Выбор оружия - Левицкий Андрей Юрьевич (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗
— О! — произнес Никита удивленно. — Андрюха, это же Злой! Сталкер пропавший, помнишь, я рассказывал?
Глава 3
Злой был ранен, так что его отвели на второй этаж дома с башенкой и уложили там. Здание это местные называли трактиром. Тем временем пожилая женщина (в поселке их было четверо, не считая Марьяны, и больше десятка мужчин) замазала и забинтовала наши с Пригоршней боевые раны, ссадины и царапины.
Народ проявил к нам интерес, но не слишком большой — хотя его все же было куда больше, чем благодарности за спасение. Собственно, мы никого особо и не спасли, кроме разве что Злого. Солдаты не собирались никого убивать, они, как вскоре выяснилось, приезжали за продуктами, а еще искали кого-то.
— Сами ни черта не делают, — проворчал сталкер, лежа на койке в небольшой комнате второго этажа. — С нас дань берут, америкосы чертовы. А теперь приперлись и зачем-то всех людей согнали, в ряд выстроили, потом дома стали шмонать… Явно искали кого-то, а кого — не ясно. Не вас ли?
Я отрицательно качнул головой.
— Нет, мы тут недавно совсем и ни с кем еще зацепиться не успели… Пока к вам в поселок не попали.
— И Марьянку еще хотели забрать! — Злой похлопал по колену присевшую на кровать девицу, которая держала его за руку. — А я ж как чуял, что приедут, и решил: пора бунт поднять, избавиться от прихлебателей. Послал Джона Корягу за оружием…
— Это которое в сарае закопано, за холмами? — спросил я. Глазки Злого подозрительно уставились на нас.
— Откуда знаешь?
— Мы его видели, когда мимо проходили. Телега возле сарая стояла, в нем — яма свежая. А Коряга твой рядом лежал с башкой простреленной. И еще его псы погрызли, но это уже потом, видимо.
Сталкер наморщил лоб, размышляя, и сказал:
— Ну! Тогда все ясно. Разведчики военных, значит, где-то неподалеку от селения прятались и выследили Джона. Тут-то у нас только винтовок несколько старых для охоты, америкосы другое держать запрещали, отбирали. А там у меня автоматики были припасены да взрывчатка… Значит, они Корягу положили и стволы отобрали.
— Почему американцы? — спросил я. — Разве это не ооновские войска, не европейские?
— Америкосы, европейцы — один хрен, — махнул рукой Злой. — Иностранцы, ненавижу их. Так, теперь вы двое. Я вам, конечно, благодарен за спасение, то-се, но кто вы такие и откуда в Долине взялись?
Еще на площади, после того как солдаты уехали, я решил про дом на склоне и темных сталкеров ничего пока не рассказывать, ограничиться кратким описанием того, что с нами произошло, и успел об этом шепнуть Никите. Надо сначала разобраться, что тут к чему, выведать побольше. Поэтому я сказал:
— Нас карусель закрутила. Мы обычные сталкеры, бродяги, хотели око добыть, это артефакт такой редкий очень, если не знаешь. Ну, там разное произошло, к делу не относится. Крысы поперли, потом на контролера нарвались. В общем, в конце концов, затянула аномалия, думали, обычная карусель, уже с жизнью попрощались. Но она…
— Сюда вас выбросила, — заключил Злой. — Бывает, да. В Долину люди разными путями попадают, я вот — просто шел себе по дороге, ехал то есть… ну и приехал, и дороги той теперь не найти.
— А Потапыч говорил, что его тоже через аномалию, — вставила Марьяна. — Злой, ты бледный совсем, тебе отдохнуть, поспать надо. Хватит разговаривать…
— Заткнись! — прикрикнул на нее сталкер, приподнимаясь. — Молодая еще, учить, что мне делать… — Он замолчал и скривился, упав обратно на подушки, должно быть, больно стало, когда начал шевелиться. Я заметил, что Марьяна недобро глядит на него и даже кулаки сжала, отпустив руку Злого. Непростые у них, значит, отношения.
— Ладно, вам внизу расскажут, что тут к чему, — заключил наконец сталкер. — Имейте в виду: в поселке я старший, я командую. И она… — Злой повел морщинистым небритым подбородком в сторону девушки, — она моя. Ясно это? Покрутитесь тут, переночуете, поговорите со всеми, и тогда будем решать. Военные это дело так не оставят, капитан их — псих конченый. Вы сейчас его оскорбили смертельно, и он так отомстить может… Не конкретно вам двоим, а всем в поселке. Он уже давно подумывает нас проучить, чтоб мы в страхе оставались и не своевольничали. Завтра они наверняка сюда примчатся и тир здесь устроят по бегающим мишеням. Я отлежусь за ночь, тогда будем думать. У вас вон оружие, вижу, есть, значит, полегче будет. Ну все, идите себе, что-то мне плохо опять… — Он откинулся на подушке и прикрыл глаза.
Рыжего деда, как выяснилось, звали Илья Львович, и он был тут кем-то вроде трактирщика, заведовал этим двухэтажным «постоялым двором» и гнал из бурака самогон на заднем дворе. Дед его не продавал, а за так наливал всем желающим, потому что денег в поселке не водилось, но все поселяне, обрабатывающие землю, следящие за живностью или охотящиеся в окрестных лесочках, обязаны были каждую неделю притаскивать в трактир что-то съестное, а еще иногда помогать Илье Львовичу по хозяйству.
— Садитесь в питейном зале, молодые люди, — предложил старик, провожая нас по лестнице вниз. — Поужинаете?
Никита кивнул.
— Да, нам бы поесть и что-нибудь выпить.
— Воду можете взять в бочонке. Напарник покосился на хозяина.
— Нет, воды не надо. Я произнес:
— Злой сказал, Долина тут у вас. Что это за Долина?
— Просто Долина, — донесся сверху голос Марьяны. Она вышла из комнаты сталкера и прикрыла за собой дверь. — Безвыходная, потому что наружу пути нигде нет. Так откуда ты меня знаешь? — обратилась она ко мне, догоняя нас на ступеньках.
— Я Ваню Пистолета знал, когда ты еще с ним жила, маленькая совсем. Он моим скупщиком был.
— Ваню… — протянула она. — Я его совсем не помню. Что с ним теперь?
Мы достигли помещения, которое Илья Львович назвал питейным залом. Старик показал на один из грубо сколоченных столов и ушел, шаркая ногами.
— Застрелился, — ответил я на вопрос девицы. — После того как ты пропала. Он же, считай, ради доченьки только и жил, деньги копил, все для нее… — говоря это, я поглядывал на Марьяну. Выражение красивого лица почти не изменилось, когда она услышала про смерть отца, и это вполне подтвердило мнение, которое у меня успело о ней сложиться.
— Застрелился, значит…
— Ага. Он с ума сошел, как ты исчезла. Ну, не совсем, но… В общем, такая глухая депрессия началась, вот он в конце концов «пээм» себе в рот и сунул. А ты куда тогда подевалась, Марьянка? Тебе сколько… тринадцать лет было? Четырнадцать?
Мы сели под окном, сквозь которое была видна все та же площадь. Люди уже разошлись, только двое мужиков вели под уздцы запряженного в телегу Безумного.
— А я сбежала! — ответила она. — Мимо парни из «Свободы» проезжали как раз, обоз из грузовиков, и я с водителями… Потому что надоел он мне! С батей жизни не было никакой, он меня в комнате запирал и бил.
— Он тебя любил, — вставил я.
— Любил и бил, да? Не нужна мне такая любовь!
— Ну ладно, а сюда как попала? — спросил Никита. Выражение Марьяниного лица изменилось, стало почти ласковым, а голос — мурлыкающим. Блеснув на Пригоршню глазами, она ответила:
— Да я потом… ну, с сержантом одним жила. Не настоящим сержантом, он себя так называл просто. Он в «Свободе» был, в группировке их, мы в лагере обитали, далеко, аж за Янтарем. Потом на нас «Долг» напал, большая бригада, на броневике и с огнеметами. Почти всех поубивали, и сержанта моего… А я сбежать успела, ночью, по лесу… За мной собаки погнались слепые, и пока от них убегала, попала в какие-то горы. Вижу вдруг: деревья закончились, земли нет, каменный склон вместо нее. Собаки куда-то подевались, только что выли, лаяли рядом совсем, а потом раз — и пропали. Я стала спускаться… И здесь очутилась, в Долине. Она замолчала, когда к столу подошел Илья Львович с тарелкой и бутылкой в руках. В тарелке оказалась посыпанная укропом вареная картошка, а в бутылке самогон.
