Зов (СИ) - Стерх Юрий (лучшие книги txt, fb2) 📗
Отец замолчал и выжидательно уставился на меня.
Я постарался проделать всё в точности, как он мне сказал.
Предметы вокруг англичанина слегка поплыли, но его силуэт оставался четким и несмазанным. Я с удивлением обнаружил, что весь силуэт этого Шульца окутывало небольшое свечение желтоватого цвета.
— Кажется, вижу.
— Что ты видишь?
— Вокруг него какой-то кокон, он не очень плотный и желтоватого цвета.
— Цвет везде однородный? — с интересом спросил отец.
— Нет, в районе печени и копчика он слегка красноватого цвета.
— Поздравляю, ты только что диагностировал у него ожирение печени и старую травму тазобедренного сустава!
Я вернул зрение в обычное состояние. Глаза сразу же заслезились, как будто в них попал песок.
— Молодец! Для первого раза просто отлично! Проморгайся и посиди немного с закрытыми глазами. Теперь у тебя домашнее задание на тему: всё вижу и знаю, где у кого и что болит. Понятно?
— Да!
— Ну тогда, если у тебя нет ко мне вопросов, то я с ним здесь заканчиваю, затем мы перекусим и домой! Лады?
Пока отец беседовал с англичанином, я еще несколько раз проделал с ним фокус с аурой, пока получалось не очень быстро, но получалось.
Час спустя
Уплетая за обе щеки ребрышки молодого барашка, отец рассказывал мне, почему не получалось несколько дней подряд попасть домой.
— Наши американские друзья совсем страх потеряли, подкинули моджахедам в Афгане «стингеров». «Стингеры» — это такие небольшие переносные зенитные установки очень опасная штука, скажу я тебе! Амеры додумались создать оружие, которое работает на совершенно иных принципах, оно направляется на любой летательный аппарат не по прицелу, а по его тепловому следу… представляешь?
Отец взял ребрышко за косточку, обмакнул мясо в острый соус и с наслаждением откусил. Хорошо прожевав и без того нежнейшее мясо, он продолжил:
— Начали сбивать наши вертушки. Потери уже ощутимые. Пока одно хорошо. Амеры торопятся и обучают афганцев и пакистанцев из рук вон плохо. Те пуляют чуть ли не с бедра и мажут часто, но повторюсь — сама по себе ракета очень опасная и серьезная. Наше руководство поставило нам задачу — заполучить несколько рабочих образцов. Вот мы и занимались этим — просчитывали маршруты, готовили группы захвата, задача очень ответственная, но шансы заполучить эти установки у нас есть, и я тебе скажу — неплохие!
Отец потянулся за следующим ребрышком.
— Так что, думаю, через пару недель и у наших военных ученых будут эти самые «стингеры», ну и защиту от них они придумают, не без этого!
Мастер
Следующие три недели пролетели как один день. Места занятий менялось одно за другим, а сами занятия становились всё сложнее, интереснее и увлекательнее.
У отца стало посвободней с вечерним временем, и теперь мы каждый вечер занимались в нашем тайном спортивном зале.
К сожалению, пострелять в тире с Петром получалось не так чтобы уж и часто, и только тогда, когда отец отпускал его днем с работы. Ну… в тире это, конечно, громко сказано — старое бомбоубежище на окраине города, от которого у Петра были свои ключи.
С патронами у нас, конечно же, проблем особых не было! Пётр регулярно притаскивал на каждое занятия целый цинк, а то и два. Когда на первой тренировке по стрельбе я увидел, как Пётр спецключом вскрывает цинк с патронами и начал потрошить все пачки, то я спросил у него — зачем нам столько много? Он сначала посмотрел на меня как-то странно, а затем, чуть иронично усмехнувшись, ответил, что в обучении стрельбе, патронов никогда не бывает слишком много, бывает только мало времени.
Насчет правдивости этих слов я убедился буквально на нашем втором занятии. Сначала вспоминали мою доармейскую программу, а потом понеслось! Патроны из этих цинков стали у нас испаряться просто с неимоверной скоростью.
Стрельба двойками, стрельба на скорость, лежа, сидя, из-за укрытия…
Пока снаряжали магазины патронами, Пётр терпеливо и доходчиво мне объяснял мои ошибки, и затем всё начиналось сначала, и так пока не заканчивался последний патрон.
Упражнений была масса, но Пётр добивался от меня пока только одного, это правильный хват пистолета, положение кистей, пальцев, локтей, ног и корпуса. Он терпеливо мне втолковывал, что только при правильном хвате возможна надежная скоростная и точная стрельба. Мы оттачивали все мои действия до автоматизма, и Пётр не уставал повторять мне каждый раз одно и то же — в боевых условиях, когда на тебя со всех сторон давит стресс, и кругом одна импровизация, это залог успеха, и как следствие, выживания.
Было много упражнений на первый взгляд смешных и для меня поначалу не совсем понятных. Это когда Пётр заставлял меня тыкать указательным пальцем сначала одной руки, а затем и двумя сразу в разные предметы, добиваясь от меня точности попадания. Сначала это были предметы в метре от меня, потом в трех, пяти, двадцати и так далее. Когда я с глупой улыбкой спросил — для чего это? Он ответил неожиданно серьезно и без тени улыбки, что это подготовка к переходу на следующий этап моего обучения, и относиться к этому надо более ответственно, чем это сейчас делаю я.
Вот так загадочно, но очень интересно!
Так вот, я старался изо всех сил, и у меня кое-что со временем стало получаться.
Помимо стрельбы, Пётр еще учил меня правильному обращению с оружием, и это, как оказалось, была целая наука. Через пару тренировок я уже мог с завязанными глазами лихо снаряжать магазин и затем разряжать его так, чтобы все патроны падали у моих ног в одном и том же месте, и мне не надо было шарить рукой в темноте, чтобы потом найти их.
Еще через пару занятий я уже уверенно снаряжал магазин, не отрывая взгляд от прохода, внимательно контролируя сектор впереди себя. Пётр ставил там разнообразные метки на стенах в только ему известных местах и потом требовал от меня после снаряжения магазина и последующей зарядки оружия, чтобы я называл ему — где и какая.
Постепенно я научился, как надо правильно двигаться с заряженным пистолетом, как правильно ставить ступни ног, чтобы не смотреть себе под ноги и не споткнуться о какой-нибудь выступ в темноте, и многое, и многое другое!
Иногда по моей просьбе показать что-нибудь этакое, Пётр под настроение мог выдать такое, от чего рот от удивления у меня потом не закрывался часа два, а то и весь последующий день. Например: на вчерашнем занятии он взял заряженный пистолет в правую руку, левую завел себе за спину и взялся ею за брючный ремень. Кстати, ремень из гюрзы, мой подарок. Затем одной рукой очень быстро разобрал пистолет и разрядил магазин. Использовал он при этом, только одну руку и край столешницы старой парты. Затем ухмыльнулся, победно посмотрел на меня и также быстро одной рукой в обратном порядке сначала собрал пистолет, а затем и снарядил патронами магазин.
Мастер, что еще сказать!
Обучение по нарастающей
Так что обучение разным дисциплинам шло по нарастающей и занимало практически всё мое свободное время. Одна тема меняла другую, и особенно тяжеловато мне было с отцом в спортивном зале. Но, сцепив зубы, я терпел и, на свое удивление, делал определенные успехи — по крайней мере, он мне так говорил!
Выполняя наставление отца по домашнему заданию, у всех своих близких и знакомых я выявил разные проблемы со здоровьем — у тети Тамары барахлило сердечко и немного желчный пузырь, у Марго, кроме застарелой травмы плеча и челюсти, проблем со здоровьем я вообще не обнаружил. У официанта из «Арагви» — потрепанные мениски на коленях и чуть воспален тазобедренный сустав.
Всё я это записывал и потом вечером показывал отцу, на что он почти всегда одобрительно кивал головой.
Но вот Пётр… на нём совсем живого места не было — сплошная краснота в ауре. А так с виду и не скажешь, крепкий подвижный парень, весь спортивный такой!
Когда рассказал об этом отцу, то он кивнул и заверил меня — еще год-полтора и Пётр вернет себе свою былую форму. Один наш старый знакомый господин по фамилии Шульц регулярно снабжал его очень дорогими и дефицитными иностранными лекарствами, которые он свою очередь таскал ему из-за границы (по просьбе отца, конечно). Так что в словах отца сомневаться, наверное, не стоило.
