Пепел кровавой войны - Маршалл Алекс (книги бесплатно без онлайн TXT) 📗
Какое-то время казалось, что так будет продолжаться и дальше, что Марото в самом деле купил у вождей Джекс-Тота отсрочку приговора для себя и друзей. Бань и Ники Хюн не упрекали его за сотрудничество с тюремщиками, тогда как Донг Вон вообще не сказал ни слова, но это могло не иметь ничего общего с осуждением, зато много общего с состоянием непрерывного шока, в котором все они научились жить. Ко всему этому невозможно привыкнуть, но, с другой стороны, зачем к такому привыкать? Лучше сосредоточиться на непосредственных задачах, переживая одну ужасную минуту за другой, пока наконец не заслужишь нескольких часов драгоценного сна. Поэтому постоянный труд стал для них благословением, он давал возможность занять разум чем-то одним, пока невероятное не начнет казаться почти обычным.
Человеческие пальцы были тоньше и проворней, чем когтистые перчатки молчаливых, облаченных в черную броню солдат, толпившихся вокруг, так что четверых иноземцев отправили работать в родильные водоемы для живых машин войны и в подземные доки, где содержали левиафанов, пока они не становились взрослыми. Смертные работники удаляли едкую плаценту из труднодостижимых мест на глазных пучках детенышей. Приходилось подолгу плавать вокруг новорожденных, выделявших жгучую, липкую слизь.
Это была самая трудная, но не единственная их обязанность. У Донг Вона хватало силы, чтобы поднимать броневые пластины, которыми покрывали огромные бока взрослых левиафанов, а Бань, Ники Хюн и Марото ловили паразитов в дыхательных отверстиях молодняка — отвратительная работа, требовалось забираться в жабры монстра величиной с фрегат и выдергивать оттуда колючих, похожих на саламандр тварей, которыми кишели теплые водоемы и затопленные гроты, предназначенные для разведения морских чудищ.
Марото вытащил особенно крупного и кусачего паразита и бросил его в корзину из костяных волокон, когда три члена Ассамблеи вексов появились в конце мощенной жилами дороги и окликнули пленника. Это был недобрый знак, ведь обычно они просто вызывали его к себе по окончании работы. Но по-настоящему он забеспокоился, лишь когда понял по их жестам, что Бань и Ники Хюн, очищавшие верхние жабры левиафана, тоже должны подойти. В первый раз вожди тотанцев пожелали, чтобы товарищи Марото тоже пришли на их совещание, а сами пираты были только рады, что не получали прежде такого приказа.
— Чего они хотят, Бесполезный? — спросила Бань, когда Марото позвал женщин и они все вместе побрели по сухому доку навстречу троим тотанцам.
— Наверное, просто пришли поблагодарить вас за усердную работу, — ответил Марото, стараясь сохранять беззаботный вид, хотя сердце тревожно забилось.
Это уже было маленькое чудо, что старая мышца выдержала каторжный труд на армию монстров, явившуюся из-за пределов пространства и времени.
— Ну и дерьмо, — мрачно проговорила Ники Хюн. — Если бы ты накормил нас какой-нибудь другой песней, я бы, может, и поверила, но все мы прекрасно знаем, что это не тот случай. Сомневаюсь, что ты вообще знаком с усердной работой.
— О нет, он работает очень усердно, только в нерабочее время, — сказала Бань, награждая Марото увесистым и, как хотелось верить, не последним шлепком по заднице. — Ты ведь говорил, что они побывали в твоей голове, Бесполезный, да и сам заглядывал в их головы и в какой-то степени познакомился с этими тварями. У тебя нет ощущения, что они хотят сделать с нами что-то плохое?
— Пусть только попробуют, — сжала кулаки Ники Хюн. — Если кто-нибудь из них полезет в мои мозги, я взболтаю его собственные.
Смелые слова для женщины, которая была парализована страхом, когда Марото пришел освобождать ее, Бань и Донг Вона из ямы, куда их посадили после поимки. Но даже самого Марото, при его богатом жизненном опыте, необычность всего окружающего приводила в замешательство. То, что Ники Хюн немного привыкла к обстановке и начала нести чушь, хороший признак... до тех пор, пока она не наговорит слишком много и не тому, кому следует. Марото искренне надеялся, что, когда они подойдут к Раздутому, Пауковолосой и еще одной женщине, которую он прежде не видел, непорочные предоставят ему право разговаривать с тотанцами, а точнее, лебезить перед ними.
— Здр-р-равствуй! — неестественно заверещал толстый жрец.
Из-за морщин и жировых складок он походил на голема, слепленного из огромной кучи масленых лепешек. Видимо, эти лепешки положили на землю и оставили без присмотра, если судить по полчищам муравьев, облепивших его тело, словно живая тога. Марото и перепуганные не меньше его спутники подошли к тотанцам, которые стояли на влажных мостках, проходивших над доком и под козырьком из живой плоти, и Раздутый повторил:
— Здр-р-равствуй и пр-р-рощай!
Такое начало не сулило ничего хорошего.
— Вы славно служили нам! — прокричала пауковолосая драная карга, выглядевшая особенно зловеще в своем наряде из паутины. — Настало время наградить вас за послушание!
Как и у всех остальных членов Ассамблеи вексов, голосовые связки Пауковолосой еще не полностью восстановились после вечности, проведенной в бездне, где бессмертные жрецы могли общаться только мысленно. Марото был почти уверен, что Джекс-Тот исчез всего лишь — всего лишь! — на пять веков, но один из жрецов мимоходом упомянул о томительных тысячелетиях изгнания; и хрен с ним, не спорить же с безумными монстрами. Как бы долго это ни длилось, они вернулись в мир смертных, слушающих ушами, и постарались компенсировать грубость связок громкостью, с которой выкрикивали каждое свое дурацкое слово.
— Мы отпус-с-скаем вас-с-с!
— Вы сказали, что убьете меня последним, — сказал Марото, не обращая внимания на Бань и Ники Хюн, которые изумленно приподняли брови, впервые услышав об этом условии его соглашения с Ассамблеей вексов. Конечно, он мог что-то упустить, рассказывая о своем торге, но чего они, собственно, еще ожидали? — Таков был уговор!
— Пр-р-равильно! — заявил Раздутый, тараща лишенные ресниц глаза на Марото, пока вереница муравьев забиралась старцу в ноздрю. — Поэтому вы долж-ж-жны уплыть! С флотом цепис-с-стов!
— Пр-р-равильно! Чтобы рас-с-спространить благую вес-с-сть! — провыла облаченная в паутину женщина и вместе с толстым жрецом затряслась в приступе зловещего смеха, сопровождавшего почти все разговоры Марото с безумной Ассамблеей.
Однако их спутница не рассмеялась, и Марото, присмотревшись к женщине в облачении из тараканов, поразился ее гладкой коже и черным волосам под горой насекомых, образовавших на ее голове нечто вроде высокого колпака. Марото точно не видел ее ни на одной встрече с советом, члены которого выглядели сообразно предполагаемым тысячелетиям изгнания. Эта новая жрица так ожесточенно скрипела зубами, что челюсть Марото задрожала в такт. Затем ее одеяние разошлось на животе, и она засунула правую руку с заостренными ногтями в свою молочно-белую плоть. Марото с отвращением смотрел, как ярко-красная кровь хлынула наружу... И хуже того, женщина сладостно застонала, погружая пальцы все глубже, а зрачки ее выпученных глаз то светлели, то чернели опять.
— Флот цепистов? — переспросила Бань, и ужас, который испытывал Марото при виде женщины, разрывающей свой живот, помер оттого, что бесстрашный капитан привлекла внимание древних безумцев. — Вы хотите сказать, что Вороненая Цепь прислала свои корабли на Джекс-Тот?
Услышав название церкви, женщина в одежде из тараканов уставилась изменчивыми глазами на Бань, из горла вырвалось клокочущее рычание, а затем она снова принялась яростно копаться в животе. От нее расходился затхлый грибной запах — как подозревал Марото, побочный продукт беззвучных разговоров между членами совета. Остальные жрецы-мертвецы тут же обернулись к Бань.
— Твои слуги не должны сами обращаться к Ассамблее вексов! — закричала Пауковолосая.
— Иначе их отберут у тебя! — взвыл Раздутый.
— Они больше не будут! Не будут! — проорал в ответ Марото, перенявший у монстров привычку во всю силу легких оглашать каждое слово. — Но вы сказали, что сюда приплыли корабли Цепи, да? И мы... мы можем просто сесть на них и уплыть домой? А когда?
