Бешеный прапорщик. Части 1-19 (СИ) - Зурков Дмитрий (книги онлайн бесплатно серия .TXT) 📗
Так, еще чуть-чуть… «Кентавры» сходу перемахивают через стоящие поперек улицы телеги, нагруженные всё теми же мешками с землей. Последние трое поднимают раненого навстречу протянувшимся рукам, затем, сами оказавшись по другую сторону, занимают места возле свободных бойниц и открывают огонь. В помощь двум МГ-шникам, которые удобно расположились между колес. Пулеметные очереди хлестко перечеркивают набегающую толпу немцев, первые ряды валятся, как подкошенные, бегущие сзади пытаются залечь за трупами своих камрадов, развернуться обратно, но жизнь им это продляет ненадолго. Из окон домов, с чердаков и крыш на дорогу летят гранаты, взрывы разбрасывают гансов в стороны, в упор бьют винтовки «ополченцев», сидящих в засаде, вся улица с обеих сторон огрызается огнем…
Оставшиеся в живых, пытаясь как можно быстрее уйти из-под обстрела, всё же разворачиваются и несутся назад. На въезде в город сталкиваясь с второй волной пехоты… Теперь еще один сюрпризик! Из развалин по немцам начинает работать пулемет. Тот самый, «уничтоженный» артиллерией в самом начале боя. Молодцы, парни! Тихонько отсиделись в каком-то бабкином погребе, теперь развлекаются. Немцев, как ветром, сдувает в ложбинку рядом с дорогой, поросшую мелким кустарником…
Ну, давай!.. Давай же!.. Давай, твою мать!!!.. НУ!!!.. В одном из крайних домов сапер-доброволец наконец-то справляется с трофейной подрывной машинкой, и десять фугасов, снаряженных чем попало, от битого стекла и кирпича до щебня со станции, срабатывают одновременно. Не оставляя никаких шансов тем, кто залег, спрятавшись от пулеметного огня. Обратно к лесу, прячась за кустами, убегает хорошо, если человек семь, напутствуемых последней длинной очередью максима…
– Взводные, осмотреться, подсчитать потери и доложить! – Внизу уже слышен голос ротного. – Отдельно доклад по патронам и гранатам!
– Арсений Петрович, не забудьте дать команду собрать трофеи и оказать медицинскую помощь раненым германцам. – Уже почти спустившись на землю, обращаюсь к прапорщику, сопровождая фразу многозначительным взглядом. Условности должны быть соблюдены, хотя и догадываюсь какого рода помощь будут оказывать находившиеся более года в лагере «ополченцы». – И желательно поторопиться, сейчас германцы очухаются и засыплют нас снарядами.
Через минуту в подтверждение моих слов немецкие пушки начинают новый обстрел. Не имея целеуказаний, лупят по окраине, надеясь вслепую нас достать. Давайте, давайте, развлекайтесь, идиоты, недолго вам осталось. Сзади становится слышен шум автомобильных моторов и через минуту фон Абихт, сменивший свой костюм на неизвестно у кого одолженную почти чистую брезентовую спецовку, докладывает:
– Денис Анатольевич, два орудия по Вашему вызову прибыли!
– Рад Вас видеть, Витольд Арнольдович!.. – Недалекий разрыв заставляет сделать паузу. – Сколько выстрелов на ствол имеете?
– Командир батареи на Центральной нашел подходящие снаряды. Так что – по полной, сорок штук на каждый!
– Добро, тогда, Ваша задача – батарея у леса, три пушки! Действуете как и говорили, – в проулки, через огороды, моторы не глушить, выехали, выстрел, и назад!.. Знаю, что ходовая может не выдержать! Но другого выхода не вижу!
– Слушаюсь, господин капитан! – Наконец-то слышу в ответ нормальную человеческую речь. Фон Абихт прыгает за баранку, по-хулигански жмет несколько раз грушу клаксона и лихо трогается с места, раскачивая облепивших пушку номеров расчета. Возникает стойкое ощущение, что им для полного счастья не хватает рваных тельняшек и песни «Гибель Варяга». Следом проезжает второе авто и сворачивает в переулок. Минуты через три начинается их дуэль с гансами, судя по тому, что снаряды рвутся уже немного в стороне. Перестрелка быстро разгорается, потом также быстро стихает, а еще через несколько томительных минут победители возвращаются двумя экипажами на одном автомобиле.
– Денис Анатольевич, батарея противника подавлена! Поставили дистанционные трубки – «на удар», да как дали! Выезжаем из-за сарая, целимся, затем – назад, заряжаем, потом – снова вперед, поправляем прицел, ба-бах, ба-бах, – и снова прятаться! – Едва выбравшись из машины, громко ликует довольный фон Абихт. – Они даже не сразу сообразили, откуда ведется огонь!
Вот, блин, свалился мне на голову вояка-фанатик без погон. Хлебом не корми, дай из пушки пострелять…
– Витольд Арнольдович, что со вторым авто?
– Повреждено из-за сильной отдачи, как и предполагалось. Пришлось по большому азимуту наводить, рессоры на одной стороне не выдержали, лопнули. Буксировать вряд ли получится.
– Раненые, убитые?
– Нет, все целы… Жду дальнейших указаний.
– Ну, хорошо, один расчет оставляйте здесь, будет у нас неподвижная огневая точка, сами – на Центральную, пополняйте боезапас и ждите дальнейших указаний… – Точку в разговоре ставит нарастающий свист и в квартале от нас на воздух взлетают обломки чьего-то сарая. – Поторопитесь, они теперь из гаубиц долбить будут!.. Арсений Петрович, людей – в укрытие! На позиции оставить только дежурный пулеметный расчет!..
Снова сверлящий уши и очень знакомый звук! Почему-то перед глазами встает та картинка, с которой всё началось, – край какой-то ямы, комья грязно-серого снега вокруг, мелкая пожухлая травка по краям, покрытая наледью… Тьфу-тьфу-тьфу, нафиг-нафиг дурные мысли!!!.. Взрыв вспухает на полсотни метров ближе… И снова – свист…
Налет, казавшийся бесконечным, внезапно стихает. Бойцы быстро разбегаются по местам, а я, отправив телефониста проверять где-то поврежденную связь, безуспешно пытаюсь дозвониться хоть кому-нибудь. Наконец-то минут через десять это удается и после слегка испуганного голоса коммутаторной барышни «Соединяю!» я слышу в трубке Анатоля.
– Денис, как вы там?
– Нормально, заняли позиции, ждем гостей. Неспроста обстрел закончился…
– Неспроста, но причина тут другая. Только что вернулся разъезд с хутора, да не один, а с пепеляевцами. В-общем, мои ухари дождались всё-таки корректировщиков, заземлили их вместе с аппаратом и остались ждать. А вместо гансов появились разведчики с дальнего моста. Они по дороге наткнулись на батарею… Короче говоря, она больше стрелять не будет. Приезжай, они сами тебе подробно доложат…
Пять минут скачки по пустынным улицам, и я – на Центральной. Почти сразу нахожу на крыльце «штаба» перекуривающих вместе с Дольским «источников информации». Машу рукой, чтобы не занимались ненужным сейчас официозом, достаю портсигар и присоединяюсь к компании.
– Ну, рассказывайте, орлы.
– Вашбродь, как нас послали в дозор на хуторок, дык мы аккурат с двух сторон туда и прискакали. – Первым выступает один из «кентавров», молодцеватый унтер с хитрющими глазами. – Всё обсмотрели и в засаду-то и сели. Опосля немного появляются двое германцев с этим… телехвонам. Залезли, значить, в сенник, на самый верх и чё-та там бубнят. Потым откуда-то сзаду пушки палить начали. А этии всё бубнят и бубнят. Я двоих послал тихоханька посмотреть чё там деется. А гансы их увидали, да как спужаются. Прям сверха и сиганули, да неудачно. Один сразу на два ножа приземлился, второй тож недалеко ушел… А аппаратик-то телехвонный больно хрупким оказамшись, с двух ударов сапогом на малюсенькие детальки да и порассыпался…
– Ну, чего уж тут скромничать, – молодцы, богатыри, краса и гордость российской армии! – В тон шутливому докладу хвалю довольно улыбающегося унтера, затем переключаюсь на пепеляевского фельдфебеля. – А ты, уважаемый, какую историю нам расскажешь?
– Мы, Вашбродь, у моста сели, дождались того ешелона клятого. Рванули рельсу, как и было говорено, с двух сторон, как тольки паровоз на землю съехал. Потом германов постреляли, каковые из вагонов вылазили. Вопчем, хто мог, – обратно утекавши были. Потом, правда, возвернулись. Хотели через речку выше по течению перебраться, да хотелки той не хватило, кто потоп, кто пулю свою поймал. А мы вагончики-то зажгли и потушить не давали, даж когда колбасники две орудии притащили. А когда разгорелось, обратно отправились. Оне, наверно-сь, и поселе горят… А потом чуем, где-тось рядышком пушки бухают. Ну, мы на огонек и завернули в гости. Прислугу, почитай всю, вырезали, теи и пикнуть не успели. Отломали от пушек прицелы, да и привезли. Вона, Их благородию сдали под роспись.
