К-9: За чертой мести (СИ) - Ichimaru Александр (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Но это ли совпадение не считать Судьбой?
Все складывалось более чем идеально. Только сегодня восторгов наивных мальчишек не будет. Сегодня будет страх и понимание. Люди должны знать своих героев — верно. Верить в собственную безопасность. Верить в способность не просто выживать, но жить.
Точно так же ублюдки и мрази должны уяснить — платить по счетам заставят. Ранг, погоны и награды не спасут от Права Крови.
***
Облажались.
Столь очевидное решение пришло в голову обоим — и Хауку, и Страйду — одновременно, но слишком поздно. Да и кто бы мог подумать, что Джей со всем его высокомерием просто возьмет и сиганет в окно, как какой-то пацаненок, не согласный с предками?
Тупо вышло. Уж по той покорности, с которой вольный вернулся наверх, можно было бы догадаться о подставе.
Догадались. А толку?
И теперь мчались наперегонки к самой большой из местных дороге — той, что соединяла ворота на противоположных концах города. Еще вчера Хаук видел, как рядом с ней ставили ограждения, призванные сдерживать толпу: гадать, как пройдет проклятый парад, не приходилось.
Но народу было слишком много, и высотнику оставалось радоваться, что он не один. Огромную тушу Страйда было слышно издалека и прекрасно видно: держаться за ним след в след не составило труда даже в толпе. Чуть позже, уже где-то рядом с дорогой, Хаук осознал, что механик движется точно к середине территории вольных. Правильно. К началу они опоздали, а к импам Джей не сунется — помешают. Значит, логичнее всего искать от центра и как-то идти навстречу.
Но Страйд остановился, едва оказавшись перед замусоленной красной лентой.
— Мы не пойдем вперед?
— Нет.
— Но Джей… Ты говоришь, он хочет мстить, значит, будет там, где дома, чтобы сразу смыться, верно? А тут — площадь…
Хаук растерянно посмотрел в сторону арки, где приветственные вопли звучали громче и уже виднелись лидеры парада. Механик же качнул головой, напряженно всматриваясь в толпу напротив.
— Нет. Он не будет никуда убегать. Не станет действовать и втихаря. Джею нужно зрелище. Ты же видел, как он был одет, когда выходил? Идеально вычищенные ботинки, даже шухер свой на голове пригладил, да.
— Ну… Месть — это же убийство. Разве можно так взять и убить на глазах у всех?
— Право Крови, — только и сказал Страйд, махом вызвав в памяти все, что говорил тогда «внешний». Каждый вольный жаждет убить хоть одного импа… и не Джею об этом судить, так, кажется?
Теперь те слова приобрели другой, страшный смысл.
И в голове осталось только одно слово: казнь.
Очень скоро здесь состоится казнь. Показательная. Страшная. Дикая из-за своих исполнителей. Шутка ли? Лидер отряда, прославленного спасенными жизнями, и один из высших офицеров?
Но на то, чтобы думать, времени больше не осталось.
Если раньше с одной стороны на них шел шум, приближающийся со скоростью парада, то теперь с другой дьявольской волной надвигалась тишина.
Джереми Расселл.
Непривычно спокойный. Непривычно серьезный — хотя казалось бы, уж куда больше? Непривычно собранный. Непривычный весь от идеально сидящей формы до размеренного шага. Не строевого, нет.
Парад остановился как-то сам. О, безусловно, его лидеры узнали того, кто когда-то имел право находиться с ними на одном пьедестале.
Тишина звенела торжественным звоном.
Люди, из-за формы и реакции Командующих без сомнения поверившие, ждали праздника куда большего, чем тот, что им обещали. Возвращение легенды, как же! Хаук шкурой чувствовал этот предвкушающий восторг, в свете его собственных знаний отдающий липким кошмаром.
А Джей заговорил.
И стало по-настоящему холодно.
Не приветствие, не обвинения, не приговор — звучали имена. Тридцать пять имен, список которых завершали два одинаковых:
— …Мэй Расселл. Джереми Расселл.
Один из тех, кто стоял во главе отряда, начал пятиться, еще когда прозвучало первое имя. И отступал, делая шаг на каждое из следующих. А остальные расступались, осознавая происходящее куда лучше всех присутствующих вместе взятых.
Джей все так же шел вперед. Не сбившись с шага, не изменив его темпа. Наступал. Не остановился, даже когда этот Ферро оступился, упал и начал отползать, не в силах больше подняться на ноги. От страха. Хаук понимал этот страх. Не понимал только звучавшего в голосе Расселла ледяного спокойствия — ведь всего пару дней назад сам слышал непримиримую жгучую ненависть.
Лидер «К-9» остановился в шаге от приговоренного, будто чего-то ожидая.
И Ферро не обманул. Дрожа выпрямился, встал на колени и опустил голову, хрипло произнеся:
— Я прошу… у тебя прощения.
— У меня?
— У них, — Ферро сглотнул и вновь затрясся от жуткой дрожи, — у них всех.
— Да? Перечислишь?
Ответом стала тишина. Ферро не помнил имен. Не мог вспомнить или не стал запоминать, уже не важно. Не смог даже повторить, хотя только что слышал каждое. И Джей знал, что так будет. Хаук отчего-то был уверен — знал.
— Что ж… Уже не важно. Предательства не прощают. Но… может тебе удастся вымолить прощения у них лично.
И Джей обнажил клинок.
По короткому лезвию в веселом танце запрыгали искры — красная и голубая. Электричество и огонь. Чистая неадаптированная и неусмиренная энергия.
Хаук хотел кричать. Перепрыгнуть чертово ограждение, выбить оружие у этого психа. Все, что угодно, лишь бы не дать нарушить один из высших запретов.
Ни одна мышца так и не дрогнула, не подчинилась.
Джею попытались помешать имперские: вперед кинулся кто-то из отряда Ферро. Но здесь, на территории вольных, вольных же и хватало. Сами Командующие не позволили мешать суду. Прервать казнь.
Остановить безумный выбор того, кто все эти пять лет — теперь Хаук это наконец понял — жаждал лишь смерти. Двух. И сделал их… такими.
Но еще не время.
Тишины давно не было — над площадью разнесся дикий безумный крик, полный боли и ужаса. Огненно-голубые искры танцевали вокруг Ферро диковинным фейерверком, обжигая и изменяя тело, заставляя его дергаться в безумной агонии, сдерживаемой лишь мертвой хваткой того, кто сегодня стал палачом. А Джей все так же спокойно считал до десяти.
И лишь после этого высвободил клинок, безразлично добавив:
— Он не заразен, можете проверить. Я тоже.
Кто-то из командующих кивнул. Кто-то достал и спустя пару мгновений спрятал странное устройство и тоже согласно наклонил голову.
Крики уже смокли, сменившись булькающими хрипами. Но не агония. Не в силах отвести глаз, Хаук смотрел, как гниет, тлеет и сворачивается кожа, преломляются мышцы, искривляются кости и меняют цвет плоть и кровь. Это и есть «пустынка»? Человека в этом… еще живом существе теперь выдавала лишь имперская форма.
Кто-то из участников парада не выдержал, шагнул вперед, поднимая уже свое оружие, чтобы прекратить этот ад. Избавить от мучений. И опустил, тупо уставившись в дуло револьвера Джея.
— Не смей. Отправишься за ним.
— Но… это же…
— Медленная мучительная смерть. И осознание: ты не умираешь, тебя забирает Пустошь. Клетка за клеткой, мгновение за мгновением. Никому не сметь прерывать это — «пустынка» сама решит, когда этот ублюдок сдохнет. Сдохнет ли вообще. Не волнуйтесь, скоро тут появятся медики и все уберут. Мое последнее желание: Ферро пустят на опыты.
С этими словами Джей снял пояс с оружием и передал его понятливо шагнувшему вперед вольному.
— Я… не хочу надевать на вас наручники, — тихо произнес тот, принимая перевязь как какую-то реликвию.
— И не надо. Я знаю закон. Я не буду сопротивляться.
Во вновь опустившейся тишине сквозь толпу аккуратно протолкались медики. Несколько минут — и о произошедшем не говорило почти ничего: лишь новый участник шествия и лица тех, кто стал свидетелем самой страшной из совершенных казней.
Впервые парад должен был закончится для одного из участников плахой.
***
Джей поднял на глаза свои зеркальные очки и теперь шел наравне с главой парада, улыбаясь как ни в чем не бывало. Никому и в голову не пришло ему мешать. И кто знает, какими в этот момент были его глаза.
