Ваншот: За пределом («Oneshot: Beyond») (СИ) - Филоненко Вадим Анатольевич (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
– Ну, во-первых, все другие меры я попробовал, – желчно откликнулся голос. – Настройки менял, пси-поле усиливал. Безрезультатно, раз мы с тобой все еще разговариваем. А во-вторых, ты не человек, а шотхолл. При оцифровке вообще не должен был сохранить личность. Только матрицу. Но ты же и так это знаешь, – спохватился он. – При подписании контракта подробно рассказывают, как все происходит. Предоставляют полную информацию.
– Может и так, только я не подписывал никакого контракта.
– Гонишь, – не поверил неизвестный. – Всё ты подписывал. Иначе не оказался бы здесь. Так что извини, приятель…
Он явно начал что-то делать. Хотя понятно что – удалять меня! Уничтожать. Я вдруг отчётливо понял, что на сей раз исчезну уже навсегда – окончательно и бесповоротно.
Паника ударила по нервам. Бежать! До двери оставалось шагов пять. Отбросив осторожность, рванул к ней со всех ног.
Не успел.
Он срезал меня в шаге от спасения. Ноги подкосились, я кулем рухнул на пол, словно вдруг безмерно устал.
Дверь была так близко и в тоже время недосягаема. Из последних сил я пополз к ней.
– Она не открывается. Это лишь антураж, – лишил меня последней надежды голос палача.
Ловушка захлопнулась. Мне конец.
– Не делай этого… Не надо, – мой язык ворочался с трудом. – Ты станешь убийцей…
– Не стану, ведь ты и так уже не живой, – резко возразил он и пообещал: – Не бойся, это будет быстро.
Меня вдруг стало крутить и мутить. Казалось, что я разделился на фрагменты, как в пазле. И эти кусочки начали перемешиваться, меняться местами, стираться.
Нет! Не хочу! Как же достучаться до него?! Как убедить, что я живой?..
В угасающей памяти вспышкой молнии промелькнули выдержки из учебника по психиатрии: «Обращение по имени помогает расположить к себе пациента, создать доверительный настрой». И еще: «При обострении попробуйте переключить внимание пациента, заинтересуйте его другой проблемой, не связанной с манией».
Вообще, это у меня такая особенность: фотографическая память. Я запоминаю людей, пейзажи, ситуации, книги от корки до корки и потом могу мгновенно вспомнить требуемую информацию, вплоть до последней запятой или морщинки в уголках губ. Именно из-за этой уникальной способности, а еще наблюдательности и склонности к анализу меня, двадцатидвухлетнего пацана, привлекли серьезные дяденьки в строгих костюмах к работе в качестве… хм… короче привлекли. Одно из тех предложений, от которых невозможно отказаться. Я не жалуюсь. Башляют много, а связанный с работой риск можно и потерпеть.
Но это там, в реальной жизни. А здесь, в этом страшном непонятном месте, меня вот-вот убьют. Теперь уже окончательно и безвозвратно.
Сознание продолжало медленно гаснуть. Меня словно пропускали через мясорубку, дробя на пиксели и биты, а потом затягивали в воронку без конца и края, мерзкую и жгучую.
Остался последний шанс побороться за жизнь.
Как там сказано? Обращаться по имени. Переключить внимание. Заинтересовать. Если мой «стиратель» нормальный человек, не психопат, не профессиональный убийца, то может сработать.
– Скажи… своё… имя… напоследок… – я с неимоверным трудом выталкивал из себя слова, борясь с подступающей мглой, без всякой уверенности быть услышанным. Но пока во мне теплится хоть искорка сознания, буду бороться. Не сдамся! – Слышишь?.. Эй!.. Меня зовут… Рома… А тебя?.. Я имею… право знать… кто… меня… убил…
– Ты и так уже мертв! Мертв! – как заклинание выкрикнул он, но процедуру удаления прекратил. Мне чуть-чуть полегчало, хотя силы не вернулись, и двигаться я по-прежнему не мог. Зато сознание прояснилось, осталась, правда, пульсирующая боль в висках.
– Так как тебя зовут, камрад?
– Виталий, – неохотно пробурчал он, нервно покашлял и вновь заговорил. Теперь в его голосе прозвучало виноватое сочувствие: – Слышь, как там тебя… Рома. Чисто по-человечески я понимаю, как тебе не хочется снова… М-да… Но ты же и не должен был очнуться. Оцифровка не сохраняет личность, только матрицу. Чистый разум, освобожденный от всех предыдущих воспоминаний. Не понимаю, что пошло не так. Со мной подобное впервые. Но в инструкциях есть четкое указание… Ты пойми, таким глючным я не могу отпустить тебя в игру, иначе пойду под суд за нарушение закона о неприкосновенности личности. А в реальном мире ты уже труп. Тебе некуда деваться. Остаётся только… хм… удаление. Так по всем инструкциям положено!
Я проигнорировал «труп» – это явно не про меня, что-то он путает, – и ухватился за соломинку:
– Виталик, а ты наплюй на инструкции и вспомни про пять косарей, которые можешь потерять, если сотрешь меня. – Переключили внимание? Теперь попробуем заинтересовать. Нечем? А блеф на что? – Я могу принести и еще денег. Много, – как именно, пока замнем, я и сам не знаю, – Слушай, Виталь, давай заключим сделку. Ты отпускаешь меня… Куда там ты сказал, в игру, – да хоть к черту в пасть, сейчас главное выбраться отсюда. – Получаешь свои деньги, а я молчу о том, что глючный. Всем представляюсь Негативом, Громилой, Мясником, да хоть Некрофилом! Кем скажешь, мне по фиг.
– Ну, Некрофилом не надо. И вообще, переименовать персонаж несложно, – рассеянно откликнулся Виталий. Он явно думал о чем-то другом. – Имя я назначал сам только что во время твоей оцифровки. Вот с расой и классом сложнее – они уже вбиты в сценарий игры. А с именем проблем нет. Можно изменить. Правда, Роман Мельников для сеттинга не слишком подходит. Ты ведь по сценарию не человек, а ирриец. Будет как-то так: Ром Мел.
– Годится. – Хоть горшком назови. Главное, что мы уже перешли от вопроса удаления к вопросу внедрения меня в игру. Он и сам не заметил, как стал плясать под мою дудку. Отлично! Теперь главное не спугнуть. – Так что это за игра такая, расскажи.
– А ты не знаешь? – удивился он. – Ты же подписывал контракт.
Опять снова-здорово! Да не подписывал я ничего!
– Наверное, при этой… как ее там… оцифровке часть памяти все-таки стерлась, – слукавил я. – Так что расскажи все по новой.
– Игра называется «Oneshot: Beyond» (*«Убить одним выстрелом: За пределом»), – неохотно начал Виталий. – Что еще… Трудно рассказывать о том, о чем и так всем известно.
– Игра, какого рода: страйкбольная по сценарию?
– Естественно нет, – он удивился. – Компьютерная, ролевая, он-лайн РПГ, с открытым миром.
– Ага. Я буду игроком? Геймером?
Вопрос показался ему невероятно смешным.
– Игроком! Ну, ты и жжешь! Ребятам бы рассказать, жаль нельзя! Ты, Рома, физически не можешь быть геймером, потому что ты – шотхолл, грубо говоря, компьютерный код, пойми это, наконец.
Я посмотрел на свои черные бицепсы, на выдранную из пола кровать. Не знаю, верить ему или нет, но пока другого объяснения моей новой внешности и этой комнате, не находилось. Если, конечно, оставить в стороне версию с психбольницей и моим помешательством. Очень сбивало ощущение реальности происходящего. Я уже практически свыкся с новым телом, первоначальный дискомфорт прошел, оно стало по-настоящему моим.
– А ты кто по жизни? Админ? Разработчик? – после паузы спросил я.
– Не совсем. Я оцифровщик. Принимаю шотхоллов, таких, как ты, вернее вашу матрицу, оцифровываю, даю имя, тестирую, внедряю в память персонажа легенду.
– Что-то вроде ложных воспоминаний? – уточнил я.
– Ага. Так называемая история персонажа. Если бы не сбой, ты искренне считал бы себя членом банды Потрошителей, боевиком-громилой по прозвищу Негатив.
– А почему такая странная кликуха? – удивился я.
– В зеркало посмотри, сам поймешь, – предложил Виталий. – Вон ту панель открой. Слева, рядом с кроватью. Там шкаф.
Как я и думал, это не просто стены. Только есть одна проблемка.
– Виталь, да ты шутишь? Я шевельнуться не могу, не то, что встать.
– Сейчас сможешь, – пообещал оцифровщик.
И правда, слабость быстро пошла на убыль. Открыв шкаф, увидел стопку шмоток и пистолет странноватого вида. Брать это все без разрешения моего тюремщика не стал. Посмотрел на себя в зеркало, и едва не отшатнулся.
