Ленинградский меридиан (СИ) - Белогорский Евгений Александрович "vlpan" (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
Войска фельдмаршала Роммеля стояли в шаге от Александрии и появление немецких войск в Закавказье, наносило серьезный удар по британским интересам на всем Ближнем Востоке. В оккупированном Британией Иране и Ираке по-прежнему оставались сильны прогерманские настроения, да и французская администрация Сирии не вызывала у Лондона особого доверия.
- Те сведения, которыми располагает британская сторона по проводу быстроты продвижения немецких войск по направлению Грозного и Баку вызывают у нас сильные опасения. Мы конечно нисколько не пытаемся умалить силу Красной Армии разгромивших немцев под Москвой, но Имперский генеральный штаб оценивает возможность пересечения армий Гитлера Кавказского хребта, как довольно высокую - откровенно признал Черчилль, настороженно поглядывая на советского вождя.
Услышав эти опасения британского "союзника", Сталин приказал принести в свой кабинет, специально приготовленный для этой беседы макет Кавказских гор. Взяв в руку указку, он стал показывать Черчиллю существующие перевалы и пояснял какие меры приняты для защиты того или иного места.
Все в целом произвело на британского премьера должное впечатление, и он уехал домой с твердым убеждением, что с горами Кавказа у Сталина все под контролем. Так он заявил своим генералам, но действительность была несколько иной.
Разговаривая с Черчиллем, советский лидер не опустился до откровенного вранья, ради сиюминутной выгоды. Все, что он говорил, было правдой, но только правдой так сказать декларативной.
Для того, чтобы декларация превратилась в конкретные дела требовалось принять срочные меры, и Сталин незамедлительно совершил необходимые на его взгляд действия. Кроме отправки войск, Ставка спешно укрепила руководство этих опасных направлений нужными кадрами. Под Сталинград в качестве первого заместителя Сталина был отправлен генерал армии Жуков, вместе с новым начальником Генерального Штаба генерал-лейтенантом Василевским и членом ГКО Маленковым.
Им было поручено, любой ценой остановить наступление 6-й армии Паулюса, чьи передовые соединения находились от берегов Волги и пригородов Сталинграда менее чем в ста километрах. Задача была сложной, трудной, но выполнимой. Немецкий бронированный кулак имел свою ахиллесову пяту в виде слабых флангов, на которых находились итальянские и румынские войска.
Удачное нанесение контрудара позволяло не только остановить противника, но и отсечь "вытянутый к Волге палец". Нужно было только правильно определить место удара, но перед этим необходимо было остановить противника, измотать его силы на подступах к Сталинграду и его улицах.
Имевшему такой опыт советскому генералитету это было вполне под силу, и отправка на берега Волги двух лучших представителей военной элиты был логичный и понятный шаг. Однако выбор Сталиным человека на спасителя в отношении Северного Кавказа, для многих оказался непонятным, вызвав откровенное удивление и даже несогласие.
В качестве представителя Ставки, на Кавказ был отправлен нарком НКВД, Лаврентий Павлович Берия.
- Никто кроме тебя не сможет справиться со сложившимся там положением. Езжай и без нужного нам результата не возвращайся, - коротко приказал вождь Генеральному комиссару государственной безопасности. - Немцы ни в коем случае не должны пересечь горы, ни в одном месте. Ни на Тамани, ни под Новороссийском, ни под Сухуми или Грозном. Нигде, иначе у Турции появиться соблазн ввязаться в войну на стороне Германии и тогда на Кавказе мы будем вынуждены вести войну на два фронта.
- Военные будут недовольны таким решением - начал Берия, но вождь прервал его недовольным взмахом руки.
- Когда нужно спасать положение, абсолютно не важно кто это будет делать, главное, чтобы был толковый и решительный исполнитель. Знаменитый Юстиниан видя, что полководец Велизарий плохо воюет с готами, заменил его придворным советником Нарсесом, и как оказалось, не прогадал - привел пример из военной истории Сталин и хитро посмотрел на наркома. - Думаю, что ты мало в чем уступишь этому Нарсесу по своей силе и способностям.
- Можете не сомневаться, товарищ Сталин. Сделаю, все, что только будет в моих силах - предано заверил вождя собеседник, но тот остался недоволен таким ответом.
- Нет, Лаврентий, этого мало. Я бы сказал преступно мало, - покачал головой Сталин. - Надо выполнить приказ Родины во, чтобы то ни стало. Ведь не зря мы даем в твои руки почти генерал-губернаторскую власть на Кавказе. Это позволит тебе использовать для выполнения задачи в первую очередь местные силы и возможности, о которых ты прекрасно осведомлен. Мы, конечно, тебе кое-чем поможем, но не рассчитывай на многое. Сейчас, все имеющиеся у нас резервы идут к Сталинграду. Там сейчас решается судьба всей летней кампании, а может быть и всей войны.
Вождь многозначительно посмотрел на Берия и тот его прекрасно понимал. На его стол регулярно ложились донесения о неспокойном положении, как на границе, так и за её пределами. Японцы усиленно наращивали численность Квантунской армии для удара по Приморью и Забайкалью. В Афганистане подняли голову остатки басмаческих банд, а в Стамбуле, немецкий посол фон Папен активно уговаривал турецкого президента, если не начать военные действия против СССР, то закрыть глаза на проход боевых кораблей итальянского флота в воды Черного моря.
Против его зловредной и опасной деятельности специалисты Лаврентия Павловича пытались предпринять ряд тайных действий, но судьба хранила германского дипломата и теперь, он работал с удвоенной силой. Стараясь поквитаться и за себя и за того парня.
- Удачи тебе, Лаврентий. И береги себя - напутствовал вождь своего соратника и тот покорно в путь потек, чтобы задать фашистам жару.
Отправляя Лаврентия Берия на Кавказ, Сталин хорошо знал, что делает. Бывший секретарь Закавказья лучше любого генерала и ответственного работника отлично знал все особенности и возможности кавказских республик для отражения наступления врага.
Из-за боевых действий в районе Сталинграда, Берия вместе с его командой пришлось лететь в Тбилиси окружным путем вдоль восточного побережья Каспия.
Со встречавшим его командующим фронтом маршалом Буденным и членом Военного Совета Кагановичем он был холодно сдержан, от чего Лазарь Моисеевич не удержался и напрямую спросил наркома: - Снимать приехал?
То катастрофическое положение, что сложилось на подступах к Кавказскому хребту, вкупе с появлением наркома НКВД не без основания порождало у членов Военного совета фронта подобные мысли, но они оказались ложными.
- Работать надо, Лазарь, а не о шкуре своей трястись, - раздраженно бросил ему Берия и, пожав руку Буденному в качестве подтверждения своих мирных намерений, направился к ожидавшим его машинам. Жилистый и энергичный, в поношенном дорожном плаще, он совершенно не походил на того шефа тайной полиции, о котором много говорили в столичных и куйбышевских кругах, где в это время находился весь дипломатический бомонд.
Желая увидеть, как изменился Тбилиси за время его отсутствия, Берия отказался ехать в лимузине и уселся на заднее сидение открытой "эмки". Все время поездки, нарком внимательно смотрел по сторонам и время от времени издавал глухие гортанные звуки, то в знак одобрения, то в знак недовольства.
По приезду в штаб фронта, нарком собрал совещание на котором, по требованию Берии обстановку на фронте доложил не комфронта Буденный, а командующий Северной группы войск генерал Масленников. Подобное действие было вызвано не желанием прилюдно унизить легендарного маршала, а тем, что генерал был бывшим работником НКВД и после недавнего назначения на свой пост регулярно информировал своего бывшего шефа о положении вещей.
Лаврентий Павлович внимательно выслушал короткий доклад генерала, после чего "взял быка за рога".
- В общем сражение за Ставрополье и Кубань мы пр...ли. Будем смотреть правде в глаза товарищи, - Каганович попытался не согласиться с выводами наркома, но тот только блеснул стеклами своего пенсне в его сторону и Лазарь увял.
