Последний выход (СИ) - Лобин Александр (бесплатные серии книг .txt) 📗
Он опустил на секунду оружие и включил рацию, какими мы пользовались между собой для связи — в пределах Долины это было удобнее, чем общаться по сети через КПК.
Но сказать ничего не успел. Первая пуля ударила его в плечо, разворачивая ко мне лицом, а следующие две пошли выше, превращая это самое лицо в мешанину из костей и мозгов. Громко лязгнул в падении его автомат, сползло по стенке тело, дважды дернулась левая нога, и Селезня не стало.
Локоть стоял рядом с ним весь белый и перекошенный, за свой «моссберг» он держался только чтобы не упасть, и такая меня вдруг брезгливость одолела, что оставшиеся патроны я расстрелял не в него, а в то, что еще минуту назад было Селезнем. Оставшиеся двое вышли сами, и ни один не попытался не то что выстрелить в меня, а даже просто убежать. Встали в ряд, стволы смотрят в землю — меня буквально оторопь взяла.
Монолит Великий и Меченый Мученик — кого ж ты нам набрал на смену, Глыба? Что ж такое с ними Калым сотворил, что они теперь людей больше смерти бояться?! Но оторопь оторопью, а руки действовали сами: я сменил магазин и взял всех троих на прицел.
— Он правду сказал? Насчет Монаха? — я стволом указал на покойного Селезня.
— Не знаю… — ответил шепотом Локоть.
Я выстрелил, целясь поверх его головы. Пуля прошла выше, но сноп огня, летящий практически в лицо, привел их в нужное мне состояние.
— Я слышал, — торопливо ответил Лапоть. — Вчера Селезень с Калымом базарил. Говорил, что вот с Монахом разобрались, хорошо б теперь и Ботаника в какую-нибудь «жарку» уронить. А Калым сказал, что незачем, Ботаник и так уже вещи пакует. Уйдет он, тогда и возьмешь его где-нибудь возле хутора, если руки так чешутся…
— Идите…
И они пошли, даже оглянуться не посмели. А я остался стоять, мучительно жалея, что выстрелил так неудачно. В ноги надо было бить, по коленям! Вот я бы с ним тогда поговорил…. Я нагнулся и начал обшаривать труп. Рыться голыми руками в рваных тряпках, пропитанных еще несвернувшейся кровью, мне уже не было противно. И я нашел ее, любимую монаховскую фляжку, с которой он не расставался ни на минуту. Пули продырявили ее в двух местах, но кое-что там еще осталось, и я старательно допил ее — противную, дешевую, обильно смешанную с кровью водку, — помянув разом и Монаха, и Крота, и всех, кого я тут успел потерять.
Призывно пискнула рация, так и оставшаяся включенной. Я осторожно взял ее в руки, отжал скользкую от крови клавишу. Голос Калыма звучал очень ясно.
— Але, Селезень! Ты оглох, или ох. л, я не понял? Что у вас там за стрельба стоит? Ты что, не въехал — Ботаник нам нужен только живой, слышишь?!
Заманчиво было отжать клавишу вниз и порадовать бывшего коллегу свежими новостями. Уверен, что какой-нибудь Стрелок — то есть не тот Стрелок, что реально топтал Зону пару лет назад, а одноименный киногерой, украсивший парочку культовых блокбастеров, — так бы и сделал. А потом вернулся бы на базу и в одиночку разобрался бы и с Калымом, и с Глыбой и с десятком других, не имеющих прямого отношения к делу. Но первая волна бешенства уже ушла, оставив металлический привкус во рту. Ей на смену пришел трезвый расчет, выработанный годом вольной жизни.
Поэтому я кинул рацию обратно владельцу и пошел через пролом в стене на выход из Долины. У меня пока еще были все шансы выйти из этой переделки живым, а разборки от меня не уйдут.
Как только я отошел от сараев метров на полсотни, там вдруг началась ужасная пальба. Дважды прогремел автомат, в ответ застучали дробовики. Я насчитал не меньше двух десятков выстрелов. Но стреляли не в меня. Интересно…
Скрываться смысла больше не было, и я включил КПК. Судя по появляющимся и исчезающим меткам на детекторе движения, отпущенные мной молодые не побежали сломя голову на базу, рассказывать, как ловко я их победил. Они прыгали на месте своего бесславного сражения и поливали огнем пустые сараи, имитируя следы ожесточенного сражения. Молодцы. Вполне могут выкрутиться, глядишь, и сочинят для Глыбы подходящую сказку.
Мне, по большому счету, это было только на руку — четыре зеленых огонька, обозначавшие местонахождение владельцев этих КПК, двигались к сараям, а не к выходу и сейчас как раз пересекали болото.
С момента моего подъема не прошло еще и двух часов!
Туннель я миновал вполне благополучно — в этот раз здесь не крутилось ни одной собаки. Самый короткий путь на хутор шел через АТП, но здесь я начал уже осторожничать, поэтому туда не пошел. Очень уж мутный народец в этом углу кучковался, самые отбросы даже по меркам дикобразов, и как они примут идущего своим курсом одиночку, заранее предсказать было сложно. Поэтому я взял правее и прямо через кусты в хорошем темпе двинул к автобусной остановке. Ближе переходить дорогу не рекомендовалось — под мостом стоял армейский пост и солдаты не трогали только тех, кто открыто шел к ним с гостинцем, а просто идущего мимо запросто могли и обстрелять, демонстрируя начальству рвение и меткость.
Засиделся я, однако, в Темной Долине. Место хорошее, даже, можно сказать, спокойное. Бандюки теперь появляются редко, аномалии известны наперечет, а самых опасных тварей мы выбили. В итоге я за последние два месяца пару раз сбегал до Бара, раз восемь к Сидору, и хотя ходили под рюкзаками, но все же основной груз мы отдавали молодым, а я как проводник тащил что полегче и поценнее. И за хабаром мы ходили налегке. Последствия такой курортной жизни проявились очень быстро — я еще и до остановки не дошел, а дышалось уже с трудом. Пока я бегал наперегонки это как-то меньше ощущалось, а теперь каждый сапог весил, казалось, не меньше пуда… Когда добрался, из под брони уже пар валил.
В принципе, на остановке можно было бы посидеть, отдышаться и принять чего-нибудь внутрь. Как-никак последний раз я ел вчера вечером, да и то без особого аппетита. Но ковыряться с консервами сейчас, в двух часах пути от места, где можно было бы нормально пообедать, было глупо, к тому же от АТП жутко тянуло дохлятиной, что тоже аппетит не улучшало.
Дело в следующем — артефактов на Кордоне почти не водилось, поэтому статей дохода у местных дикобразов было всего две: таскать для торговца грузы и отстреливать тварей, из хвостов, копыт, клыков и черепов которых получались прекрасные «зоновские» сувениры. Бизнес был не такой уж и хилый, в Харькове за хороший череп давали две штуки, за «сталкерский» крест из собачьих клыков — штуку, а в Москве цены вырастали уже втрое.
Беда в том, что основное производство вели вояки в своих мастерских на северной базе, а здесь осуществлялась только добыча и самая грубая первичная обработка — вываривание костей — отчего и запах был как на скотомогильнике. Да и охотников здесь водилось многовато, в итоге получалось только на пропитание и пропивание.
Впрочем, большинству здешних обитателей этого вполне хватало. На Кордоне постоянно обитали только слабаки и неудачники. Точно знаю, что большая половина здешних героев не добиралась даже до Свалки. Были и просто спившиеся, опустившиеся, потерявшие кураж сталкеры. Одно слово — дикобразы. Сидор эту публику не жаловал, поэтому они селились здесь, понемногу изводя на дрова все, что могло гореть. Вот и сейчас слышался стук топоров и визг пилы.
Отдышавшись и перекурив, я изготовился к последнему броску. На Кордоне было тихо. Не слышно было ни стрельбы, ни близкого повизгивания собак, ни криков сидящих на трупах ворон, вообще ничего — только деревья листвой шелестели. Кордон у бродяг за настоящую Зону не считается. Это, конечно, не значит, что здесь нельзя было встретиться с голодными псами или влететь в аномалию. Еще как можно. Но радиация здесь минимальная, воду из луж можно было пить практически без очистки, а Выбросы сюда почти не доходили, так что даже в погреб было лезть необязательно.
К Сидору я шел не по дороге, а самым скверным здесь путем: по правой стороне через овраги и скопление аномалий — зато скрытно. Для одиночки конспирация важнее скорости — эту истину покойный Букварь вбил мне в голову крепко. Аномалии тут стояли часто, но пройти вполне было можно. Я здесь, правда, давно уже не был, кое-что подзабыл, поэтому нарезал пару лишних километров прежде чем выбрался. Что касается тварей, то я не встретил ни одной, что, в общем-то, довольно странно — перебить их всех не удавалось никогда даже на пятый день после Выброса.
