Утро Судного Дня - Мазин Александр Владимирович (первая книга .TXT) 📗
Артём очень осторожно снял правую руку с арбалета, взял шуструю подружку за жесткие кудри и повернул ее головку в сторону родника.
Ротик Маленькой Зебры открылся, но, к счастью, никаких звуков из него не вылетело.
Зато Грива воочию убедился, что значит глагол «умаляться». Маленькая Зебра и так была не слишком крупной, но при взгляде на близнецов съежилась-скукожилась буквально до размеров обувной коробки.
Нельзя сказать, что Артёму ее реакция понравилась. Как пелось в старинной русской песне о летчиках: «Их восемь – нас двое, расклад перед боем – не наш…»
«Туловища» хотели пить. Вероятно, в силу этого обстоятельства они не стали устраивать дотошное «сканирование местности». Пили строго по очереди, по двое (а остальные в это время бдительно озирались по сторонам), но Артём выбрал действительно удачное место: углядеть что-то в зарослях было непросто.
И всё бы обошлось, но тут один из утоливших жажду заметил след.
Хоп! Картина радикально изменилась. «Туловища» засуетились, как муравьи, обнаружившие дохлую гусеницу…
И, разумеется, очень скоро один из «близнецов» обнаружил Гриву. Это ведь очень существенная разница: «искать на всякий случай» или «искать, когда точно знаешь…».
Словом, как пишут в романах, «глаза их встретились».
Ненадолго – лишь на мгновение. Но за это мгновение Грива успел прочитать в выпуклых черных глазках достаточно, чтобы нажать на спуск. На лбу глазастого близнеца вырос «белый цветок» искусственного происхождения – черенок арбалетного болта.
Поскольку между щелчком тетивы и хрустом проломленной кости пауза была крохотная, то остальные «близнецы» стрелка не засекли. Что, в свою очередь, позволило Гриве выстрелить еще раз. На этот раз он попал в шею. Подстреленный завертелся волчком, орошая сородичей кровью, брызжущей из разорванной артерии…
И Артёма опять не заметили.
Третий болт тоже не пропал даром.
А вот четвертый Грива вогнал практически в упор, потому что «близнецовая» семейка уже ломилась через кусты. Отбив прикладом арбалета копье, Грива перепрыгнул через убитого и вырвался на оперативный простор. То есть на полянку у ручья. Он полагал, что здесь у него будет больше шансов. Четверо – это не восемь, но все же…
«Близнецы», естественно, выскочили за ним… И удивились. Настолько, что в первый момент даже воздержались от попыток проделать в Гриве дополнительные отверстия. Их можно было понять: им противостояло «двуногое бесперое» неестественно бледного цвета, без серьезного оружия, но ухитрившееся каким-то загадочным образом (не иначе, как с помощью колдовства) прикончить половину личного состава.
Из кустов вслед за Артёмом выскочили не все. Один задержался – чтобы выволочь на теплое африканское солнышко Маленькую Зебру.
Зебра отчаянно завизжала. «Близнецы» на миг отвлеклись… И их стало на одного меньше. А Грива завладел копьем.
Копье оказалось довольно удобным, сбалансированным, пригодным и для рукопашной, и для броска.
Поскольку бросать в себя разные орудия палеолита Артём позволить не мог (знал, как ловко это делают аборигены), он мгновенно перешел на дистанцию ближнего боя. Настолько ближнего, что у него появилась возможность пустить в дело не только трофейное копье, но и конечности. Конечностями Грива владел на порядок лучше близнецов. Так что всё закончилось очень быстро.
Маленькая Зебра (ее уронили на травку в начале схватки) перестала визжать и уставилась на запыхавшегося Гриву.
Ей потребовалось секунд двадцать, чтобы осознать: враг разгромлен.
Осознав, она испустила почти ультразвуковой вопль восторга… Но не бросилась Гриве на шею, а обсидиановым ножиком принялась добивать еще живых врагов.
Для Гривы такая девичья прыть оказалась не меньшим сюрпризом, чем он сам – для недавних противников, поэтому Маленькая Зебра успела приколоть двоих, прежде чем Артём вмешался в процесс и успел спасти третьего, последнего.
Маленькая Зебра бурно запротестовала, но унялась, когда Грива объяснил, что желает задать уцелевшему пару-тройку вопросов. Например, нет ли поблизости его живых приятелей?
Уцелевшего «близнеца» Грива связал и быстренько привел в чувство. «Близнец» разлепил глазки и немедленно затрясся от страха. И забормотал что-то невнятное. Грива различал отдельные слова (язык был очень похож на язык соплеменников Маленькой Зебры), но смысла уловить не мог.
Помогла Маленькая Зебра.
– Он считает, что ты – злой дух, – сообщила она Гриве. – Это правда?
– Насчет духа – ему виднее, – не стал ее разочаровывать Грива. – А злой я исключительно для врагов. А для друзей – сущий добряк. Скажи ему это и спроси, кто он: друг или враг?
«Близнец» снова забормотал, так же быстро и невнятно. Мысли чернокожего путались, но общую суть Грива уловил легко. Пленник пытался его заверить, что лучшего друга, чем он, у Артёма никогда не было и не будет.
– Хорошо, – согласился Грива. – Сейчас я буду тебя спрашивать, а ты – отвечать. Быстро и правдиво. Как друг другу. Или тебе будет очень плохо. Ты понял?
Пленник понял.
И очень старался не разгневать Гриву, поэтому Артём получил все интересующие ответы.
Отряд «близнецов» был единственным в пределах шести дневных переходов. Послали отряд племенные шаманы с указанием добыть кого-нибудь из сородичей Маленькой Зебры. Вернее, не кого-нибудь, а половозрелого мужчину. Причем доставить похищенного следовало живым и без существенных повреждений.
Для чего – пленник не знал. Кстати, отряд, разгромленный Гривой, действительно состоял из родных братьев. И бойцовские качества тех, кому сейчас предстояло пополнить пищевой рацион стервятников, среди соплеменников котировались очень высоко. Надо полагать, Артёму повезло, что он сумел застать их врасплох и заставил драться по своим правилам.
Маленькая Зебра, с трудом скрывая нетерпение, ждала, пока Грива закончит «потрошить» пленника.
– А ты умеешь превращаться в зверя? – выпалила она.
– Бывает, – ответил Грива.
– А ты можешь превратиться в леопарда и взять меня? – В ее глазенках читалась пылкая жажда новых ощущений.
– Могу, – Грива не хотел ронять свой рейтинг в глазах пленника, который, ясное дело, слушал очень внимательно. – Но потом я тебя съем. Ты согласна?
Маленькая Зебра быстро замотала головой и попятилась. Видно, решила, что Грива приступит к делу прямо сейчас.
– Не бойся, – успокоил ее Артём. – Не хочешь – не буду превращаться.
– А наш главный шаман тоже умеет превращаться в леопарда! – встрял пленник. – И еще у него на лбу глаз есть. Невидимый.
– Невидимый? – Встрепенувшийся Грива был разочарован. – Почему невидимый?
– Невидимый мир смотреть можно только невидимым глазом, – пояснил пленник с некоторым даже удивлением от того, что Артём не знает таких элементарных вещей. – Хочешь, я тебя познакомлю, великий дух? Главный шаман – муж дочери сестры моей матери. Я могу тебя с ним познакомить.
– Посмотрим.
– Тогда развяжи меня, – нахально потребовал пленник. – Мы ведь теперь друзья!
Совсем страх потерял, поганец.
Грива распустил ремни у него на ногах:
– Вставай!
– А руки?
– Вставай! – рявкнул Грива, сопроводив приказ пинком по ребрам.
Пленник вскочил.
– Мы идем к нашему шаману? – спросил он с надеждой.
– Нет.
– А куда?
– Не твое дело.
– А меня не съедят? – забеспокоился пленник.
– Вперед! – рявкнул Грива. – Или я сам тебя съем прямо сейчас!
В поселок они вернулись часа через два.
Их появление произвело фурор. Только Пута был очень недоволен, что Грива опять с кем-то дрался без его участия.
Плененного «близнеца» звали Стручок Ниндхой Шестой. Ниндхой – это какая-то трава. Или дерево. Артём решил звать его просто Стручком. Пленник не возражал. Не до того ему было. Грива привел Стручка в «гостевую» хижину. Связывать ему ноги не стал. Судя по алчным взглядам, которые бросали на «близнеца» местные жители, парень вполне мог стать ингредиентом супа. И очень хорошо это осознавал.
