Комендант мертвой крепости - Аренев Владимир (читать книги бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
— Тут вот что, — протянул он наконец. Украдкой глянул на чарознатицу, снова кашлянул. — Похоже, мы гнались не за Плетью.
— А за кем, по-твоему? За бродячими торговцами? За паломниками к храму Рункейра Пронизывающего?
— Не знаю, — тихо ответил Акийнурм. — Вот только здесь их кто-то ждал. Отряд небольшой, десятка два андэлни. Встретили, увели за собой.
— Так, подожди. А те свидетели? Они чётко и ясно говорили: «войско Плети».
— Вот только Плеть они не видели, ни один из них. И потом, — добавил Клык мрачно, — я ж не говорю, что эти вот, наши, не из его войска.
— По-вашему, — вмешалась чарознатица, — Плеть прячется где-то в другом месте?
— И они, — сообразил господин, Оттенс, — сейчас туда движутся? Ну так это отлично! Одним ударом покончим сразу со всеми; а если бы догнали их раньше, искали бы потом ветра в поле.
— Так-то оно так… — кивнул сотник. — Да вот только…
Договорить он не успел — с площади раздался крик, затем ещё несколько.
— Побудьте здесь, — бросил чарознатице господин Оттенс — и помчался вслед за Клыком. Правда, почти сразу же едва не упал, зацепившись ногой за обгоревшую балку. Выругался, дёрнул за цепочку, вытаскивая из-под кольчужной куртки перстень-лучевик. Направил камешек перед собой и потёр перстень изнутри — камешек испустил тощий лучик света.
Впереди вопили, раздавались приглушённые удары и почти животные вскрики.
— К гаррам! — рявкнул господин Оттенс. Обернулся: — Госпожа Дойварнесс, три светшара, размером с кулак, один прямо над колодцем, два других — над деревьями. Сможете?
Она только кивнула и поспешила вслед за ним. Пятеро андэлни держались позади, готовые в случае опасности защитить чарознатицу даже ценой собственной жизни.
«Всё происходит слишком быстро, — подумал господин Оттенс. — И совсем не так, как мы с Клыком ожидали…»
Он допускал, что где-нибудь поблизости прячутся разведчики Плети, — но даже если так, отказываться от освещения не имело смысла. Уже не имело.
Площадь была маленькая, засаженная по периметру высокими древними кручинниками. Скорее всего, деревья были старше деревушки — и возникла она, собственно, вокруг колодца, который когда-то стоял на пересечении торговых путей. В долине наверняка устраивали ежегодные ярмарки: судя по старым картам, отсюда было удобно добираться до десятка селеньиц и городов. «Плюс замок, — рассеянно вспомнил господин Оттенс. — Где-то здесь ещё был замок с камнем-ключём. Если, конечно, после катастрофы он уцелел».
Кручинники всегда сажали вокруг колодцев — чтобы были тень и прохлада. Со временем рядом начинали селиться андэлни: строили шалаши на время ярмарок, кто-то оставался до следующего сезона, присматривать за колодцем, продавать путешественникам свой товар, чинить их сбрую или подковывать гриванов. На месте шалашей вырастали дома, появлялись улицы, у поселенцев рождались первые дети…
Неудивительно, что кручинники у андэлни — и особенно у дойхаров — считались символом уюта и покоя, символом дома, надежды, уверенности в том, что всё будет хорошо.
Сейчас на обгоревших стволах висели тела. Лиц было не разглядеть — и вовсе не потому, что давно наступила ночь.
«Несколько дней, — напомнил себе господин Оттенс. — Всё это случилось с ними несколько дней назад».
Впору было удивляться тому, что тела неплохо сохранились.
Они покачивались, крутились вокруг своей оси на верёвках. Впрочем, одно тело андэлни Клыка успели опустить на землю — и теперь несколько молодых солдат выплясывали вокруг трупа нечто, похожее на шаманские пляски харранов. Лишь пару мгновений спустя господин Оттенс понял: они пытались раздавить вёрткие тени, которые сновали по утоптанной земле под деревьями.
Тени уворачивались и что-то бормотали.
— Трезвонки, — изумлённо прошептала госпожа Дойварнесс. — Рункейр Разящий, это же трезвонки!..
Она запустила три светшара — и теперь все могли видеть, что так оно и есть: по земле метались домашние ящерицы с раздувшимися от мяса животами. Две, впрочем, уже лежали с перебитыми позвоночниками, ещё одна дёргалась, механически сучила лапкой.
— Как это… отвратительно! Остановите их, советник!
Тот лишь покачал головой. Он смотрел на другие, ещё висевшие тела, — и видел гроздья трезвонок. Блестящие бусинки глаз, заляпанные морды. Плетёные ошейники с колечками, колокольчиками, глиняными фигурками размером с ноготок.
Некоторые ящерицы, взволнованные происходящим, вдруг начинали выкрикивать отдельные слова.
— Всех!.. — кричала одна. — Всех!..
— Дети! — отзывалась другая. — Дети-дети-дети-дети!
— Во имя Рункейра и пророка его, — проскрежетала третья. И цапнула соседку, когда та попыталась оторвать себе лакомый кусочек.
Господин Оттенс обернулся к Акийнурму:
— Сотник! Пусть-ка солдаты угомонятся. Найдите мешок, кувшины… не знаю что, но найдите и переловите всех ящериц.
— Переловить? — аккуратно уточнил тот. — Не убивать?
— Эти трезвонки были когда-то домашними. — Господин Оттенс постарался не думать о том, что последние несколько дней они питались мясом своих же хозяев. — Они повторяют слова, которые когда-то при них произносили. Память у них не очень, конечно, — но и это нам на руку. Больше шансов, что услышим сказанное ублюдками, которые убили здешних андэлни.
— Ну, что встали! — рявкнул Клык. — Или оглохли?! Ящериц не трогать, приготовить мешки, горшки, кувшины — и вперёд!
— А как же, простите, тела? — кашлянул Бурдюк. Всё это время он стоял с краю, в тени обгоревшего дерева, и выглядел так, словно не до конца пришёл в себя. — Тела… их ведь нужно снять… и похоронить.
— Сперва трезвонки, потом тела, — отрезал господин Оттенс.
— Сперва сжечь, — тявкнула одна из ящериц, — потом — повесить! — Она увернулась от солдата, который пытался её поймать, и побежала к колодцу. Неуклюже вскарабкалась по стенке, замерла на краю. Над колодцем тотчас взвились мухи, сонно заметались в густом, влажном воздухе…
— Надеюсь, — сказал господин Оттенс, — никто из вас не брал оттуда воду? Ладно, принимайтесь за дело. Что до покойных, святой отец, то о них мы, конечно, позаботимся. Но прежде — постараемся спасти живых.
— Живых! — прочирикала трезвонка, которую солдаты уже сунули в мешок. — Живых! Не брать — не брать — не брать!
— Подождите. — Чарознатица вдруг вскинула левую руку. Оглянулась так, словно искала знакомую, вот только что бывшую рядом вещь. — Вы слышали?
Они замолчали — только ящерицы по-прежнему перекликались разными голосами.
— Говорят на разных языках, — догадался господин Оттенс. — Некоторые — на всеобщем, большинство — на дойхарском. Впрочем, без явно выраженных акцентов, так что вряд ли в войске Плети есть представители других народов.
— Конечно, их там нет. — Госпожа Дойварнесс раздражённо повела плечиком. Плащ едва заметно качнулся, блеснула на груди массивная медная звезда — символ Цеха чарознатцев. — Неужели вы забыли, какие идеи исповедует Плеть? Спастись могут лишь дойхары, да и то не все. А вакиханды, харраны, сиэллоны обречены изначально, по определению! Я вообще имела в виду другое.
— Спасения! — завопила одна из ящериц. Другие подхватили её крик: — Пощады! Спасения! Пощады-пощады-пощады!
— «Сперва сжечь, потом — повесить», — повторила госпожа Дойварнесс. — Вряд ли речь шла об одних и тех же андэлни. Да и здесь, посмотрите, явно не все жители деревни. Остальных сожгли — нужно найти их.
Бурдюк встрепенулся, заоглядывался, будто ждал, что вот прямо сейчас на площадь явятся невинно убиенные. Хламида его, несмотря на ночную прохладу, взмокла, подмышки потемнели.
— Вот бы ещё понять, — сказал господин Оттенс, — отчего одних сожгли, а других решили повесить. Мороки-то с повешеньем не в пример больше.
Жрец издал горлом отрывистый, резкий звук.
— Да, отец Гуггонал?
«Надеюсь, ты не станешь в который раз напоминать мне о нашем долге перед мёртвыми».
— Я, конечно, не лекарь… то есть не принадлежу к гильдии и всё такое… но, хм, слегка разбираюсь… да тут и, в общем-то… ничего особенного… н-да… достаточно взглянуть…
