Там, где ты нужен (СИ) - Молоков Влад (читать полную версию книги TXT) 📗
Что-то я отвлекся, у меня сейчас задача другая, каким образом доставить такие нужные сведения до руководства страны. При кажущемся разнообразии вариантов я не вижу ни одного реального. Опираться на опыт главных героев произведений жанра альтернативной истории считаю глупым. Я уже рассматривал их способы передачи информации, и тут же отбрасывал или из-за сложности, или наивности. А чаще всего из-за нереальности воплощения. На мой взгляд, такие вмешательства не только не помогли бы, но даже могли нанести значительный вред. Не сказать, что непоправимый, но существенный. Поскольку первым делом все принимаются доказывать руководству Советского Союза необходимость срочного перевооружения и реорганизации Красной Армии. Ни к чему хорошему это привести не могло. Многие историки считают, что первоначальное поражение как раз и связано с тем, что Германия застала РККА на пике реформ и перевооружения. Вон Калашников свой знаменитый автомат придумал в 43-м, а выпускать начали в 47-м, уже под промежуточный патрон. А эти идеи насчет новой формы и бронежилетов из стали, хотел бы я посмотреть, как инициатор будет выглядеть после простого десятикилометрового марша. Здесь бойцы незаметно от командиров стараются все, по их мнению, лишнее не заметно скинуть. В том числе и каски и «рубашки» от гранат и даже патроны, а выданный сухой паек съедают на месте, мотивируя это тем, что «а вдруг убьют, так и не попробую, да и в себе нести легче». Это в Советской армии нормальная боевая нагрузка на солдата составляет около 30 килограмм, поэтому и бегали мы с рюкзаками, набитыми песком, имитируя полную выкладку. Ну и кроме того что наш, что немецкий винтовочный патрон 10 мм брони спокойно пробивает, из-за своей избыточной мощности. Вот к концу войны, когда для захвата укрепрайонов и городов будут созданы специальные штурмовые бригады, тогда личная защита станет актуальной. Ну а в начале войны менять форму, которая хорошо зарекомендовала себя в прошедших военных конфликтах, которая для всего населения страны привычна, удобна, а самое главное имеется в наличие, считаю не целесообразным.
Мысли кружились в голове, ночной полет немного расслабляет, настраивает на философский лад, но не стоит забывать, что с наступлением ночи война не замирает. Не одни мы сейчас в небе. В обе стороны летят ночные бомбардировщики, не спит и противовоздушная оборона, кроме того немецкие асы, набившие руку над Ламаншем, вылетают на свободный ночной поиск. Так что головой все равно приходится крутить во все стороны. А делать это не совсем удобно, так как делегат связи расположился в моей кабине. Но на мне еще и дневные занятия, поэтому, поручив курьеру смотреть за небом, засыпаю.
К Росси подлетели около полуночи, ориентиры хорошо известны, так, что вышли сразу в нужное место. Дождались светового подтверждения с земли, скинули груз и пассажира. Сделали круг и, получив подтверждение, что все в порядке, полетели к месту, где мог находиться самолет Волкова. Через полчаса были в указанном квадрате. Стали кружить на малой высоте. Ночью звук двигателя в небе разносится далеко. Местоположение самолета в небе определить сложно, но сам факт, что мы здесь, должен показать находящимся на земле, что их ищут. Через некоторое время так и вышло - недалеко от кромки леса я увидел условное обозначение «Я свой», а вслед за ним и сигнал, разрешающий посадку.
Сели на краю поля и, после короткой пробежки, остановились, развернувшись хвостом к лесу, на случай экстренного взлета. От кустов отделились три фигуры, в нашем камуфляже «амеба» и не торопясь, давая себя рассмотреть, направились в нашу сторону. Перекрикивая шум двигателя, опознались. Парни оказались нашими десантниками из 214-й бригады. Предложили нам передохнуть и выпить чаю. Мы в полете уже часа четыре так, что согласились сразу, тем более нам их расспросить нужно. Достал из самолета вещмешок с НЗ. Хоть и ругаю постоянно своих, что после вылета без таких рюкзачков возвращаются, отдавая все «окруженцам», но и сам часто так поступаю. За чаем у замаскированного костра, узнали, что десант сюда доставил экипаж Волкова. Приземлился на дозаправку, которая неожиданно затянулась. Пока отсоединили кассеты Граховского, очень уж они снижают аэродинамические свойства самолета и скорость, а она и так у биплана в районе 200 км/ч. Потом пока залили бензин, оправились, прошло два часа. За это время группа определилась, что основную базу, будут делать здесь, так как место оказалось очень удобным. Закончив свои дела, ребята улетели, однако приблизительно через час, самолет неожиданно вернулся, дымя мотором. Попытался сделать круг, заходя на посадку, но зацепившись крылом за поле, перевернулся вверх колесами. Когда подбежавшие десантники вытаскивали экипаж, Волков был еще жив и даже смог рассказать, что были атакованы «Мессершмиттом», смогли кое-как отбиться и, оторвавшись дотянуть до площадки, а вот сесть не удалось. Раны оказались тяжелыми и через некоторое время Николай, больше не приходя в сознание, умер. Похоронили их здесь же на опушке, установив в качестве памятника пропеллер. Остатки самолета, сняв вооружение, сожгли. Простившись с другом, забрал документы экипажа и пожелав бойцам удачи, полетели домой. По пути расстреляли все боеприпасы по готовящимся начать утреннее движение колонам врага, но боль утраты это не приглушило.
Глава 8
11 июля группа армий «Центр» начала очередное крупномасштабное наступление на нашем фронте. Немецкий 39-й механизированный корпус, сломив сопротивление не успевшей сосредоточиться 19-й армии в районе Витебска, через Духовщину начал движение к Смоленску. Несмотря на то, что Полоцкий укрепрайон успешно отражал все атаки противника и нависал над его левым флангом.
Из-за непрекращающихся бомбежек Смоленска и прилегающей к нему инфраструктуры, город полностью обезлюдел еще 8-го числа. Нам тоже поступила команда передислоцироваться восточнее. Расположились рядом с полевым аэродромом под Вязьмой. Выбрали небольшую рощу в полутора километрах от летного поля, что бы ни попасть под случайную бомбежку. К тому же подготовку к заброске групп с нас ни кто не снимал, а для занятий нужно тихое место и отсутствие посторонних. На войне быстро привыкаешь к новым местам, мы не исключение. За сутки нормально устроились. Часть личного состава устанавливала палатки, с землянками заморачиваться не стали, остальные определили и расчистили место под кухню, благо и котел есть и посуды у нас с большим запасом. Получать готовую еду мы должны из летной столовой на аэродроме, но и от дополнительного питания отказываться не следует. Да и просто вечером попить чайку будет хорошо. Бойцы вместе со мной, возле нашего пункта питания, сколотили длинный стол, и навес над ним сделали. Два тента с полуторки для этого хорошо подошли. Вместо стульев установили патронные ящики. Машины, чуть в стороне укрыли маскировочной сетью, организовали караульную службу. Штаб ВВС тоже расположился недалеко, двадцать минут на мотоцикле, мой Кюгель так и не вернули, прочно закрепив его за штабом как разъездную машину, хотя у них свои две легковушки для этого были.
Перед тем как покинуть Смоленск меня пригласили на встречу с генералом Лукиным М.Ф., который прибыл, что бы возглавить оборону города. Он должен был принять под свое командование 16-ю армию, имевшую в своем составе только один 32-й стрелковый корпус (46-ю и 152-ю стрелковые дивизии), но оказалось обе эти дивизии уже введены в бой на подступах к городу с прорвавшимися мотомеханизированными частями и раздерганы для латания дыр в обороне фронта. Лукин только и смог, что сформировал и выдвинул на танкоопасные направления подвижные противотанковые отряды, да приступил к организации обороны из батальона милиции, вновь прибывающих частей и отрядов ополчения. Настроен он был решительно и город сдавать врагу не собирался, по крайней мере, хотел нанести немцам максимальный ущерб. Слухи об относительно удачных действиях во время боев за Борисов и последующих упорных боях Московской дивизии по прикрытию Московской трассы до него дошли, и он даже успел переговорить с раненым корпусным комиссаром Сусайковым. Иван Захарович в разговоре упомянул о шустром капитане десантнике, который много знает и дал пару дельных советов по обороне города и организации огненной ловушки для немцев. При отсутствии под рукой войсковых ресурсов в достаточном количестве Лукин, как грамотный командир, решил использовать все шансы, в том числе и разговор со мной.
