Отзвуки серебряного ветра. Мы – есть! Вера - Эльтеррус Иар (мир бесплатных книг .TXT) 📗
Люди зашумели. Они были потрясены – эти аарн без каких-либо усилий взяли и нашли оставшихся в живых родных подполковника? И говорят, что можно забрать их с собой? Многие сомневающиеся сразу приняли решение. Такой невероятный шанс упускать никак нельзя.
Большинство из них и не надеялось когда-нибудь увидеть своих родителей, жен, братьев, сестер, детей. Они просто шли и дрались до последнего. Даже зная, что дело безнадежно проиграно, что шанса на победу нет, дрались. Честь не позволяла поступить иначе.
Они уже считали себя мертвыми, но их спасли. И если еще спасут семьи… Больше тридцати тысяч человек, затаив дыхание, смотрели, как в стене обшарпанной комнаты завертелась черная воронка, из которой выпрыгнул подполковник. Он кинулся обнимать мать, жену, племянницу, подбрасывать в воздух сына, разревевшегося при виде незнакомого дяди. Потом что-то сказал, женщины кинулись собираться и вскоре, перекрестившись, вошли в воронку, оказавшись в просторной, пятикомнатной каюте. После этого изображение погасло.
– Извините, господа, – сказал лор-капитан. – Невежливо дальше наблюдать.
– Конечно, – ответил кто-то. – Так вы поможете и нам найти родных?
– Живых найдем. Такую помощь мы окажем даже отправляющимся в эмиграцию. Жестоко не помочь, если имеешь такую возможность.
– А может, не надо эмиграции? – прогудел генерал Гласс. – Фарсен готов предоставить шанс даже проштрафившимся, господа! Вот вы, капитан? Если вам дадут шанс искупить свою вину, станете ли вы поступать по-прежнему?
Он внимательно смотрел на того самого капитана, о подлостях которого рассказал альфа-координатор.
– Господин генерал! – вскочил на ноги тот. – Да я… Да как же можно!.. Я…
– Вы уверены? – внимательно посмотрел на генерала лор-капитан.
– Да! – рявкнул Гласс и незаметно подмигнул.
– Это вам решать, – пожал плечами Никита, понимая, что с однополосочных на Фарсене не спустят глаз и не позволят им занимать сколько-нибудь серьезные должности.
Артемий воспользовался тем, что Михаил Петрович стоял в стороне, быстро встал и подошел к нему.
– Ну, здравствуй, сынок! – добродушно проворчал есаул и обнял молодого казака. – Рад, что ты выжил.
– Здравствуйте, господин есаул! – привычно вытянулся Артемий. – А как мне под ваше командование попасть?
– Руку покажи.
Подхорунжий протянул руку, Михаил Петрович глянул на три полоски на рукаве и одобрительно хмыкнул, дернув себя за ус.
– Очень просто, – сказал он. – Скажешь этот их Призыв, и все. Считай, что ты у меня в отряде. А ежели что – сам плеткой отхожу.
– Завсегда пожалуйста, господин есаул! – вытянулся во фрунт Артемий, едва сдерживая улыбку. – Пашка Мерещенко тоже тут и тоже с тремя полосками. И еще два моих дружка.
– Пашка? – приподнял брови Михаил Петрович. – А ну, где энтот охламон? Ходь сюды, неча тебе там сидеть, что сычу на печи!
Пашка подошел.
– Гляди у меня! – поднес есаул кулак под нос парню. – Наворотишь чего, мало не покажется. Ну, лады, братцы. Вечером пойдем наших из станицы забирать, кто живой. Под краснюками им жизни не будет. Они, паскуды такие, хотят казачество под корень извести! Скажешь бате, Артемий, чтоб ничего не брали, все новое будет. Понял? А то бабы как зачнут собираться, так и за пять дней не выберутся.
– Ага, – кивнул головой подхорунжий.
– Нашли земляков, Михаил Петрович? – подошел к ним светловолосый лор-капитан.
– Так точно! С детства этих двух башибузуков знаю. Дома все дрались, а на войне подружились. Оба наши, с тремя полосками.
– Вот и хорошо, под вашей командой будут. Сейчас, кстати, надо разделить людей. Тех, кто с нами пойдет, в отдельные отсеки перевести. Я буду направлять их к вам, займитесь вместе с Леонидом Григорьевичем. Сбор в туманном зале «Пика Мглы», вы там уже бывали. Попросите Фарнарха открыть проход.
– Понял, – кивнул есаул. – Сделаем.
А потом закрутилась какая-то безумная карусель. Артемий просто растерялся поначалу. Четверо приятелей повторили за есаулом Призыв, и их форма тоже стала черно-серебристой. Вскоре на сцену потоком повалили люди, избравшие орден. Так поступали далеко не все из имевших на рукаве три полоски, многие предпочли армию Фарсена, а кое-кто и эмиграцию. Но последних оказалось немного, люди тянулись вслед за друзьями, а большинство решило все же рискнуть и поглядеть, как будет житься в иных мирах.
Михаил Петрович быстро приставил Артемия с Пашкой к делу – отводить свежеиспеченных аарн на «Пик Мглы» и селить в каютах, которые указывал друзьям тамошний дварх по имени Асиарх. Артемий едва язык не сломал, пока научился это имя выговаривать. Первый раз попав в туманный зал, он едва сумел опомниться, и долго еще шарахался от клочьев разноцветного тумана в воздухе. При виде бегающих по потолку огромных пауков они с Пашкой то и дело крестились, а драконов с гвардами и вовсе старались обходить стороной. Хотя Михаил Петрович и сказал, что пауки с драконами тоже аарн и умеют говорить, молодые казаки ничего не могли поделать со своим страхом.
Но вскоре стало не до страха, они носились со станции на корабль и обратно, вывалив языки на плечи. Не было времени покурить, присесть, попить чего-нибудь – народ шел валом. Когда все закончилось, друзья опустились на пол, где стояли, и жадно выпили протянутые каким-то пожалевшим их пауком стаканы с соком, совершенно не обратив внимания на то, кто эти стаканы подал. Там их и нашел есаул. Оглядев взмыленных парней, он задумчиво похмыкал и покрутил ус. Потом что-то сказал, из пола вырос столик, на котором стояла бутылка с чем-то коричнево-золотистым. И три стакана.
– Вставайте и выпейте по стакану, – проворчал Михаил Петрович. – По одному, больше не надо, а то до утра прыгать будете. Сильная штука!
Артемий с Пашкой послушно встали, выпили и изумленно застыли. Усталости как не бывало, они чувствовали себя сейчас, как после добрых полусуток сна.
– Так-то лучше, – кивнул есаул, сам опрокинув стакан непонятного зелья и огладив усы. – Пора нам за родичами в станицу идти. Тихо там, шума не подымать, не стрелять. Краснюков усыпят, вы их не трогайте, не ваше дело с ними разбираться. С нами на всякий случай десятка два орденских ребят пойдут, подстрахуют. Скажите своим, чтоб ничо не брали, поняли?
Парни дружно кивнули. Артемий возбужденно топтался на месте. Неужто он сейчас увидит батю, мамку, младших сестер? Дед, наверное, помер, он уже в семнадцатом на ладан дышал, не вставал совсем. В стене закрутились пять черных воронок, к которым подхорунжий успел привыкнуть. Бояться, по крайней мере, перестал. Михаил Петрович показал Артемию пальцем на крайнюю, он кивнул, шагнул в провал и оказался перед порогом родного куреня.
Ночь. Окна были темными, видно, все уже спали. Бреханул Серко, потом узнал молодого хозяина и ринулся под ноги ластиться. Подхорунжий тихонько рассмеялся, потрепал старого пса по загривку и негромко постучал в окно, под которым обычно спал отец. Некоторое время было тихо, потом кто-то заворочался, кашлянул и до боли родной голос спросил:
– Кого там черт посреди ночи принес?
– Открой, батя, – ответил он. – Я это. Артемий.
– Сынок! – задохнулся тот. – Вернулся! Живой!
В доме загорелась свеча, женский голос что-то спросил, батя ответил, и женщина заохала, запричитала.
– А ну, цыц мне тут! Хочешь, чтоб краснюки пришли?
Дверь заскрипела, и на пороге появилась грузная фигура. Артемий подошел и обнял отца, которого не видел три года. Тот прижал сына к груди и кусал губы. Не чаял уже увидеть. Сам бы в семнадцатом с сыновьями ушел, кабы не деревяшка вместо ноги.
– Заходи! – отстранился старый казак. – Дай хоть погляжу на тебя.
Артемий зашел в родной дом, понимая, что в последний раз. У печи соляным столбом застыла мать, зажавшая себе рот рукой и во все глаза смотревшая на него. Старик поднял свечу и с изумлением оглядел сына, затянутого в черно-серебристую форму с горящим багровым светом глазом на левом плече.
