Гильдия - Голотвина Ольга (серия книг txt) 📗
– Не знаю такого.
– Зеленый юнец. Нет у таможенников хороших бойцов. Сроду они даже до второго поединка не доходили. Им бы наемников выставлять, так нет же, уперлись: мы, мол, и сами можем! Чем, мол, мы хуже гильдейских, да «щеголей», да «крысоловов»…
Тем временем в душе принца продолжала тлеть тихая ревность. Нет, правда, ходит девчонка по Подгорному Миру с двоими парнями… Ну ладно еще Дайру, раб – не человек… хотя этот смотрит нахальнее иного свободного. Но Нургидан, красавчик с наглой рожей, – неужели между ним и Нитхой так-таки ничего и нет?
Вздор. Подгорные Охотницы – не потаскухи, а Нитха вообще чудо, посланное Безликими в этот мир на радость одному-единственному мужчине. Ему, Ульфесту!
Вспомнилось, как перед дракой в трактире он спросил Нургидана: «Ты ей брат, жених – или просто так нарываешься?» А тот ответил: «Просто так нарываюсь». Если Нитха его любовница, с чего бы это скрывать? Сказал бы просто: «Отвали от моей девчонки!»
И Нитха, когда Щегол ее поцеловал, закричала: «Отцу скажу!» Отцу, а не Нургидану!
Зря он зубами скрипит на хорошего парня. Который, между прочим, его выручил из плена…
Отец и дед продолжали о своем:
– От торговцев – Васашт Долгая Зима.
– Не стар?
– Стар, но крепок.
– Нет, я все-таки ставлю на Алмазного против твоего «щеголя».
– Идет… Жрецам-то как не повезло! Лишились чудесного бойца, наняли какого-то… как хоть его зовут?
– Не знаю…
Тем временем восемь бойцов тянули жребий, кому с кем сражаться в первом бою, и получали одинаковые мечи для игрищ: прямые, длиной в полтора локтя, затупленные. Облачение у бойцов тоже было одинаковое: кожаные куртки с нашитыми на груди металлическими полосами или кольцами. На всех были легкие шлемы.
– Гильдейским тоже не повезло, – сказал король. – Если бы за них дрался Шенги, была бы надежда. А они выставили мальчишку.
Восемь воинов, обернувшись к королевской ложе, взмахнули мечами, посвящая бой трем правителям.
Глаза принца расширились под маской.
– Нургидан, – негромко сказал он.
– Что? – обернулся к внуку чуткий Эшузар.
– Я говорю: за гильдейских сражается Нургидан. Тот, что добыл для нас карту. И я ставлю на него!
Гильдейские были всерьез обижены на Шенги: мало того что сам не пошел сражаться, так еще и уговорил Лауруша выставить на бой зеленого юнца, лишь вчера надевшего браслет. Но обида обидой, а криками все-таки мальчишку старались ободрить. Какой ни есть, а свой!
К тому же мальчишка оказался везучим: жребий поставил его в пару с наемником жрецов. Никто не знал этого парня, никто почему-то даже имени его не запомнил – и все-таки его заранее считали плохим бойцом. В толпе говорили, что наспех ничего хорошего не купишь – и воина тоже нельзя нанимать перед самым боем. И хихикали: мол, жрецы плохо молили Безликих…
Наверное, и впрямь молили плохо. Чуда не произошло. Парень так и оставшийся безымянным в памяти аргосмирцев, дрогнул под веселой и азартной атакой Нургидана, отступил, споткнулся, грохнулся наземь, выронив меч. Горожане свистели и швыряли в него комьями грязи, когда он плелся прочь от ристалища.
Обычно аргосмирцы не оскорбляли побежденных, но уж очень скверно дрался парень. Все сошлись на том, что гильдейскому молокососу победа далась легко.
Нургидан этих речей не слышал. Зелеными волчьими глазами он приглядывался к оставшимся шестерым бойцам, гадая, кто будет его следующим противником.
Молодой Навакай, пытавшийся постоять за честь таможенников, вылетел из игры вторым. Погорел на частой ошибке новичков: слишком увлекся нападением, слишком подался вперед, нарушил равновесие. Унгичар подался в сторону, дал юноше пролететь мимо себя, да еще и пинка сзади добавил. Городские ремесленники во весь голос приветствовали победу своего воина. Впрочем, над Навакаем особенно не издевались – все-таки свой, аргосмирец. Подучится малость – будет воин!
Ранра, лучший боец среди дворцовых стражников, вышел на бой с опытным, матерым наемником, который представлял сословие торговцев. Васашт был опасным противником, но Ранра сделал ставку на свою молодость, выносливость и быстроту движений, навязал противнику стремительный бой – и не выдержал старый Васашт, начал ошибаться, пропустил два удара, которые стали бы роковыми, не будь турнирные мечи нарочно затуплены. Бой был остановлен, «щеголя» признали победителем – и король, привстав в ложе, махнул рукой своему бойцу.
Четвертую пару встретили восторженным гулом, потому что против десятника-«крысолова» вышел победитель прошлых игрищ, знаменитый Хашуат Горячая Голова из рода Аджудек, десятник Алмазных.
Зрители притихли, жадно следя за действительно красивым, жестким поединком.
Все, кроме двоих.
Шенги тронул за плечо Главу Гильдии:
– Тот Алмазный… ты знаешь, кто это?
– Знаю. Победитель прошлогодних игрищ. Но меня тогда в городе не было, я сам его не видел.
– Меня тоже не было – и демоны с ними, с этими игрищами. Мы встречали Хашуата очень, очень недавно, в день мятежа. Помнишь завал на Сквозной улице, куда Серая Старуха занесла мое дурачье? Этот Хашуат командовал там Алмазными.
Праздничное настроение сразу слетело с Главы Гильдии. Все, что касалось любого из Подгорных Охотников, он принимал близко к сердцу.
– Думаешь, он запомнил мальчишек?
– Нургидана уж точно запомнил. Помнишь, как этот паршивец стоял на самом верху завала и хамил десятнику?
– Да-а…
В этот миг толпа взвыла: Хашуат вышиб меч из рук своего противника. И только двое глядели на победителя не с восторгом, а с тревогой.
– Пока еще мы все остались при своих деньгах, – довольно сказал король. – Игроки, на которых мы поставили, выдержали первый бой. Так, кому теперь с кем драться?
Они вслушались в голос герольда, объявлявшего результаты второй жеребьевки.
– Унгичару повезло, – хмыкнул Эшузар. – Гильдейского мальчишку он легко задавит. А вот бой «щеголя» с Хашуатом – это занятно!
Принц с легким интересом глянул на поле, где четверо бойцов салютовали мечами королевской ложе. Пробежался взором по зрителям, вскользь подумав: а «сверчки», которые с утра принимали ставки на победителей, работают сами на себя или отдают часть выручки Жабьему Рылу?
Тут он увидел на одной из скамей возле королевской ложи, среди глазеющих на бой придворных, Венчигира и Айлу. Юноша что-то объяснял своей спутнице, указывая на бойцов, а та взирала на него с явной симпатией и одобрением.
Нет, не ревность заставила принца горько и жестко искривить губы. Он бы только обрадовался, если бы кто-то из придворных красавчиков избавил его от этой особы. Волчица в венке из розочек… подумать только, ведь когда-то он был таким идиотом, что видел только этот веночек и не замечал клыков.
Нет, Ульфесту сейчас вспомнилась фраза королевы нищих, которую Нитха передала ему по секрету:
«Знал бы принц, что спит с Жабьим Рылом!»
Бред безумной бабы?
Именно так сначала Ульфест и понял эти слова. Но потом призадумался. Ведь упоминала же эта проклятая нищенка о советнике, входившем в состав «Жабьего Рыла». А после его смерти, мол, место мужа заняла вдова.
Правильно сказал Хранитель города: много за последние годы умерло советников и каждый оставил вдову. Но ведь именно красавица Айла с любопытством милого котенка сует нос во все дворцовые дела, отнюдь не ограничиваясь сплетнями о любовных похождениях придворных!
Ну, положим, не одна она в Аргосмире такая… но ведь именно она, сославшись на зубную боль, отказалась быть Щедрой Дамой на недавнем празднике! Это какая же лютая мука должна была терзать жемчужные зубки Айлы, чтобы она отказалась покрасоваться перед толпой? Год за годом плела интриги, подсыпала соперницам слабительное в еду перед праздником, даже однажды врукопашную схватилась с одной тщеславной красоткой. А тут вдруг взяла и отступила!
Уж не знала ли она, что красивого шествия не получится, что из толпы полетят камни и комья грязи, а бедняжки Щедрые Дамы вынуждены будут прятаться под носилками?
