Пока ты спишь - враг качается (СИ) - "Vladkom" (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Да это незаконно. Рубка деревьев карается штрафом, а рубка в особо крупных размерах и уголовными делами. И сначала Отказники соблюдали закон. Пилили и возили только валежник и рухнувшие деревья.
Но время шло, упавшие деревья кончались. А государство, казалось, исчезло из вида. В деревню не заезжала полиция, существовавший фельдшерский пункт, закрылся через две недели после открытия пунктов установки медкомплексов. Которых, кстати, в этой деревне не было. И даже перестал поступать газ по построенному еще в середине нулевых газопроводу. Казалось, государство забыло про существование этого поселения.
И тогда Отказники слегка забили на законы. И стали валить деревья. Не открыто, в глубине леса, но при желании, доказать их вину не составило бы труда.
Для меня же, такая работа стала отличным бустом к прокачке силы и выносливости. Буквально за пару дней, я на два пункта увеличил показатель силы, на один выносливости и поднялся еще на один уровень. Два очка навыков решил снова попридержать. Новых навыков и умений не открывалось, а старые меня, в принципе и так устраивали.
По вечерам, после работы ходил по поселению, выполняя свою вторую работу — охрану порядка. Впрочем, сильно его, порядок то бишь, никто и не нарушал. Так, по мелочи. То женщины поссорятся из-за места у реки для стирки, то мужчины по пьянке повздорят. Ничего такого, все как у всех.
Я сближался с Отказниками. Вместе смеялись над глуповатыми шуточками Коляна, слушали, на привалах, рассказы Лены о ее соревнованиях. Она на смартфоне показывала нам видео ее боев. Ничего такого, конечно, так, две девчушки в смешных кимоно, обнявшись, поползают по татами, а потом одной за это дают медаль. Но мы ее хвалили. Она смешно краснела и стреляла глазами то в мою сторону, то в сторону Николая.
Коля рассказывал, как он работал водителем автобуса, про смешные, страшные или глупые случаи, что случались на его службе. Парень он простой, без закидонов, поэтому, несмотря на разницу в возрасте, а ему сейчас глубоко за сорок, мы быстро нашли общий язык.
Рассказчик он умелый, поэтому мы с удовольствием слушали его байки. Лена смущалась, когда Коля со смехом излагал очередную историю с чуть пошловатым смыслом, но не уходила, поглощая одну историю за другой.
Я понял, что жизнь у нее была далеко не сахар. Мать была достаточно строгой и многое запрещала ей, поэтому секция самбо была для нее эдакой отдушиной в серых буднях.
Так прошла неделя, другая. Мы рубили дрова, возили их в поселение и в целом, мне начало казаться, что жизнь вошла в колею. Я знал, что буду делать завтра и через неделю и, в какой-то степени, мне это нравилось. Видимо, надоело это беспрерывное мотание по съемным квартирам. Да и люди попались хорошие, душевные. Не все, но большинство. Да с тараканами в голове, но кто сейчас без этого? Нет таких.
Раннее осеннее утро. Солнце только встает из-за горизонта, а мы с Коляном уже сидим на завалинке, на нашей точке сбора, и ждем Ленку.
Девчуля явно запаздывала. Николай докуривал уже вторую сигарету, когда я соскочил с пенька.
— Пойду, дойду до их дома, — я потянулся, выгоняя сон. — Хоть разомнусь.
Лена с матерью жила по этой же улице, в десятке дворов от нашего места встречи, так что я рассчитывал обернуться минут в пять — десять. Собственно, я не особо переживал по поводу ее опоздания, ну подумаешь, проспали. Мы сами себе хозяева, каких то строгих временных рамок нет. Ничего страшного не произойдет, если начнем пилить деревья на полчаса позже.
Община неспеша просыпалась. В окнах мелькали тени, скрипели двери. Я словно вернулся в свое босоногое детство. Брр, ну нафиг…
А во дворе у Лены пахло бедой. Поваленная корзина с не развешенным бельем, распахнутая настежь дверь в сени.
Быстро оглядев все вокруг я, аккуратно, стараясь не шуметь, зашел внутрь. Из за плотно закрытой внутренней двери доносились приглушенные голоса. Они о чем то спорили, негромко, но с надрывом в голосах. К тому же там явственно слышался мужской баритон. Крайне знакомый к тому же. А насколько я знал, Лена с матерью жили одни. Никаких мужчин там быть не должно.
Рывком открыл дверь и уткнулся в широкую спину, обтянутую серой тканью куртки. Мужик стоял, оперевшись о косяк двери и я легонько ткнул его ладонью в середину, отчего тот улетел в центр комнаты.
Метнул взгляд влево — вправо, оценивая обстановку. В углу, вжавшись в стену, сидит одетая Лена. Под глазом наливается фингал, из второго ручьем текут слезы. На кровати, в другом углу, прижав одеяло к голой груди, полусидит ее мать. Над ней навис мужик, второй сидит за столом, смотрит туда же. И третий мужик летит на пол, после моего тычка.
Братья Махмудовы, у криминаланетнациональности, собственной персоной.
Главные зачинщики разных неприятных историй и источники постоянной головной боли дружинников общины. Три здоровых лося, что нигде не работали, а только пили да приставали к другим. Их терпели только потому, что они иногда давали денег в общину.
Значит, за насилие взялись.
— Тааак, — медленно протянул я, наблюдая, как встает с пола третий брат. — И что здесь происходит?
Ахмед, старший брат, что сейчас сидел за столом, повернул ко мне голову:
— Эй, зачем в дом врываешься, уважаемый? Не видишь, тут разговоры идут, дела делаются, а ты мешаешь. Нехорошо.
Он встал, и неспешно направился ко мне. За его спиной тут же вырос второй брат, тот, что стоял у кровати, а затем поднялся и третий.
— Какие же вы дела, делаете, шакалье? Тетку с девкой снасильничать решили. Деловые, млять.
Только сейчас, подойдя ко мне поближе, я учуял стойкий запах перегара. Да они же бухие!
— Дружина Общины, — я скосил глаза на красную повязку, что обвивала мою правую руку. — Вы арестованы, пройдемте.
— Ай, какие глупые вещи говоришь, какой арест? Ты что? Пойдем во двор, выйдем, поговорим как мужчины!
— Ладно, — я кивнул и отвернулся, выходя в сенцы. И тут же почуял резкое движение за спиной.
Прыгнул вперед, уходя от размашистого удара, и выскочил во двор.
Ахмед с братьями вывались вслед за мной, на ходу беря меня в полукруг. Третий брат, самый младший, никак не могу запомнить его имя, держал в руке полено.
Он на меня и кинулся, широко замахнувшись чурбаком. Уход влево, тело пробегает мимо меня, короткий, но мощный хук по корпусу с одновременной подсечкой. И тело находит свое упокоение в поленнице дров.
Никаких спецспособностей. Только умения, что вбивали в меня инструкторы по рукопашке.
Второй не дает мне опомнится, пихает ногой, целясь в живот, но я снова уворачиваюсь, стремительно сближаясь с разбега впечатав ему кулак в челюсть. Она клацает и брат отправляется в нокаут.
В руке Ахмеда, старшего брата, блеснула полоска стали. Поигрывая ножом, он приближается ко мне.
— Сейчас я тебя порежу, как свинью! — он радостно оскалился, блеснув золотыми фиксами.
Я не разделял его убеждений.
Модернизированные мышцы, с нечеловеческой, а потому и недостижимой скоростью, выбросили мою ногу вперед. Самым концом рабочего ботинка с металлической набивкой я пнул Ахмеда по предплечью, там где рука переходила в кисть..
Он все еще улыбался, когда нервы донесли до его мозга сигнал, что с его рукой все очень плохо и что там очень и очень больно.
Одна из лучевых костей, сломавшись, под воздействием сильнейшего удара, пополам, прорвала мышцы предплечья, тонкую кожу и ткань толстовки и вылезла наружу. Нож выпал из ослабевших пальцев, воткнувшись острием в поросшую травой землю.
Я довершил разгром, повторив проделанное со вторым братом — разворотив ему челюсть мощным боковым ударом. Золотые зубы посыпались из под разбитой губы.
Бесчувственное тело рухнуло рядом с остальными братьями.
7
Отзвонился Никите и Иван Степанычу. И тот и другой поохали, поматерились, но в целом, одобрили мой поступок.
Вскоре подъехала телега, на которую мы, вместе с подошедшим Колей и остальными дружинниками загрузили мычащие тела. Их повезли к дому Главы, там будут решать дальнейшую судьбу братьев. Но, думаю, из общины их выгонят.
