжил он тогда, но остался слепым. Жить, как хотел, уже не мог жить, как позволено — не сумел. На этом его «Монолит» и зацепил. Зрение вернули, но видеть он мог только до тех пор, пока ходил под пси-излучением. Не знаю, что Бурцева загнало на старую базу, но уровня пси там ему не хватило, так он в безысходности и застрял.
— Откуда у тебя эти подробности?
— Друг мой, который потом в «концлагере» умер, сам к «Монолиту» хотел прибиться. Не потому что фанатик, а потому что другого пути не видел. Он и с Бурцевым поэтому познакомился.
— А что не прибился?
— Опомнился, струсил… можно по-разному называть, только был он в этом, конечно, прав.
Лунатик снова замолчал. Дождь все колотил и хлестал по навесу, поливал дорогу, ржавую технику и кусты. Костер окончательно залило, небо заволокло, и мрачная атмосфера нависла над местом.
— Ладно, понял, — сказал я наконец. — Не знаю, что там были за дела, друг твой к «Монолиту» пытался прибиться или ты сам, но если не прибился и одумался — молодец. Хотелось бы еще знать, зачем тебе для похода на Лиманск отступник? Парень ты ловкий, мог любого грамотного нейтрала на Кордоне уговорить, а не рисковать и связываться с тем, про кого даже своя организация не скажет ничего хорошего. К тому же у меня Бархан на хвосте.
— Слушай, Моро, ну ты и вредный, — не выдержав, возмутился Лунатик. — Видимо, ты забыл, где меня подобрал. Я же из лагеря Йоги тогда сбежал, от охраны пулю получил, а ты меня спас просто так и вытащил просто так. Кому ты доверяешь, это твое лично дело. А кому я доверять собираюсь — это дело мое. Если тебе — значит имею на это полное право, а если ты с этим не согласен, то и черт с ним, с твоим мнением.
После этой вспышки Лунатика я не выдержал и начал хохотать.
— Ладно, проехали, — сказал я, отсмеявшись.
История с нечеловеческими зрачками капитана Бурцева получила естественное объяснение, и тревога моя исчезла. Темная фигура возникла вдалеке под дождем.
— Мужики! Вы чего на сообщения Захарченко не отвечаете? — заорал побежавший сталкер.
— Не было никаких сообщений, — заворчал было Дмитро.
— Как не было?
— Да у него коммуникатор в луже всю ночь пролежал.
— А рацию что, все из принципа повыключали? Вставайте все, тревога. Вчерашний «монолитовец» смылся.
— Куда смылся?
