Мальчик-убийца (СИ) - Воронцов Александр Евгеньевич (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
На этот раз замолчала и Татьяна Прокофьевна. Наверное, все же осознала, что 12-летний мальчик читает стихи, которые не всякий взрослый напишет. Феномен Ники Турбиной в СССР раскроется только в 80-х, она ведь только родилась — в 1974 году. Поэтому стихи Максима Зверева, которые он напишет только через двадцать лет, сейчас произвели на его мать сильное впечатление. И не только на мать…
— Спасибо, Максим. Я тебя понял. Но, думаю, чтобы тебя понять лучше, нам надо еще встретится. — Колесниченко сделал паузу. Потом встал из-за стола.
— Ну, что ж, спасибо, дорогие хозяева, за угощение, за прием, но гости, наверное, надоели вам, да и пора мне — служба. С Максимом я поговорил, мне, в принципе, достаточно, но завтра я все-таки приглашу его к нам в управление. Это больше по линии спорта — в «Динамо» хотят на него посмотреть, возможно, пригласят на сборы.
— Завтра же школа, — привычно вскинулась Зверева.
— Можете не беспокоится, Татьяна Прокофьевна. В школе у Максима полный порядок, да Вы и сами его дневник, наверное, смотрели, а я в школе договорился. Так что, Максим, завтра жди звонка, позвонят тебе и расскажут, куда и во сколько прийти. Понял? — Колесниченко подмигнул Максу.
— Так точно, товарищ старший лейтенант. Буду ждать изо всех сил. — с улыбкой ответил Макс.
— Да, кстати, ты форму спортивную с собой возьми, капу не забудь. Самбовки и куртку выдадим.
— Капа — это что? — проявила неосведомленность Татьяна Прокофьевна.
— Капа, мама, это вставка такая во рту, накладка на зубы, чтобы их не выбили, и чтобы челюсть не сломать, — ответил Макс.
— Какие там челюсти, кому ломать? — вскинулась сразу Зверева.
— Мама, это боксеры все надевают, обычная вещь. А как боксировать по-другому?
— А самбовки, куртка зачем?
— А Максима сразу проверят и по боксу, и по самбо. Он у вас вундеркинд, говорит, что дед его тренировал, да? — Колесниченко улыбнулся Максу, уже язвительно.
— Ну, дед — это отец мужа, он там с головой дружил не очень, как и вся их семейка, — раздражение, наконец, прорвалось у Зверевой наружу. — Не знаю, чему он там Максима учил, только поздно что-то его учеба дала результат. Раньше все больше его в школах лупили, а тут на тебе — бокс, самбо. Прямо «Неуловимые мстители» какие-то, — Татьяна Прокофьевна тоже мастер поязвить.
— Главное, мама, результат! Так мне тренер говорит, — Макс отмахивается от начинающей новую нотацию матери.
— Главное — чтобы этот наш мститель больше никому не мстил, — прозрачно шутит ГБист.
— Ну, да, конечно, маленький мальчик нашел пулемет — в городе больше никто не живет, — тут же отозвался Макс.
— Вы не возражаете, Татьяна Прокофьевна, если Ваш сын меня немного проводит. Тут у вас хулиганы иногда шалят, а Ваш сын — гроза хулиганов, поможет работнику милиции, если что, продолжал шутить Колесниченко.
— Конечно-конечно, Максим, проводи товарища милиционера. Вы, Сергей, заходите, если что. Чаем напою…
…стихи почитаю, — заканчивает уже за дверью Макс.
— Ну ты и язва, Максим, — удивленно констатирует Колесниченко. — Мама у тебя такая хорошая, энергичная, стихи вон в кого у тебя пошли. Мамины гены.
— Возможно, мамины, а возможно, бабушки-дедушки. Вообще-то, это не цвет глаз или рост, такие способности не прописаны в наших генах, я думаю, — флегматично ответил Зверь. — Вы, товарищ старший лейтенант, что-то уточнить хотели. Важное?
— Да, при матери говорить не хотел, а сказать надо. Сегодня тебя прощупывали. И, думаю, делали это коллеги тех, кого ты так удачно — для себя, и неудачно для них — тормознул в сберкассе. И то, что ты тут мне так эффектно продемонстрировал, их только подготовило к тому, что ты — не простой паренек. Мне не надо было показушничать, я и так все про тебя знаю и многое уже понимаю. А вот эти субчики теперь подошлют к тебе не каких-то сопливых пацанов, а ребят посерьезнее. И вряд ли они будут с тобой разговаривать так, как сегодня. В общем так. С завтрашнего дня ты будешь под нашей охраной. Негласное наблюдение и все такое. Передвигаться по городу — только с нашим сотрудником, он у тебя будет. Завтра выйдешь из дома и вот здесь, за углом тебя будет ждать наш автомобиль, по телефону утром скажу тебе номер. Вот так вот. И еще — завтра в спортзале городского УВД будет проходить семинар по силовому задержанию для оперсостава МВД, будут и наши сотрудники. Покажешь, на что ты способен, посмотрим на твой уровень, ты же говорил, что не только спортивные виды борьбы знаешь. Вот и посмотрим, — Колесниченко хлопнул Зверя по плечу.
— Да ты расслабься, чемпион. Кое-что мне все еще непонятно, но какие-то моменты я для себя прояснил. Завтра еще кое-что. Но чтобы это завтра состоялось, а также послезавтра, после послезавтра и так далее, выполняй все мои инструкции. Договорились?
— Яволь, херр обер-лейтенант, — шутливо вытянулся в струнку Максим. — Или мне правильнее называть Вас оберштурмфюрер?
— Мда… «Со мной можно — с другими не советую». Кажется, так в «Семнадцати мгновениях» отвечает ваш тезка по фамилии Штирлиц [74], — одарив Максима еще одним внимательным взглядом, — хмыкнул ГБшник.
— Надо же, Вы классику помните? — изумился Зверь.
— Нас в «вышке» очень хорошо обучали, молодой человек. Ладно, это все лирика, иди спать, самородок, завтра в 9 начало семинара, прошу не опаздывать!
Колесниченко коротко кивнул, еще раз хлопнул Максима по плечу и быстро зашагал в сторону того самого ресторана «Рубин», возле которого в прошлом месяце и случилось все то, что сегодня стало катализатором всех жизненных событий, происходящих теперь с советским школьником Максимом Зверевым. В теле которого навсегда поселился сержант диверсионно-разведывательной группы «Стикс», журналист и тренер по смешанным единоборствам Максим Зверев. И как сложится дальнейшая жизнь их обоих, они не знали и знать не могли.
Глава четырнадцатая
Проверка второго уровня
Утро началось, как обычно — Макс вскочил по привычке в 7-30, сделал короткую зарядку, точнее, даже не зарядку — так, по десять махов ногами, потом наклоны к ногам, десять приседаний и десять отжиманий. Ну, еще постоял на коленях минуты две — классное упражнение для коленных суставов, а в завершении — минута «планки». Потом умывание (какая гадость эта болгарская зубная паста!), одевание (какие тряпки эти вельветовые брюки фирмы «Чебурашка») и быстрый завтрак (овсянкасэр!). В общем, ровно в восемь утра он выбежал из подъезда. Мать умотала на работу, так что настроение с утра испортить было некому.
Но рано радовался!
Обещанная по телефону машина — старлей был пунктуален до жути, перезвонил ровно без пятнадцати восемь — стояла за углом. Не «Волга», конечно — обыкновенный «жигуль». Впрочем, для 1976 года — не такой уж и обыкновенный. Скорее, понтовый — с антенной, бахромой, обмастыреный руль.
«Ну, антенна еще понятно — рация, а вот машинку могли бы и поскромнее выбрать», — подумал Зверь.
В «жигуленке» сидели незнакомый Максу водила и его старый знакомый, старший лейтенант Комитета госбезопасности Колесниченко.
— Доброе утро. Сегодня Вы уже не сотрудник милиции? — поздоровался язвительно Максим.
— Доброе, доброе. А что ты имеешь против милиции? — вопросом на вопрос ответил старлей.
— Не, ничего не имею, просто — а вдруг Вы сегодня уже пожарник или военный? Надо же быть готовым — вдруг знакомых встречу? Днепр — большая деревня…
— Не волнуйся, среди твоих знакомых обладателей автомобиля нет. Так что не встретишь. Тем более там, куда мы едем? — улыбнулся Сергей.
— А куда мы едем?
— А едем мы в сторону стадиона «Монтажник», в спортзал общества «Динамо». Там сегодня семинар для сотрудников УВД проходит по силовому задержанию и рукопашному бою, так что пригласили тебя. Посмотрим на твои способности, оценим. Может что интересное покажешь. Кстати, знакомься — лейтенант Ермилин Андрей, будет какое-то время твоим опекуном. Сам понимаешь, после вчерашней встречи тебя могут ждать и другие… подобные, — Колесниченко сделал ударение на последнем слове.
