Вверх по течению (СИ) - Старицкий Дмитрий (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗
— Я согласен с вами, — поддержал пехотного и артиллерийский генерал. — Шрапнель перестала быть панацеей победы на поле боя. Теперь нужны другие снаряды для прорыва пехотных укреплений. Толи дело в прошлую войну с республикой… — мечтательно закатил он глаза под кустистые брови. — Те в красных штанах и голубых мундирах прут на нас как на параде плотными колоннами, а мы их сверху шрапнелью посыпаем… Кончилось золотое время артиллерии. Пишите, Штур, представление. Я его тоже подпишу, кто бы этот гений ни был.
Довольный Штур только руки поднял, как бы сдаваясь перед авторитетом двух полных имперских генералов.
— Представление непременно будет уже завтра, господа. Вы его увезете с собой к императору. А сейчас я всех прошу вернуться в павильон, где автор этих новых полевых укреплений прочитает нам свой доклад. Надеюсь, что он будет краткий, и на обед мы не опоздаем, — и при этом Штур выразительно посмотрел на майора Вахрумку. — А после обеда для вас приготовлен сюрприз… Какой, сейчас не скажу — сами увидите.
Доклад прошел на ура. Вахрумка уложился в двадцать минут и сорвал генеральские аплодисменты, а также заключительные уверения какого‑то инженер — полковника (как подсказали — из штаба Западного фронта), что теперь война с Республикой, временно перешедшая в позиционную фазу, получит новое дыхание.
— Ибо сохранение личного состава в траншеях это сохранение рабочих в тылу, следовательно — произойдет повышение нашего экономического и военного потенциала. Ибо нынешние войны, как бы нам от этого не становилось грустно, выигрывают не столько солдаты, сколько заводы и транспорт. Даже самый стойкий солдат с самым совершенным пулеметом не выиграет битву, если ему вовремя не подвезут патроны, — закончил он свою речь.
Наглядные пособия, изготовленные в моем бюро, пришлись очень даже в кассу. И мысленно я себе поставил плюсик по службе. По крайней мере, выдержал экзамен на руководителя структурного подразделения. До этого я служил в штабе как бы в аванс.
Потом для высоких чинов был банкет в павильоне, а нас покормили на полигонной кухне, чем мои мажоры были очень недовольны. Пришлось им напомнить, что солдат должен стойко переносить все тяготы и лишения воинской службы. А для банкетного стола с генералами они все, несмотря на высокопоставленную родню, рылом не вышли, то есть чинами.
— Так что служите и обрящете, — закончил я свое нравоучение. — И учтите, вам еще павильон, где доклад делался от грязи отмывать, что полковники сапогами нанесли.
О — о–о — о–о! такого охудения в глазах человеков я дано не видел. Даже если на это выделят полигонных помогальников, то я откажусь — пусть мажоры грязной тряпкой елозят… в габардине. Им полезно.
За время генеральского банкета, полигонная обслуга, заклеив обрывками газет 'ранения' манекенов вновь расставила тех по позициям, едва успев по времени, когда слегка поддавшая коньяка сытая и добрая высокая комиссия вновь нарисовалась на орудийных позициях.
— Ну и где ваш сюрприз? — спросил генерал артиллерии Штура.
Тот вытянул за цепочку из нагрудного кармана кителя плоские золотые часы, щелкнул крышкой, с удовольствием прослушал пять музыкальных тактов, и лишь потом ответил.
— Да с минуту на минуту ожидается. С запада. Отсюда хорошо будет видно. Проявите воинское терпение, господа.
И точно через пять минут на фоне кучерявых облаков сначала появилась хорошо различимая точка, которая по мере увеличения превращалась в розовый дирижабль полужесткой конструкции.
Плавно спустившись на две сотни метров от земли, дирижабль прошел над опытовыми позициями и сбросил на каждую по два десятка шариков. И вскоре над позициями раздалось два десятка взрывов.
— Вот чего только для убийства человека не придумают, а на скотину один нож, — озадаченно произнес генерал пехоты.
— Впечатляет? — спросил генерал Штур.
— Да не то слово. Выходит теперь и окопы нам не помогут?
После бомбардировки дирижабль отошел к дальнему восточному углу полигона и сбросил у мачты причальный конец, обильно полив с неба водой подбежавших к канату полигонных помогальников.
Я сразу своих чертежников погнал, чтобы они, взяв у полигонной обслуги шесты, отметили на разбомбленной позиции самые крайние попадания по центрам воронок. А потом промерили рулеткой расстояние между ними. И все записали и зарисовали. С каждой воронкой.
— Ты что‑то задумал, фельдфебель, признавайся, — навис надо мной Вахрумка, незаметно отойдя от генералов, и глядя на то, как мои мажоры бегут по полигону.
— Так точно, господин инженер — майор, хочу доказать неэффективность такого бомбометания на ваши позиции, — прогнулся я перед непосредственным начальством.
— Это ты здорово придумал, хвалю, — заулыбался инженер, который как оказалось, также ничего не знал о сюрпризе генерала Штура. — А почему ты думаешь, что бомбардировка с воздуха оказалась неэффективной? Отсюда же ничего не видно.
— Осмелюсь пояснить, господин инженер — майор, просто я внимательно смотрел, как летят эти шарики к земле. С большим рассеиванием от воображаемой вертикали. Эти… гм — гм… на дирижабле, посчитали, что кидают свои снаряды в безвоздушном пространстве, а воздух имеет разную плотность на разной высоте. Это я вам как горец утверждаю по собственному опыту. Я часто видел, как камни в горах падают. Вы, прежде чем допускать летунов к своим позициям потребуйте от них указать на плане точное место, в которое они целились. Думаю, обнаружиться много сюрпризов и для них.
— Резонно, — покачал головой Вахрумка. — Вот… бегут уже летуны докладывать об своих успехах.
К передней гондоле дирижабля прислонили лестницу, по которой спустились три офицера в черной коже и вполне себе привычных для меня фуражках с белым верхом и мелкой рысцой побежали к батарейной позиции. Где наверняка сверху заметили генералов.
Когда они подошли на расстояние, что можно было разглядеть их лица, то я не выдержал и засмеялся.
Вахрумка посмотрел на меня с некоторым удивлением.
— Кругом знакомые все лица, господин инженер — майор, — пояснил я свое поведение. — Крайне левого не припоминаете?
Вахрумка не стал ломать свои глаза и посмотрел в бинокль. Хмыкнул пару раз и сказал мне, понижая голос.
— Его сиятельство собственной персоной… И уже лейтенант… Интересно. За какие такие заслуги его произвели раньше срока?
— Наверное, за вовремя украденную идею, — ляпнул я и осекся: язык мой — враг мой.
Вахрумка посмотрел на меня и ничего не сказал, только покачал осуждающе головой. Или мне так показалось.
— Когда ты успел ему подкинуть идею кидать бомбы с дирижаблей?
— Еще на перевале, господин инженер — майор, помните, над нами точно такой дирижабль проплывал. Еще вся работа в батальоне тогда встала.
— Да припоминаю что‑то… Но при чем тут граф?
— Вот тогда я и подумал, что с такого грузоподъемного аппарата можно легко разбомбить все наши позиции, что мы настроили на перевале. И высказал это вслух. А рядом со мной кроме этого юнкера никого не было тогда.
— Подойдем поближе, фельдфебель, послушаем этих хвастунов.
— Господин инженер — майор, осмелюсь спросить: а в королевской армии свои дирижабли есть?
— Опять что‑то придумал? — Весь его вид показывал: за что мне это наказание?
— Есть идеи, только я бы не хотел, чтобы слава досталась графу. Лучше уж нашему королевству.
— Есть у нас пара разведывательных аэростатов с одновинтовой машиной для корректировки огня артиллерии, но они намного меньше этого аппарата. И грузоподъемность у них слабая. Дирижабль не может поднять в воздух вес больше половины собственного веса… — и тут инженера что‑то озарило. — Есть еще один недостроенный… Сугубо экспериментальный… Но с начала войны на него перестали отпускать субсидии…
— А можно мне будет на него посмотреть?
— Все. Молчи, фельдфебель. Все разговоры такие потом, — оборвал меня Вахрумка, потому что мы уже подошли к свите.
Летуны гордо отчитались перед генералами об 'уничтожении полевых объектов бомбардировкой с воздуха, что является абсолютной новинкой в военном деле и может быть с успехом использовано против превосходящего врага для остановки его наступления'.
