Попасть в прошлое – не напасть, как бы в прошлом не пропасть! (СИ) - Мех Сергей Леонидович (читаем книги онлайн без регистрации txt) 📗
Это я к тому, что к любому делу, даже на первый взгляд довольно простому, нужно подходить со всей ответственностью. Иначе, последствия могут быть непредсказуемые.
Далее праздник катится по накатанной колее. И чаще всего в строгом соответствии с армейским принципом: «Если праздник, то спортивный. Если отдых то активный». Отдельные счастливчики, кому очень повезет, или относящиеся к категории лиц, особо приближенных к императору, линяют в увольнение. Остальные же остаются на попечении ответственных офицеров, которые свято соблюдают принцип, что солдат срочной службы должен быть постоянно занят делом, чтобы дурные мысли в голову не закрадывались. А так как фантазии чаще всего не хватает, то и нагружают солдатиков шагистикой или, в лучшем случае, физическими упражнениями.
Если выпадало неожиданное счастье откосить от сомнительного удовольствия ответственности, то остальные офицеры идут праздновать событие в соответствии со своими возможностями: или в кругу семьи, или в составе всей части. При условии, что командир не пускает это дело на самотек и лично организовывает коллективную пьянку. В противном случае, последствия могут быть очень печальные. Поскольку, если безобразие нельзя отменить, то его надо узаконить, а еще лучше возглавить. Правда, здесь тоже есть непременное условие: возглавляя процесс от него необходимо дистанцироваться. Иначе можно потерять не только авторитет, но и лицо. Причем еще хорошо, что если не в прямом смысле, то бишь лицом в салат.
Но это так, отвлеченные рассуждения ни о чем.
Надо же чем-нибудь занять голову в процессе бритья, чтобы не сильно переживать по поводу этой мучительной процедуры. А поскольку от природы кожа мне досталась нежная, то от малейшего воздействия бритвы начиналось раздражение. И уж удовольствия точно не доставляло.
Но надо, значит надо.
Тем более последнее время, ввиду возраста, щетина лезет неопрятного, грязно - седого цвета. Поэтому после недельной небритости я начинаю мало чем отличаться от асоциальных элементов. А к ним отношение испокон веков было донельзя подозрительное. А в моей нынешней ситуации это недопустимо.
Это в деревне все равно, как я выгляжу. Потому что самый оптимальный прикид для села – это телогрейка и кирзачи. И небритость здесь даже как-то в тему. Но для решения тех вопросов, которым я решил сегодня уделить наиболее пристальное внимание, она будет являться скорее досадной помехой.
В ходе гигиенической процедуры обратил внимание, что та самая седина – которая в бороду, вроде как стала немного поменьше.
Или мне так показалось из-за плохого освещения. Или все таки нет?
Но все хорошее или плохое, слава Богу, рано или поздно заканчивается. Вот и процесс, занявший гораздо меньшее время, чем рассказ о нем, подошел к логическому завершению. И потеряв толику времени на решение хозяйственных вопросов, в том числе кормление собаки за время моего отсутствия, я отправился в город.
Поскольку вопросов, которые требовали решения, а если говорить языком древних греков, то «проблем», накопилось изрядное количество, то и решать их надо было поэтапно. Поэтому первым делом попытался решить вопрос с формой, что на проверку оказалось не таким уж и простым делом. Но, применив смекалку, в конечном итоге, справился и с этим. То есть не совсем справился, но хотя бы сделал для этого основательный задел. Перво-наперво, нашел на местном блошином рынке, в закутке, где торгуют всякой всячиной, мужичка-старьевщика, который принимал от населения негодную в употребление старую одежду. При этом вспомнилось босоногое детство, середины 70-х, когда аналогичные деятели приезжали в деревню и обменивали старые тряпки на всеразличный дефицит. В памяти это отложилось по той причине, что именно благодаря им я впервые стал обладателем фломастеров, которые тогда было днем с огнем не сыскать.
При помощи нейтральных наводящих вопросов смог вытянуть из него интересующую меня информацию. А именно, где можно найти портных дел мастера еще той, старой школы, которым, на мой взгляд, современные кутюрье и в подметки не годились. Надыбав нужные сведения, отправился по адресу, в котором обнаружил сухонького старичка, той самой национальности, которая и невольно ассоциируется с данным родом деятельности.
- Это ведь только кажется, что все современные евреи являются либо олигархами, либо актерами либо, на худой конец, адвокатами. На самом деле это далеко не так. Конечно и сейчас среди шахтеров или нефтяников, имеется в виду тех, кто нефть добывает, а не продает, встретить представителя еврейской национальности, довольно проблематично. Но вот социальная ниша сферы услуг ими прочно оккупирована. И, в принципе, по заслугам, потому что среди них попадаются истинные мастера своего дела. И мне повезло наткнуться именно на такого специалиста. Шустро, как бы подтверждая свою квалификацию, работая портняжным метром и одновременно, отдавая должное своей национальности, не менее шустро языком, старичок просто вывалил на меня шквал словесного потока.
- Не извольте беспокоиться, молодой человек, все будет сделано в лучшем виде. Старый Соломон еще не забыл, как правильно делаются такие вещи. И хотя сам я во время войны, под стол пешком ходил, но хорошо помню, как это делал мой отец. В свое время он был лучшим портным в Минске и обслуживал командиров штаба округа. Даже сам командующий, генерал Павлов, предпочитал одеваться у него. Хотя имел возможность… Да имел! Но всегда повторял, что лучше Исаака Куцмана, никто так красиво не умеет шить форму. А я ему помогал. Да помогал…. И вы, молодой человек, своей просьбой просто вернули мне молодость. Я как будто перенесся в прошлое. В годы своего детства.
Из дальнейшего повествования старичка-портного я выяснил, что его отцу повезло вовремя эвакуироваться, буквально, с последним перед окружением Минска эшелоном. Но он не смог придумать ничего лучше, как перебраться к родственникам, которые, на его беду, обитали в Ленинграде. Поэтому все прелести блокады он вместе со своей семьей прочувствовал, как говорится на собственной шкуре.
- Ну а после войны мы перебрались в Псков, - продолжал он повествовать, - потому что, даже для такого большого города как Ленинград, двух Куцманов, оказалось слишком много. У моего отца был родной брат Абрам, и тоже портной. Вот так и оказался я здесь. Но хочу без лишней скромности сказать, что весь псковский гарнизон одевался исключительно у меня, поэтому выполнить ваш заказ для меня не проблема. Да не проблема…. Но только по работе. А вот материал… Ну не делают сейчас такого материала. Не делают и все! Один китайский ширпотреб. А из него хорошую вещь не сшить.
Но вот тут то, мысленно похвалив себя за предусмотрительность, я обрадовал его, сказав, что за материалом-то, как раз дело не станет. И вручил ему комплект полевой полушерстяной офицерской формы советского образца. В свое время в период учебы на незначительные нарушения формы одежды, если конечно они при этом не портили внешний вид курсанта, командование училища смотрело сквозь пальца. И полевая форма одежды, те самые пресловутые «афганки», относилась у нас к разряду полевой. То есть одевалась только в поле. А в остальное время носили обычное ХБ – летом и ПШ – зимой. Причем особым шиком считалось иметь именно офицерскую форму, которую носили с нашитыми курсантскими погонами. К таким же изыскам относилось наличие офицерских сапог – «хромачей» и офицерской шапки. И курсантские погоны на рубашку в военторге было не сыскать. Поэтому использовали самоделки из погон старшего офицерского состава, переделывая их под себя. Последней каплей стала выдача парадно-выпускной формы цвета морской волны, которая к тому времени вышла из употребления, но поскольку нам ее уже пошили, то и не мудруствуя лукаво, начальство приняло соломоново решение и выдало ее нам на выпуск. Вместо того, чтобы выдать еще один комплект повседневной. Экономные, блин!
Но сейчас все пришлось в строку. Поскольку Соломон Исаакиевич меня обрадовал, что штаны к довоенной форме по артикулу шли именно синего колера. И поэтому после незначительной переделки я смогу стать обладателем формы красного командира аутентичной довоенной эпохи.
