Человек-невидимка (СИ) - Симоненко Юрий (читаем книги онлайн txt) 📗
Мимо бдительного мордоворота я направился прямиком ко входу в особняк.
Здесь, в тени деревьев я старался двигаться как можно медленнее, чтобы не создавать предательского эффекта, который легче скрыть при солнечном свете. Так называемому «процессору» у меня за плечами нужны доли секунды, чтобы определить всех наблюдателей и отобразить на ткани плаща для каждого ту картинку, которую наблюдатель видел бы, не окажись я в поле его зрения. Персональная картинка появляется с очень маленькой, но, все же, задержкой, что и вызывает эффект марева — «дрожание воздуха», а точнее: дрожание маскировочной ткани, подобное восходящим потокам в зной. Причем, эффект этот вызывается не только моими резкими движениями, но и резким, неожиданным перемещением наблюдателя. Таким образом, днем лучше всего маскироваться в свете солнц, а ночью — в свете лун и мира Гиллаплеи. Дневная тень же, когда место хорошо освещено отраженным солнечным светом и нет дрожания воздуха — самое худшее, после дождя, тумана и дыма условие для маскировки.
Двор особняка невелик, но кажется при этом обширнее, чем есть на самом деле — верный признак работы талантливого ландшафтного архитектора. Умеренность в деталях на фоне старинного здания с его архитектурными «излишествами» и редкие, идеально прямые, подобные колоннам стволы деревьев, что как бы подпирают густую темно-зеленую массу на уровне между вторым и третьим этажами особняка, превращают двор в некое подобие павильона. Строений во дворе всего три: будка охранника из дерева и стекла и две беседки, симметрично расположенных по обе стороны от главного входа в здание. Территория хорошо просматривается практически из любой точки. Если меня заметят, укрыться будет негде — только бежать. Так что, пришлось передвигаться крайне осторожно и медленно, подобно черепахе или какому-нибудь хищнику во время охоты.
Идя — или, если угодно, ползя — ко входу, я тщательно осмотрел каждый куст вдоль выложенной брусчаткой широкой центральной дорожки, каждое дерево, каждое окно в здании и, конечно же, отметил всех людей, что находились поблизости. Тем более, что их было всего пять человек: охранник у ворот, мужчина и женщина, скорее даже девушка, в одной из беседок и двое мужчин на площадке у самого входа.
Пара в беседке: он — среднего возраста, в дорогом костюме, на вид адвокат или нотариус; она — моложе его, брюнетка с миловидным личиком в строгой черной юбке и светло-голубой блузе с высоким воротничком, непохоже что его подчиненная, скорее средняя начальница, чье начальствование напрямую не распространяется на него. В тонких ухоженных пальцах девушка держит длинный мундштук с дымящейся сигаретой, немного отведя его в сторону, мужчина курит трубку. Они негромко говорят о чем-то, сдержанно хихикают — флирт, я не стал прислушиваться. Куда интереснее послушать, что говорят те двое у входа…
Осторожно — чтобы не шаркнуть подошвой о брусчатку, не наступить на некстати упавшую с дерева сухую веточку — я миновал беседку.
Эти двоих я заприметил сразу, едва вошел во двор.
Один седой, поджарый, в полицейском мундире, коммандер, другой с брюшком, в строгом костюме со значком начальника частной охраны (это из-за него громила у ворот так грозно зыркает: кого бы схватить и порвать — производит впечатление на шефа). Первый похож на бойцового петуха, второй на водяного... нет, не петуха, а из мифологии, но старательно выдающего себя за собрата первого.
— …но как такое возможно? — разобрал я, пока подкрадывался ближе, слова «водяного». Тот говорил негромко, комично потрясая жабьим зобом. В его тревожной интонации определенно было что-то едва уловимо жабье. — Чтобы… министров… — выквакивал начальник охраны, — ребята из тайн… знают свое дело…
Контекст я конечно же понял, как только услышал про министров. Воспользовавшись тем, что пара в беседке была занята друг другом, а охранник у ворот как раз отвернулся в другую сторону, я несколько ускорился, чтобы оказаться как можно ближе к этим двоим, когда заговорит коммандер.
Остановившись паре шагов от них, я замер, весь обратившись в слух.
— Скажу вам по дружбе, Бормунт, никто ничего не понимает… — коммандер сунул руки глубоко в карманы брюк с офицерскими лампасами и потоптался на месте, как настоящий петух. — Дело, — продолжал он, — взяла под контроль Охранка. Арестовали и допросили всех, кто был поблизости… помощников, клерков, даже девок этих, машинисток… Те, конечно, нюни распустили, ревут… Но ребята из Охранки, как вы точно заметили, знают свое дело — сразу видят, кто перед ними… — коммандер снова потоптался. — Если хотите знать мое мнение, никто из свидетелей не причастен к убийствам, это я вам точно говорю. Хорошая собака не кусает кормящую руку.
Так-так… Значит, волна пошла… Сверху распорядились предупредить «цвет нации» о происходящем. Причем оповещают не по телефону, а лично. Соблюдают секретность. Вряд ли этот полицейский начальник приехал сюда на броневике по собственному почину, чтобы предупредить старого друга…
— Но, кто же это может быть, комм Джергист? — вознегодовал Бормунт. — ПТН? Анархисты? И как (мне послышалось: «квак») у них это вышло? Господи! Двенадцать смертей в один день! — последние слова он почти выкрикнул, с каким-то утробным бульканьем, чем привлек внимание парочки из беседки (те совсем притихли и стали поглядывать в сторону крыльца).
— Пойдемте к вам в кабинет, дружище… — предложил полицай. — Обсудим наши с вами дальнейшие действия.
— Конечно-конечно, коммандер, — умерил тон начальник охраны. — Прошу… — он открыл дверь, предлагая гостю пройти первым.
Я отреагировал раньше полицая — результат многих часов тренировок, во время которых мы оттачивали до автоматизма действия в ситуациях подобных этой.
Условный жест пальцами — перчатка с множеством вшитых проводков на моей руке передает команду «процессору», включается «режим максимальной маскировки» — на прозрачной маске перед глазами появляются маленькие зеленые цифры: «01», потом «02», «03»… — секунды, счет времени — в этом режиме «процессор» работает на порядок быстрее обычного, максимально минимизируя эффект «марева». Скользнув мимо «петуха» и «водяного», я переместился за дверь, в холл особняка на четвертой секунде. Удачно, эти двое меня не заметили.
Замер, перестав дышать.
(Пять секунд. Шесть. Семь…)
Жест — цифры исчезли — максимальный режим отключен. Всего восемь секунд на вход. Теперь восстановить дыхание…
Лучше немного постоять не двигаясь — после форсажа «процессора» возможно «подвисание» картинки — «марево» становится более заметным. Длится «подвисание» недолго, обычно полминуты, не более. Но эти полминуты бывают самыми опасными, в это время я наиболее уязвим. Именно поэтому использовать максимальный режим рекомендуется только в особых случаях, когда высок риск быть замеченным или нужно отступать. Увлекаться не стоит — устройство быстро перегревается, резко падает заряд аккумуляторов. При частом переключении на максимум маскировка может попросту отключиться на несколько минут, пока «процессор» не охладится, а это равно провалу. Во время тренировок я дважды становился видимым после ускорения «процессора» более чем на двадцать секунд.
Я осмотрел холл: все так, как и должно было быть.
Планы зданий и пути отхода, численность охраны, ее вооружение и уровень подготовки, расписание транспорта и альтернативные маршруты… — все это и многое другое я и мои товарищи знаем назубок. Вот, например, здесь, кроме мордоворота из будки и его начальника, который прямо сейчас идет вместе с полицейским коммандером через холл (его кабинет тут рядом, на первом этаже в правом крыле), должно быть еще восемь человек охраны; двоих я вижу, они в десяти шагах от меня, еще по двое на втором и третьем этажах и двое на подхвате, сидят в специально отведенном помещении (оно по соседству с кабинетом шефа) — итого десять. Особых проблем от них я не жду (вряд ли они что-то заметят), но есть еще двое — личные телохранители Шракена с Флюхером. Эти — псы матерые, внештатные агенты тайной полиции, постоянно находятся подле своих господ, и на их счет у меня четкие инструкции.
