Этот мир как сон (СИ) - Ли В. Б. (читать книги онлайн без регистрации txt) 📗
Повернулся на голос — в десятке метров от меня стоял майор в полевой форме полка, на его худом лице, обращенном ко мне, явно читалось недовольство. Подбежал, козырнул и хотел доложиться, когда тот принялся отчитывать: — Это что за хождение, почему не в роте? И что за вид, неуставная форма? И кто разрешил носить меч? Из какой роты, кто командир?
Успел только сказать фамилию ротного, как майор, даже не выслушав моего объяснения, вынес приговор: — Доложишь командиру о наложении взыскания — трое суток ареста. А сейчас, марш в роту!
Пришлось уже бегом возвращаться в казарму, отчитаться лейтенанту о происшедшем. Тот не стал комментировать приказ старшего офицера, только велел сидеть в казарме до возвращения командира. По кислой физиономии дежурного видел, что произвол майора ему не по душе, но ни слова против не проронил. Так и пришлось мне сидеть безвылазно до самого вечера, кланя в душе того офицера и свое невезение. Начинать службу с взыскания никак не входило в мои планы. Уж если придется служить, то намеревался добиться каких-то успехов. Если не генералом, то по крайней мере стать командиром полка. А тут такой афронт! В расстроенных чувствах дождался возвращения роты с учений. Стоял в сторонке от входа, когда в казарму гурьбой ввалились уставшие, пахнувшие потом и пылью, воины — мои новые сослуживцы.
Они не обращали внимания на меня, шумно обсуждали свои дела и проходили вглубь помещения к своим местам. Разные — совсем юные и ветераны уже в зрелом возрасте, тихие и громкоголосые, но складывалось впечатление единой большой семьи — боевого братства. Слышал вокруг шутки, смех, подначивание, от всей атмосферы в роте веяло каким-то теплом, добром. От нее у меня в душе полегчало, грустные мысли отошли в сторону. Вскоре в казарму вошли офицеры — впереди капитан, за ним два лейтенанта. Дежурный пошел им навстречу, доложился командиру, а потом сказал о пополнении в моем лице и вынесенном мне взыскании. Передал капитану бумаги, тот быстро проглядел, а потом подошел ко мне. Вытянулся перед своим командиром и представился: — Рядовой Иванов, прибыл в ваше распоряжение.
Тот, внимательно посмотрев меня, негромко бросил: — Идите за мной, Иванов, — развернулся и направился к своему кабинету — отдельному помещению в центре казармы. Я вошел следом за ним и встал у двери, только следил глазами за строгим на вид капитаном. На первый взгляд, ему можно было дать тридцать — выглядел молодо и подтянуто, но морщинки вокруг глаз и в углу губ подсказывали, что все же он старше. Командир стоял у окна напротив входа, о чем-то раздумывал, возможно, решал — как быть со мной. Приказ вышестоящего офицера надо выполнять, но капитан ясно понимал из доклада дежурного, что майор сам нарушил уставной порядок — вынес незаконное взыскание. Я только прибыл в полк, так что никак не мог быть с ротой. Парадная форма не запрещена вне строя, ношение меча дворянином даже и не на службе — его полное право.
Больше того, я мог по дворянскому статусу обжаловать незаконный приказ у вышестоящего руководства вплоть до самого короля. Начинать службу со склоки не хотел, но и давать себя в обиду не собирался. Капитан, по-видимому, почувствовал мой настрой, после минутного размышления переспросил подробности случившегося конфликта, а после, велев ждать здесь, ушел. Вернулся почти через час, сказал, довольный разрешившимся недоразумением:
— Командир полка отменил наложенное начальником штаба взыскание, так что ты свободен. Пойдешь во взвод лейтенанта Пуарье — это он принял тебя. Сегодня отдыхай, а завтра начнешь службу. Сразу скажу — сладкой она не покажется, будем гонять, пока не станешь настоящим бойцом, не хуже других. Все, ступай.
Так сравнительно благополучно обошлась для эта меня эта история, только заимел влиятельного и злопамятного недруга, позже не раз доставившего мне неприятности. В тот же вечер лейтенант определил меня в десяток сержанта Фредера, наставником назначил капрала Бастиана, старого вояку, у которого срок службы подходил к завершению. Получил, наконец-то, положенное мне обмундирование и другое имущество, переоделся, разложил вещи в небольшом шкафу. После отвечал на вопросы бойцов своего десятка — они, хотя и знали от лейтенанта, что я дворянин, но особо не тушевались в разговоре со мной. Расспрашивали обо мне, сами рассказывали о разных случившихся с ними историях. Отвечал им более-менее обстоятельно, внимательно слушал, так что знакомство между нами прошло благожелательно и непринужденно.
С утра следующего дня капрал Бастиан взялся за меня со всей основательностью — я бегал, прыгал, подтягивался до изнеможения, а тот все добавлял нагрузки, почти не давая времени на отдых. Отвык от таких интенсивных занятий, к концу дня еле передвигал ноги. На следующий день все повторилось, при том мы вовсе не притрагивались к оружию — у капрала оказался иной подход к натаскиванию новичка, чем у моих первых наставников. Только через две недели посчитал, что я хотя бы по минимуму набрал нужную физическую форму, мы с ним приступили к упражнениям с учебным мечом. Раз за разом выполнял начальные приемы, с самого первого — правильной стойки. Пришлось подстраиваться под требования капрала и переучиваться — техника мечного боя в Леване отличалась от нейтарской с большим упором на силовое давление и выносливость, а не скорость.
Первую увольнительную мне дали только к исходу первого месяца и то по вескому поводу — жена родила дочь. Караульный вызвал меня к воротам прямо с тренировки, там дожидался слуга дона Кристиана. Он и сообщил ожидаемую весть, на мои расспросы добавил немного: — Дочка родилась сегодня под утро, с ней и донной Иветтой все в порядке.
Велел слуге передать, что постараюсь скорее вырваться к ним, сам помчался в казарму искать там командира. Застал его в своем кабинете, рассказал о своем только что случившемся отцовстве. Капитан раздобрился, поздравил с таким важным событием и дал увольнительную на сутки до утреннего построения. Не теряя ни минуты, после кратких сборов самым скорым ходом, почти бегом, отправился домой. Меньше, чем через час, стоял у ворот, едва дождавшись, пока их откроют, вбежал в дом и поднялся в нашу комнату. От дверей увидел лежащую в постели Иветту со спеленатым младенцем у груди, сидящих рядом донну Лизу и Лауру. На душе заметно полегчало — какое-то беспокойство торопило меня, а теперь от счастливой улыбки на побледневшем лице жены оно унялось.
Подошел, не пряча радости, поцеловал любимую. А она, ответив на мой поцелуй, еще слабым голосом проговорила: — Сергей, у нас дочь. Посмотри на нее — вся в тебя. И ротик и носик, только глазки, наверное мои, хотя их сейчас не очень разобрать.
Взял из ее рук малышку, почти невесомую, видел ее красное личико, закрытые глаза. На моих руках она заворочалась, губки сжались, как будто собралась плакать. После покачивания успокоилась, продолжала спать безмятежно. От ощущения крохотного тельца в душе что-то дрогнуло, потянулось навстречу к своей кровиночке. Прижал осторожно дочку к сердцу, так и стоял, невольно любуясь ею. Увидел, как смотрела на нас Иветта — она улыбалась, а ее глаза лучились счастьем и гордостью за нас.
Вскоре после моего прихода теща и свояченица ушли, оставили нас одних. Переложил дитя в старую колыбельку, оставшуюся, наверное, от самой Иветты и других детей донны Лизы и дона Кристиана. Обнял полулежащую в постели жену, так мы и сидели рядышком, рассказывая друг другу о происшедшем за этот месяц. До последнего дня Иветта старалась больше ходить, под руку с Лаурой выходила на улицу, гуляла с ней, как недавно со мной. Даже заходили в те же трактиры, брали понравившиеся десерты. Когда начались схватки, донна Лиза отправила горничную за старой повитухой, принимавшую роды у ней самой. Жена намучалась, пока рожала — девочка выдалась крупной. Но все обошлось хорошо — без родовых травм у ребенка, с ней тоже в порядке.
Я ей рассказал о своей службе — о сослуживцах, своем наставнике, командирах. Похвалил их, высказался еще, что мне повезло попасть именно в эту роту. О трудностях не стал упоминать, да они уже не представлялись такими — нормальная служба новичка, ничего сверх нужного. Так в разговорах прошел час-другой, пока не проснулась дочь и не закряхтела чуть слышно. Жена сразу услышала ее, попросила позвать свою мать. Донна Лиза перепеленала малышку, дала мне в бутылочке подогретое козье молоко для нее — у Иветты грудное еще не появилось. Нанимать кормилицу, как поступали нередко в зажиточных семьях, они не стали — донна Лиза сама вскармливала своих детей, жена последовала ее примеру. Разве что, если у нее не хватит молока, тогда, может быть, и придется.
