Мятежный сектор (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
Еще через несколько минут большой зал опустел. Беспощадный мститель ушел. Далеко вдали затихали тяжелые шаги и рокот гусениц.
Происшествие не останется незамеченным. Слишком много магистралей повреждено. Скоро сюда заявятся ремонтники. Их ждет не самое приятное зрелище…
42.
Пятидесяти трех летний чернокожий ремонтник Абимбола Бонгани упал на колени и с оханьями выплескивал на пол содержимое желудка.
Он латает проклятые дерьмотрубы в этом проклятом секторе уже тридцать шесть лет. Всякого навидался. Но такого еще не видел – плавающее в говнолуже изрубленное человеческое лицо. А чуть ниже плавало остальное. И на всем этом дерьме сидела здоровенная крыса и яростно глодала нос покойника, злобно сверкая глазами в луче яркого фонаря. Едва Абимбола увидел это, как к горлу подступил ком тошноты, он выбежал из зала на спотыкающихся ногах, на ходу срывая защитную маску…
Еще пятерым ремонтникам, понявшим по поведению напарника, что зрелище их ждет ужасное, предпочли вовсе не вглядываться и потому остались работоспособны. Странные фигуры со стеклянными глазами суматошно метались по стальному лесу, походя на его исконных обитателей. Они торопливо закрывали те вентили, что не закрылись автоматически из-за отсутствия или повреждения датчиков, продолжая выплескивать в зал содержимое различных труб. И выброшено было достаточно, чтобы атмосфера в большей части огромного зала стала непригодной для дыхания. Дохли даже крысы – успев перед этим урвать пару кусков кровавого пирога.
Едва ремонтники перекрыли каждую поврежденную трубу, с протяжным гулом и скрежетом заработали огромные вентиляторы под потолком, высасывая отравленный воздух и по особой воздушной магистрали отводя яд в специальное хранилище, где позднее его попытаются очистить, а если не получится – утилизируют.
Следующими в зал со сплетениями труб заявились массивные роботы уборщики, начавшие собирать разлившиеся по полу отходы и химикаты. Ритмично мигающие желтые лампы роботов внесли столь желанную нотку порядка и спокойствия в творящийся здесь хаос.
Сумевший прийти в себя Абимбола принял вызов от начальства, коротко и сбивчиво доложил о аварийной ситуации, затем, уже более ровно, пояснил о предпринятых мерах нейтрализации аварийной ситуации. Начальство план одобрило и оповестило, что уже направляется к месту происшествия. Услышав это Бонгани не поверил собственным ушам. Чтобы начальство самолично заявилось к внешнему краю проклятого двенадцатого сектора? Такого никогда не случалось за все годы его службы. Более того – на его памяти четверо из его напарников делали карьеру, копя деньги годами, сдавая экзамены в кабинках ЭкзТермов [9], пробиваясь на более высокую должность. Они стремились стать не старшими смены, а достигнуть чуть выше. И когда у них получалось – они тут же исчезали навсегда. Абимбола видел их пару раз – сидящими в стеклянных аквариумах-офисах, старательно стучащими по клавиатурам и всматривающимися в экраны. Воспаленные глаза, нервный вид, не стирающаяся натужная деловая улыбка. Эти бедолаги делали все, чтобы не вернуться назад – в темные коридоры с урчащими трубами и вонючими потеками из стыков. Все проблемы они предпочитали решать дистанционно. И тут вдруг высокое начальство решило самолично пожаловать в разорвавшуюся клоаку…
Босс же упомянул, что скоро прибудут полицейские и внутренняя служба безопасности, уже получившие извещение. Возможно это теракт. Поступил приказ не приближаться к шестиметровой области вокруг обнаруженного неопознанного трупа, но не прерывать работы по дезактивации химикатов и отходов, чтобы отравленная атмосфера не расползлась дальше.
Выудив из внутреннего кармана защитного пластикового комбинезона небольшую фляжку, Абимбола сделал большой глоток, крепким алкоголем вымывая изо рта и горла остатки кислой противной рвоты. Подумав, он сделал еще один глоток – чуть поменьше – и убрал фляжку. Забросив в рот сразу три пластинки жвачки с лимонно-мятным запахом, он застегнулся, утер лицо, одел маску и вернулся к работе. Надо помочь парням суетящимся вокруг рокочущих роботов.
Старший смены не заметил двух металлических многоглазых пауков прибежавших по потолку и застывших в самом темном углу, пытливо сверкая линзами камер, вглядываясь, внюхиваясь, прислушиваясь, собирая всю доступную им информацию, изредка меняя позицию и непрестанно передавая поток данных в далекий командный пункт.
43.
Тело Марлин, со скрещенными на груди руками, уложенное на эластичное ложе, мягко опускалось в биоприемник, имитирующий правильной прямоугольной формы яму в земле. Все было из металла и дешевого бутафорского пластика окрашенного в зеленые и коричневые тона. Грубо намалеванные на стенах деревья и цветы никак не добавляли реалистичности или торжественности. Неумело нарисованный рогатый олень смотрел со стены на могилу с глупым удивлением на морде. Льющаяся из скрытых динамиков печальная музыка звучала с легкой хрипотцой изношенного оборудования, лампы имитирующие солнечный свет изредка моргали.
Стоящий рядом с приемником седобородый старик в выцветшей бейсболке, желтом грязном шарфе и рваном оранжевом комбинезоне непрестанно утирал сопли и старательно горбился, имитируя сострадание к совершенно чужому для него человеку. Но думал он не о теле неизвестной ему красивой девки, и не о ее смерти и даже не о том странноватом и пугающем молодом парне, что так больно схватил его за плечо в темном переулке, где старик рылся в мусоре. Нет. Старик думал о нескольких пачках пищевого пайка и бутылке самогона, послуживших платой за его помощь в церемонии. Видимо тот перепачканный в крови молодой киборг не хотел попасть на объективы камер установленных в похоронном бюро. И видимо девка была важна для того киборга, раз он не пожалел деньги на вознаграждение и оплату церемонии, хотя сам решил на ней не присутствовать.
Похоронное бюро «Славный финал» было полностью автоматизировано. Для доступа в крохотное церемониальное помещение требовался только труп. Едва датчики определяли присутствие перед дверью достаточного количества мертвой биомассы и примерно столько же живой — хотя бы одного сопровождающего для усопшего — двери открывались с грустным перезвоном и пришедшим дозволялось преступить порог, где тут же загоралось информационное панно, требующее оплаты.
Любой из жителей внешнего сектора мог с уверенностью заявить – это обман и обдиралово.
Мало того, что родственникам или сопровождающим усопшего не полагались деньги за отправку в переработку мертвого тела, так ведь еще и платить за церемонию требовалось! Нет, было несколько подобных лавочек попроще, но там даже музыка не играла! И все выглядело как обыкновенная длинная ниша в стене, куда следовало поместить тело дорогого тебе человека, после чего крышка завершалась, следовало несколько утешающих слов высказанных безразличным голосом и на этом все заканчивалось. Здесь же хотя бы имелись нарисованные деревья и пластиковая трава… хоть что-то…
«Славный финал» работал быстро. Через пять минут церемония была завершена. Еще через две, через открывшиеся двери вывалился шмыгающий изуродованным носом старик и побрел прочь, запрокинув голову и приложившись к горлышку пластиковой бутылки. Самогон вливался в его тело как вода. Слишком крепкое пойло для него. Слишком крепкое. Но от бесплатного пойла не отказываются! Хотя стоило бы придержать коней… но старый доходяга не мог удержаться. Когда он добрел до первого перекрестка и миновал его, ноги уже подкашивались, походка стала вихляющей. Еще пара глотков и ему стало совсем хорошо, нос перестал течь, губы разъехались в блаженной улыбке. Вот это бормотуха! Бессмысленно дернув головой, он углядел черный проход и шагнул в него, уходя с центрального коридора. Там безымянный доходяга съехал по стене, бережно поставил между бедер наполовину опустевшую бутылку, достал пищевые пайки. Немного перекусит и пойдет дальше — сегодня внезапно подобревший муниципалитет вздумал бесплатно кормить нуждающихся в одной из рабочих столовых, что расположены ближе к центру сектора. Туда он и пойдет… минуток через десять… чуть перекусит, пара глотков… и он пойдет на бесплатный ужин…
