Слайм. Новая жизнь (СИ) - Пиров Павел (читать книги онлайн регистрации .txt) 📗
«Эй, Большой Червяк! Выпусти меня обратно, а то Старший будет тебе делать больно!» — он был уже достаточно взрослым и опытным, чтобы сразу понять, что говоривший был ещё совсем ребёнком. А в следующий момент, прояснившееся сознание стало подсказывать, что надо разобраться в происходящем.
***
«Кельмион.»
Стоило пасти огромного змея захлопнуться, как внутри всё оборвалось и он приготовился несмотря ни на какие последствия применить самую мощную из доступных ему сил Намерения, чтобы разорвать в клочья здоровенную тварь. Но тут, неожиданно, начал действовать Маллор, который лишь благодаря вмешательству Арти избежал участи быть проглоченным. Юноша, собрав сё в правой руке, совершил стремительный рывок к телу монстра и выпустил сконцентрированную силу в простейшей технике Взрывного Кулака.
«Беги отсюда! Твои удары здесь бесполезны!» — крикнул Кельмион ученику, несясь к месту сражения, но опоздал с предупреждением.
Раздался грохот, а монстр даже не обратил внимания на эту атаку и в одно мгновение сжал юношу своим огромным телом, что в обхвате не уступало толщиной человеку. Кель лишь в последний момент наконец-то оказался достаточно близко, чтобы применить силу Намерения.
Но тут на фоне всего происходящего, он смог заметить ментальный огонёк сознания Арти — тот был жив! Да и сознание ученика не спешило угасать, лишь фонтанируя непереводимой смесью чувств, в которой доминировал самый обычный шок. А прислушавшись к излучаемым во вне эмоциям Змея, он и вовсе впал в ступор от яркого коктейля из обожания, узнавания и радости. Эта здоровенная рептилия, на голову превосходившая по мощи любое существо встреченное им в этих землях, обвило собой ученика со всех сторон и, судя по доносившимся чувствам, испытывало нечто близкое к абсолютному счастью. Глаза зверя были закрыты и на мельтешение слайма вокруг своего тела он не обращал никакого внимания.
Что делать в такой ситуации Кельмион представлял слабо. Уж насколько его прошлая жизнь была богата на события, но в подобной ситуации ещё ни разу не доводилось бывать. Немного покружив перед огромной тушей, он связался с Арти и спросил, как тот, на что получил возбуждённые мыслеобразы, в которых тот описывал своё попадание внутрь и пришедшую идею о том, что если он раздуется, то его не смогут проглотить. В общем, он поступил практически так же, как два месяца назад пришлось поступить и самому Келю, когда он оказался в пасти хищника.
«Малл, ты как там? Ещё живой?» — спросил перерожденец, но так как тот ещё не умел мысленно общаться, то пришлось довольствоваться считыванием поверхностных мыслей, в которых было много чего понамешано, но главное — его совершенно точно пока не пытались убить. Связавшись с остальными слаймами, с которыми был и Сайрик, он узнал, что они успели отбежать на приличное расстояние и теперь остановились в ожидании новостей от своего Старшего.
Быстро разобравшись с текущими вопросами и немного успокоившись, поняв, что непоправимого не произошло, он в очередной раз посмотрел на причину переполоха и приметил ранее неувиденную деталь. Аккурат между костяных наростов, подобно короне покрывающих голову монстра, находился кристалл. Он был похож на слабо сияющий изумруд, только несколько светлее и располагался в центре лба, словно утопая в разошедшихся в стороны чешуйках. И подобное Кельмиону уже приходилось несколько раз встречать в прошлой жизни!
Перед ним явно находился прирученный Зверь, с рождения подготовленный для служения своему хозяину.
Создать подобную связь можно было только с разумным животным или близким к разумному и требовалось большое мастерство как со стороны алхимии, так и со стороны артефакторики, чтобы привязка к человеку прошла успешно. Зато, если всё получалось как должно, то более верного слугу и друга невозможно было и представить, ведь такое существо было связано сложнейшими и тончайшими линиями артефактного массива, вплетённого в небольшой кристалл, в котором находился запечатанный образец сё хозяина. Но подчинялось такое создание только одному единственному человеку и никто другой не мог сменить контроль. Тем ещё страннее было такое поведение.
«Эй, очнись! Кто ты? Ты меня слышишь?» — Кель не переставая продолжал попытки достучаться до сознания монстра, но тот оставался глух к ним, пока к делу не подключился устроившийся внутри него Арти, который с поистине детской непосредственность принялся угрожать проглотившему его монстру.
Через некоторое время застывший в странном ступоре Змей всё-таки отмер и закашлявшись выплюнул на траву маленького слайма, который распространяя на всю округу ментальные волны полные негодования, отскочил от него прочь и прильнул к более крупной капле Старшего, жалуясь на Большого Червя. Вот только отпускать Маллора ему очень не хотелось, но свои объятия он всё-таки ослабил и юноша наконец-то смог нормально вздохнуть. Правда попытка выбраться за пределы толстых чешуйчатых колец была пресечена на корню огромной головой, пытающейся подставиться под руку парня, который лишь после высказанной догадки Кельмиона принялся её почёсывать.
В ответ раздалось блаженное урчание, затопившее раскатистым звуком всё пространство вокруг.
Как бы то ни было, но разговор всё-таки состоялся. Он был долгим, интересным, проливал свет на многие вопросы, которые возникали у Кельмиона, когда Линнея рассказывала ему известную ей версию истории этих земель. А так же порождал новые вопросы, на которые новый собеседник просто не знал ответов. Ведь он не был человеком и несмотря на то, что был не глупее людей, его интересы простирались далеко от политики, экономики, да просто от всего, что не касалось хозяина и его дел.
Из всего рассказанного получалось следующее. Когда-то он был другом и хранителем ни много, ни мало, а самого принца Империи Джи-Ан, которому так и не суждено было взойти на престол и примерить на себя лавры императора. А причиной тому стала война с теми, кого Змей называл просто Чужаками, потому что то, откуда те были на самом деле, его совсем не волновало, в отличие от сохранности жизни своего сюзерена. Война была страшной, хотя, по мнению многое повидавшего в прошлой жизни Келя, другой она просто и не бывает. Враг был беспощаден и захватывал одну провинцию за другой, а всей мощи Империи было мало, чтобы противостоять такому напору. Лучшие Воины отдавали свои жизни, но не могли остановить продвижения неприятеля обращавшего покорённые земли в рабские колонии, пока тот в итоге не подобрался к столице.
Располагалась она в долине, которая была окружена с трёх сторон скалами и считалась неприступным местом. Держался город несколько месяцев, пока не стало ясно, что противник начал стягивать силы для решительного удара, под которым оборона просто не выстоит. Хозяин Джи-Му отдал тому приказ охранять беженцев, в то время как сам остался на стенах города в ряду его защитников. И как бы огромной рептилии не хотелось остаться с ем, кого он должен был оберегать ценой жизни, но ослушаться он просто не мог.
Итогом стало спасение людей и многочисленные ранения Стража, который почувствовав разрыв связи с хозяином впал в спасительную спячку. Как он оказался на дне болота прирученный Зверь не помнил, потому что после последней битвы и от ощущения смерти единственного, кого мог назвать близким существом, практически ничего не соображал.
Что же касается пробуждения и того, что он испытывал по отношению к Маллора, то Змей и сам не мог сказать ничего определённого, кроме совершенной уверенности в том, что перед ним находится его некогда почивший хозяин. Об этом ему говорили все чувства и он в них даже не думал сомневаться. Напротив, Джи-Му высказал очень простую мысль, которая на самом деле для Кельмиона объясняла всё:
«Если мой хозяин умер, то я буду лишь радоваться тому, что он родился вновь! Зачем мне думать о чём-то ещё?» — это существо действительно можно было назвать простым и бесхитростным.
А слайм, как живое подтверждение того, что перерождение существует и умерший однажды имеет все шансы родиться вновь, не имел ничего против такого мнения. В конце концов, если Линнея говорила, будто их род происходит от древних правителей этих земель, то почему бы и семье Маллора не иметь те же корни? Тогда уж тем более нет ничего странного в том, чтобы тот самый принц получил возможность на следующую жизнь в собственной семье. Вот только это приближало уже давно назревший откровенный разговор с учеником, который Кель всё время откладывал. Хотя, так даже лучше, ведь после всего узнанного его ученику будет гораздо проще принять правду.
