Медиавирус - Трой Николай "Ник Трой" (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗

По лицу его бродили тени, брови сшиблись. Он сказал:

– Теперь чувствуешь разницу между человеколюбивым, благородным и честным «информация должна быть свободной», чтобы мир был всюду единым и честным; и тварным, паразитическим «информация должна быть бесплатной»?

Немного подумав, Даля уронила с внезапно прорезавшимся раздражением:

– И все-таки от некоторых людей нужно скрывать определенную информацию.

Прислушивающийся к разговору Таро-кун осведомился вежливо:

– Вы имеете в виду Аннигирятора?

– И Аннигилятора, – отрезала Даля, – и вас! Лезете вечно… гики!

И зашагала дальше, оставив пораженных парней позади.

– Берые женщины такие зрые, – сказал Таро-кун укоризненно. – Японки не такие.

Даля уже хотела как следует выругаться, что с ней случалось исчезающе редко, когда, обернувшись, заметила жесты хакера.

Дикарь, выпучив глаза и кривляясь, изо всех пытался донести непутевому японцу сигнал немедленно заткнуться.

«Иначе, – кривлялся он, – капут!»

И красноречиво чиркнул пальцем по горлу.

– Дураки! – фыркнула Даля.

Глава 37

Каждый сам за себя

Леонид остро распознал в голосе месье Бенуа усталость. И дело было отнюдь не во временной разнице. Кажется, он заранее знал, чем закончится именно для ЕГО человека это задание. Знал, что все надежды на удачу разобьются о будничную реальность ковровых обещаний и истинных суботношений между специальными Бюро. Дипломатия по своей сути родственна шантажу, вымогательству и чему-то вроде древнего правила «самый сочный кусок – сильнейшему». И эта же дипломатия сейчас вынуждала его сказать:

– Не лезь, не мешай, не встревай не в свое дело и не провоцируй конфликт.

– Осознал, – ответил Леонид в темноту кабинета.

Видеосвязь гугл-очки сейчас не транслировали, что и понятно, в Лионе, наверное, раннее утро, месье Бенуа в спальне или только выскочил из постели.

Сидя с закрытыми глазами в кресле в своем кабинете, погруженном в ночной мрак из-за опущенных жалюзи, Леонид казался сам себе средневековым алхимиком или магом. И сейчас происходящая беседа – нечто вроде сеанса телепатической связи. Звук никому не слышен, из динамиков в дужках очков он транслировался через стенки черепа прямиком во внутренне ухо. Слышны только ответы Леонида, ответы человека, словно погруженного в транс или разговаривающего сам с собой.

– Продолжай работать, – говорил месье Бенуа. – В любом случае, мы узнали уже достаточно много, и этот опыт, как ты понимаешь, бесценен.

– Понимаю.

– Хорошо. И, Леонид, запомни, – голос шефа приобрел легкий оттенок двусмысленности, – если что-то пойдет не так, если возникнет необходимость – мы своих не бросаем. Я тебя моментально вытащу, понял?

Ага, а вот последняя ремарка означала нечто вроде: «Работать-то ты работай, но если что-нибудь узнаешь или добудешь, как говорят репортеры – эксклюзив, то я против не буду».

Приободренный, Леонид зачем-то кивнул:

– Все ясно, месье Бенуа, благодарю вас.

Некоторое время он продолжал полулежать в кресле. Попытался представить, как поочередно расслаблялись мышцы всего тела, как уходило жжение из натруженных стоп. Получалось, мягко говоря, никак. Сколько он ни пытался в жизни освоить йогу или прочую тантрическую чушь, ничего лучше не помогало для релаксации, чем старая добрая чашка глинтвейна.

Жаль, что ни глинтвейна, ни расслабления ему пока не светило. А нужно ему…

Леонид придавил клавишу на панели интеркома, попросил:

– Черный кофе, пожалуйста.

Ответа не последовало.

Леонид попробовал еще раз.

Результат был тот же.

Проверил подключение – вроде все работало. Значит, вся обслуга то ли разошлась по домам, то ли занята подготовкой кабинетов для русских. Придется идти за кофе самому.

Вздохнув, Леонид поднялся. Пока включал свет, набрасывал на плечи пиджак и выходил, мозг пытался определить вектор дальнейших действий.

Беннет вплотную занялся Аннигилятором. Туда лезть не стоит, если сам не попросит. Теперь это запретная тема. Табу.

Зато с Дикарем дела обстоят иначе. С одной стороны, это теперь негласная юрисдикция неприятного типа по фамилии Волошин, а с другой – хакер позвонил именно Леониду. Никому другому, только ему. Назначил время и место…

Леонид мазнул взглядом по циферблату часов на запястье: до назначенного часа еще уйма времени.

…и сам предложил побеседовать. Видимо, Аннигилятор их всех там прижал. Хотя еще неизвестно, кто больше прижал: Аннигилятор или Интерпол. Но это все мелочи. Главное остается под вопросом.

– Ехать или нет? – пробормотал Леонид.

– Вы это мне?

Леонид вздрогнул, поднял глаза. Оказывается, он уже идет по коридору и, кажется, попал в неудобное положение, разговаривая сам с собой. Волошин, этот новоприбывший русский – ну что за взгляд такой?! – глядит так, что мороз по коже.

Леонид отвел взгляд.

– Нет-нет, – сказал он поспешно, желая поскорей закончить разговор. – Это я сам с собой.

– Бывает, – отозвался Волошин холодно.

Не зная, что сказать, Леонид уже хотел с облегчением проскользнуть мимо, испытывая странный дискомфорт рядом с этим человеком, когда в коридор вывалились остальные русские.

– Мы готовы, шеф!

– От-тлично. Тогда – по машинам.

Группа Волошина – все здоровенные, как один, головорезы – дружно рванула к лифту. А их главарь, напоминающий Леониду ледяного великана из скандинавского эпоса, неожиданно улыбнулся.

– Наконец-то и на нашей улице праздник, – проговорил он. – Это большая удача, что мы смогли засечь Дикаря. За этим п-персонажем давно бегаем. А тут – не просто нашли, но еще и заперли в одной клетке с п-подельниками.

Чувствуя, как немеют скулы от холодного призрака улыбки Волошина, Леонид переспросил:

– Заперли?

– Большая удача, – повторил Волошин. – Извините, но п-подробности я бы не хотел афишировать. Надеюсь, вы п-понимаете.

– Понимаю, – Леонид кивнул и, неожиданно для себя спросил: – А можно мне с вами?

Ледяной великан даже на миг не смутился, но тон его убил всякую надежду на пререкания:

– Лучше не нужно. Мои ребята п-профессионалы. Мы разберемся сами. А вы, если захотите, побеседуете с задержанными здесь. Мы их непременно д-доставим в офис.

«Что-то я сомневаюсь», – едва не брякнул Леонид. Но тут же отвесил себе мысленную оплеуху. Не говорит ли в нем банальная зависть?! Такое поведение просто недостойно! Пусть этот тип и странный, даже слишком, пусть он не вызывает симпатии, но это не повод относиться к нему как к врагу.

– Ни пуха, – пожелал Леонид почти искренне.

– К черту.

Но, когда Волошин уже вошел в распахнувший двери лифт, Леонид неожиданно вспомнил:

– Господин Волошин!

– Да?

– Позвольте узнать, – и после вскинутой с раздражением брови Леонид спросил: – Зачем вы велели отпустить Суворова?

– От-тпустить? – с невероятной ледяной бездной в глазах переспросил тот.

– Да. Ведь вы же знали, что на него шла охота.

– Знал, – согласился Волошин. – Но, месье Аль-Дагит, не я ее начал. У этих п-парней изначально были терки с Аннигилятором, а последний – главная цель. Нам нужна была п-приманка, и это был слишком удобный случай. Все сошлось: мы следили за Суворовым, Аннигилятор – тоже. Пришлось идти на г-гамбит. В конце концов, Internet Hate Machine с самого н-начала знали, что никто поблажки им не даст. В этом мире только один Господь Бог за всех, а люди – каждый сам за себя.

Двери лифта сомкнулись, скрывая страшного человека.

Леонид вновь поймал себя на мысли, что у него от Волошина мороз по коже. А после этой беседы так вообще волосы дыбом!

Еще Леониду показалось, что произнося фразу «каждый сам за себя», Волошин стал чуть более откровенным. Но вот только это Леонида не обрадовало. Ему привиделось, будто в глубине души Волошин еще холодней, чем снаружи.