Телепатия. Проклятие языка (СИ) - Шавлюга Иван Сергеевич (книги .txt) 📗
И радость от того, что память резко стала восстанавливаться, да так быстро, вскружила голову. Пришлось ещё написать новость о новом операторе "cress" и о правилах его использования. Пришлось добавлять опять работать, проверяя операторы, которых оказалось слишком много. Этот список виден только ей, обыкновенные пользователи видеть его не могут. Тут сектанты потрудились на славу. Есть оператор "вышка", есть оператор "портал", есть оператор "путь" и так далее. И все их нужно удалить, причём не только у себя, но и у сектантов. А это ещё не просто работа, а самая обыкновенная рутина проверять каждый файл библиотеки. Нужно преступить через себя, чтобы написать новую программу, чтобы взять себя в руки, чтобы просто принять тот опыт, который вдруг пришёл в голову, прямо в сознание. И понять невозможно, почему божественная сущность, разумная сущность - звезда по имени Солнце, является просто некое системой по хранению и поиска информации. Это непонятно, почему обыкновенной плазме нужно поклоняться и у этого шара спрашивать то, что нужно делать в принципе. И почему оказывается электрон, который действительно и волна и частица, как и у всех частиц, оказывается этот электрон, как любая частица материи летит прямо в параллельный мир на несколько наносекунд, а потом возвращается обратно. И на основе этого идеологи того государства выдумали, что сознание имеет какую-то странную природу. Вот всё оно разделяется прямо сразу на несколько составляющих, и весь исторический процесс делится на несколько ветвей. И есть экономическая модель, которая позволяет спрогнозировать кризис так раз согласно этой странно теории разделения исторического процесса. Благодаря этой теории и странной экономики страны, удалось достичь отчего-то прогресса и процветания страны, и даже как-то эта странная экономика и в целом страна на других влияние оказывает. Хотя, честно говоря, всё дело в формулах этого разделения исторического пространства и формулах переноса чёртового электрона в гиперпространство или в событийное пространство, или в астрал, или на тот свет, или на другую планету. Вот той самой формулы экономического подъёма за счёт теории разделения и теории неких стержней или ориентиров не было в сознании Железновой. Нужна конкретная формула, абстрактное понятие такое, где есть и переменные, математические операции: скорее и дробь, и производная, может их несколько, а может и ещё что-то складывать надо. И сознание злит эта неопределённость: есть ли в природе такой способ экономического развития или его нет в принципе. А ещё бесит то, что возврата в прошлое нет, и быть не может, и не будет никогда и ни при каких обстоятельствах. Подсознание будет ещё долго верить в эту утопию, что можно поехать в прошлое на трамвае и его изменить физически или даже физически остаться там жизнь. И этого сектанта нужно каждому в себе убить и жить так, словно есть только настоящее и память о прошлом, и воображаемое будущее. Любое прошлое - это главным образом память. А любое будущее - это наше воображение, т.е. главным образом наши планы и расчёты. А любое настоящее - это и есть все квантовые частицы мира, состоящие из них молекулы, а из них в свою очередь все объекты этого мира.
Глава 12.
Оксана ощущала себя мёртвой, холодной и синеющей от каких-то там процессов. Она поняла, что умерла от своих мучений в больнице. И теперь она душой летает по проклятому астралу или событийному пространству. Если хотите, её электроны, протоны и нейтроны просто улетели из обычного пространства и сейчас переносятся куда-то дальше. Она не помнит того, что с ней происходило за последний месяц, а то и больше. Воспоминания обрывистые и половинчатые роятся так, словно мухи радуются предстоящему пиршеству. Какая-то мерзость в голове. И едет в трамвае в свой последний путь Оксана Сенно. Шумят как-то странно естественно колеса. Всюду жёлтый туннель, всюду видны какие-то странные знаки почему-то вполне себе земные. Сначала был один путь, который и занятый трамваем. И первая мысль пробивает эту мерзость о том, как будут размножаться мухи в её теле. Только теперь Оксана понимает, что если уж рассуждать о том, что ты частичка, а именно это она и делала мерзким образом, то тут нужно рассуждать о вероятностях. Так что нужно подсчитать вероятность чего-то там мерзкого, а потом двигаться по этой странной карте. Карте чего? Что там мерзкое? И чего там происходило в прошлой жизни? Жёлтый туннель, освещаемый тусклыми лампами, мчался мимо. Теперь уже развилка. Теперь уже здесь два пути рядом. И здесь остановка. Вошёл какой-то человек. Он тоже весь в белом. Через минуту трамвай поехал дальше.
С каждым новым движением колёс трамвая ощущалось, что на плечах и спине есть что-то тяжёлое. И режет и режет спину и плечи. Тут же резкий поворот, ведь вновь развилка. Дёрнулась Оксана, и режет и режет. Было много остановок, и чёткая картина того, что происходило с ней в той самой секте путешественников во времени, Оксана помнила всё меньше. Забыла она и предводителя секты, забыла она тот самый дом, где она как бы служила. Забыла и то, как вычислять какие-то вышки и порталы. Забыла она и какие-то частицы под названием псионы. Всё это прошлое и она быстро проходило.
На какой-то остановке трамвай остановился. Всё сильнее был запах гниения своей плоти. Всё сильнее чувствовалось то, как жрут черви её тело, как прорастает корень огромного дерева. И странное ощущение того, что на спине что-то болтается деревянное. Может это корень уже молодого, но внушительного дуба растёт сквозь неё и питается её плотью как навозом. Страшно, что её прошлая жизнь, прожитая жизнь, которой она гордилась, стала вдруг навозом. Но все становятся, как ни крути, навозом, именно о такой мерзости Оксана и думала. На остановке встречал её какой-то парень. Только вот бывшая пациентка психиатрической больнице в упор не помнила этого парня. Парня был не в белом, а в чёрном одеянии. Вообще все одеяния были такими, какими они должны быть две тысячи лет назад. Сейчас бы их назвали какими-то балахонами. Ну, в крайнем случае, халатами. Странно, но трамвай тоже белый, как внутри, так и снаружи.
- Я Кирилл, - кричал парень, надеясь, что его она узнает, - я могу отправить тебя в прошлое. Я знаю формулу. Алексей не знал изначально, а я знаю. Реально существует прошлое, реальны эти пути. И реально можно доехать до цели. Просто формулы совсем другие. Я же их вижу и могу их доказать. И могу воплотить их в жизнь. Истинная реальность - это информационная реальность, именно эти туннели. А объективная реальность - это лишь флуктуация чего-то там. Только признав это, мы можем управлять временем.
Он ещё что-то говорил такое мерзкое и гадкое. А возвращаться в гниющее тело девушка не хотела. Парень пытался войти в открытые двери, но не мог. Так как чёрный в белое не входит. Оксана уже не хотела с ним спорить и верить ему, хотя это и был реальный умерший Кирилл. Её уже тошнило от чрезмерного сильного запаха разлагающегося тела. Она не заметила, как дверь закрылась, и трамвай поехал дальше. С каждым новой остановкой, которых Оксана уже насчитала сорок, Оксане было всё противней и противней, так как запах уже такой, что терпеть просто невозможно. Только получалось по ощущениям Оксаны, что прошло уже сорок лет. И на сороковой остановке Оксана не вытерпела и вышла из трамвая. Она шла по некоему жёлтому туннелю. И повсюду жёлтые туннели, что уже было просто привычно и смиренно. Она шла вперёд, как и многие люди. На спине, как девушка поняла, был внушительный крест, который надо на себе тащить. А ходит она под Землёй, а надо самой выйти из этого лабиринта на поверхность. Запаха разложения уже не было, был приятный запах обыкновенной земли, промёрзшей насквозь. И жутко хотелось пить и быть, просто быть такой, какой на кресте написано. А там что-то написано. И это надо постоянно читать. Просто из креста прямо в мозг идёт постоянно информация. Как-то крест с тобой общается телепатически, говорит о том, что можно, а что нельзя, и какой ты должна быть журналисткой, и как ты должная работать. И как нужно вести себя с родными, и как даже нужно есть и пить. И как нужно с людьми разговаривать. А Оксана понимает, что до этого идеала она не дотягивает. Она понимала, что что-то серьёзное она совершила в прожитой жизни, и поэтому ей тяжело тащить этот крест по туннелю, А что она совершила в мельчащих подробностях, она не помнила, хотя знала, что была в некой секте и сбежала из неё.
